За этим последовали старт иммунизационной кампании в мире, политические обещания скорейшего окончания пандемии и вакцинная война (иногда корректно называемая «вакцинной дипломатией», поскольку власти разных стран старались первыми получить новые прививки, а производители – вытеснить конкурентов с рынка и продать свои препараты по более выгодной цене).
И уже весной 2021 года всем стало очевидно то, о чем предупреждали независимые вирусологи: первое поколение вакцин от COVID-19 не дает «стерилизующего» иммунитета, и привитые люди заражаются вирусом и распространяют инфекцию, даже если у них самих нет симптомов. А с быстро распространяющимся и сильно мутировавшим вариантом «Омикрон» количество «прорывных инфекций», в том числе с симптомами у привитых, выросло настолько, что в США, Канаде, Европе и Израиле начали спешно ревакцинировать людей – кого-то по третьему, а кого-то уже и по четвертому разу. Именно поэтому ученые задумались о другом подходе к борьбе с пандемией и о новых вакцинах – и неожиданно в поддержку этого плана выступил бизнесмен и филантроп Билл Гейтс, основатель Фонда Билла и Мелинды Гейтс, один из крупнейших спонсоров Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и программ вакцинации в мире.
— Те вакцины, которые у нас есть сейчас, по-прежнему хорошо предотвращают развитие тяжелого течения болезни и смертность от коронавируса, — на днях заявил Гейтс. – Но им не хватает двух ключевых вещей. Во-первых, они не предотвращают прорывные инфекции. Во-вторых, продолжительность их действия, по-видимому, ограничена. Нам нужны новые вакцины, которые предотвращают повторное заражение и имеют многолетний срок действия.
Из чего же сделаны наши вакцины
В настоящее время, по данным ВОЗ, в мире ведутся клинические испытания 140 разных вакцин, еще 194 находятся на стадии разработки. О наиболее обсуждаемых сейчас потенциальных вакцинах, разнице в технологиях производства и защитном иммунитете мы поговорили с доцентом Мэрилендского университета, кандидатом наук, вирусологом Георгием БЕЛОВЫМ.
— Традиционные вирусные вакцины – это, прежде всего, так называемые «живые» аттенуированные. В их основе лежит вирус, который имеет такую же антигенную структуру, как и болезнетворный вирус. Но этот вирус ослабленный и саму болезнь он, по идее, не вызывает, но он реплицируется в организме человека, и в ответ на это иммунная система вырабатывает антитела и массивный специфический клеточный ответ. Это самый лучший подход, потому что он воспроизводит наиболее точно ситуацию, которая возникла бы при столкновении с настоящей инфекцией. Например, живая полиовирусная или против оспы – это одни из самых лучших известных вакцин. Но современная медицина очень осторожно относится к таким вакцинам, так как у людей с ослабленной иммунной системой даже аттенуированный вирус может вызвать тяжелые заболевания и привести к смертельному исходу. Поэтому такого риска стараются избежать.
Следовательно, другой простой способ – это использовать инактивированный, то есть «убитый» вирус, но при этом сохранить его антигенную структуру. Для такой вакцины нужен адъювант, соединение или комплекс веществ для того, чтобы ваш организм смог распознать этот антиген и начать вырабатывать к нему антитела. Такие вакцины не могут давать стерилизующий иммунитет, но защищают от симптоматического проявления болезни.
— Я помню ваш изначальный скептицизм относительно мРНК-вакцин. Вы специализируетесь именно на РНК. Объясните, почему они оказались не такими эффективными, как было заявлено изначально?
— Вакцины от Pfizer и Moderna — мРНК-вакцины – созданы по технологии, которую изучают давно, еще с 1990-х, но на людях никогда не применяли. Для этого в лаборатории сделали молекулу РНК, которая кодирует белок вируса. И когда эта РНК доставляется в клетку человека, она служит матрицей, по которой клетка сама синтезирует вирусный белок, – и вот, пожалуйста, ваш организм уже с ним знаком и начал вырабатывать к нему антитела. Минус (помимо дорогого производства и способа хранения) в том, как мы сейчас уже знаем, что эти вакцины вызывают очень ограниченный иммунный ответ, так как они кодируют только спайк-белок вируса. Мы это предполагали, но однозначно предсказать заранее не могли. Существует масса болезнетворных организмов, вирусов и бактерий, против которых иммунизация всего лишь одним белком дает вам долгий и продолжительный иммунитет. С этими вакцинами так не получилось. Почему? Наука еще не в курсе. И может оказаться, что мРНК-вакцины против другого вируса будут работать лучше и дадут достаточно длительный иммунитет, чтобы не надо было делать бустер. В то же время мы знаем уже про такое количество побочных реакций, что замалчивать их уже нельзя. Это и миокардиты у подростков и молодых мужчин, и негативное влияние на женский организм, и прочее.
Производители мРНК-вакцин уже обещали к весне сделать новые варианты, направленные именно против «Омикрона». Но у них все равно будет узконаправленное и недолгое действие, принципиально ничего не изменится, это уже всем понятно.
— Альтернативные мРНК варианты – векторные вакцины. Они лучше?
— На мой взгляд, векторные лучше. У них есть преимущества «живой» вакцины, потому что вектор – это вирус, который обычно сохраняет хотя бы остаточную способность к репликации и, соответственно, может запускать все те предварительные сигнальные системы, которые включают выработку антител и эффективного клеточного ответа. Для векторной вакцины вы берете вирус, который, как вы уже наверняка знаете, для человека совершенно безопасен, и вставляете в его геном участок, кодирующий антиген болезнетворного вируса. И этот безопасный вирус – «вектор», который при этом «живой», реплицируется, запускает иммунные реакции организма и при этом экспрессирует и тот антиген, к которому и нужно вызвать защитный иммунный ответ. По этой системе разработаны вакцины AstraZeneca, Jannsen/Johnson & Johnson и Спутник V. Векторные вакцины хороши тем, что они дешевы в производстве и хранении. Но и они не предотвращают заражение и распространение.
— Можно ли безопасно ревакцинироваться векторными вакцинами?
— Начнем с того, зачем вам надо ревакцинироваться. Все эти рекомендации основаны на падении уровня антител. Но это естественно — вы не можете всю жизнь поддерживать их на высоком уровне. Ведь иммунная система работает не только с помощью вакцин, она постоянно активна, контролирует все, что происходит в организме. Если против каждого антигена все время поддерживать высокий уровень антител — это никакой иммунной системы не хватит. Совершенно нормально, когда антиген пропал, ваши антитела уходят на низкий уровень.
Поэтому я вообще с осторожностью отношусь к идее делать бустер после двух полученных прививок. Никогда раньше у нас такого опыта не было, чтобы человеку каждые три месяца вкалывали достаточно большую дозу одного и того же антигена. В результате ваша иммунная система может пойти вразнос – потому что с каждым разом у вас будет вырабатываться иммунный ответ не только на коронавирусный белок, но и на все то, что находится в этом вакцинном препарате. Без лишней необходимости я бы этого не делал. В любом случае, если вы хотите, то лучше ревакцинироваться разными вакцинами. То есть если вы прививались Johnson, то лучше потом уколоться мРНК-вакциной.
— Сейчас технологию векторных аденовирусных вакцин пытаются использовать и в разработке интраназальных прививок от COVID-19. Что это за прививка?
— Это обычный назальный спрей, который доставляет вакцину в слизистую оболочку дыхательных путей, то есть туда, где размножаются респираторные вирусы, в том числе и коронавирусы. Преимущество такой вакцины в том, что она не только стимулирует выработку антител, циркулирующих в крови, но и вызывает локальный иммунный ответ в слизистых оболочках, в том числе формирование популяций так называемых резидентных Т— и В-клеток памяти. Этот локальный иммунный ответ будет немедленно активирован при встрече с вирусом и, в идеале, должен обеспечить тот самый стерилизующий иммунитет, подавив вирусную репликацию на самом раннем этапе.
Казалось бы, очевидный шаг — взять Johnson, AstraZeneca, Спутник V — и попробовать распылить их в носу. Проблема в том, что эти векторы очень сильно инактивированы, из аденовируса вырезаны определенные куски, которые нужны для эффективного размножения, он сильно «испорчен», у него есть только остаточные уровни размножения. Поэтому, скорее всего, назальная вакцина без изменения вектора будет работать тоже не очень хорошо.
— У нас ведь есть в обращении назальная вакцина от гриппа.
— Да, но она сделана по другой технологии! Она как раз – классическая «живая», то есть для нее взят нормальный аттенуированный вирус гриппа. То есть это не вектор, в который вставлен белок вируса гриппа, а сам по себе вирус гриппа. И эта вакцина не рекомендуется к массовому применению опять-таки из боязни навредить людям с ослабленной иммунной системой (официально ее рекомендуется делать в возрасте от 2 до 49 лет и категорически запрещено применять беременным, а также пациентам с болезнями сердца, почек и аутоиммунными заболеваниями. – Ред.).
Есть еще один путь, по которому идут сейчас производители других противокоронавирусных вакцин следующего поколения, в том числе и интраназальных спреев. Это вакцины, основанные на наночастицах.
— Известно, что в Армейском научно-исследовательском институте имени Уолтера Рида начались клинические исследования такой вакцины. Она разработана на ферритиновой платформе и получила название SpFN (spike ferritin nanoparticle). Доклинические исследования показали, что введение вакцины обеспечивает выработку нейтрализующих антител к трем основным вариантам SARS-CoV-2 и даже к коронавирусу SARS-CoV-1.
— Что такое вакцина на наночастицах? По сути, это конструктор. Вы берете эту наночастицу – маленький шарик, который может быть сделан по разным технологиям, — и насаживаете на него антигены, к которым вы хотите получить антитела, например поверхностные белки вируса. По сути, этот конструктор получается похожим на сам вирус – шарик, утыканный белковыми шипами. Если вы привязываете к наночастице разные антигены, то вы получите, соответственно, более широкий иммунный ответ, чем от вакцин, нацеленных исключительно на один спайк-белок. Способов сделать эти наночастицы великое множество. И каждую из них можно попробовать как носитель антигенов, чтобы доставить их в организм. Естественно, что по этому пути пошли многие ученые. Ферритин – один из белков, который можно использовать в качестве наночастицы. Но таких вариантов много, и в каждой лаборатории пытаются сделать что-то свое.
Принципиально ничего нового в этой технологии нет, в отличие от мРНК и векторных вакцин в ее основе – классическая инактивированная субъединичная вакцина. В таких вакцинах используются фрагменты (субъединицы) настоящего вируса, которые иммунная система распознает. Но поскольку эти белки сконцентрированы на наночастицах, это обычно усиливает иммунный ответ.
— По этой же технологии сделана и американская вакцина Novavax? Интересно, что в декабре 2021 года эту вакцину под названием Nuvaxovid одобрили ВОЗ, Европейское медицинское агентство, регуляторы Австралии и Индии, а вот наше Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) пока не вынесло решения.
— Из тех данных, что есть в открытом доступе, можно понять, что эта вакцина – тоже рекомбинантная субъединичная. В вакцине Novavax используется один спайк-белок коронавируса старого штамма «Ухань» с минимальными изменениями, в то время как вакцина Уолтер Рид имеет антигены из спайк-белков разных штаммов, поэтому она и обеспечивает более широкий спектр защиты.
— Знаю, что многие ждут именно вакцину Novavax, особенно для детей. Ведь большинство вакцин из календаря детских прививок являются инактивированными субъединичными – это прививки от коклюша, столбняка, дифтерии и менингококкового менингита. Кроме того, по этой же технологии сделана вакцина от вируса папилломы человека (HPV), которую колют подросткам. И уже известно, что таких побочных реакций для молодых людей, как от мРНК-вакцин, от прививок, сделанных по этой технологии, нет. Есть шанс, что она сработает против COVID-19?
— Технология действительно имеет много общего с другими уже применяемыми вакцинами, но сама по себе она не решает проблемы инактивированных вакцин от COVID-19. Нам-то интересно не то, как сделать эту вакцину чисто технически. Проблема в том, чтобы стабилизировать этот спайк-белок в правильной конформации, заставить его вызвать развитие антител, которые будут эффективны против настоящего вируса. Судя по данным о невысокой эффективности китайской инактивированной вакцины, это серьезная проблема. Конечно, в Novavax использован спайк-белок с мутациями, которые должны его стабилизировать в правильной конформации, но насколько это будет эффективно при действительно массовом производстве и длительном хранении в реальных, а не лабораторных, условиях, пока неизвестно. Кроме того, Novavax использует новый, экспериментальный адъювант. Мы далеко не все знаем про иммунную систему, и как она отреагирует на эту наночастицу, предсказать невозможно. Испытания на мышах довольно эффективны, а как это все будет в реальном мире, когда начнут прививать людей – мы пока ждем результатов массовых клинических испытаний.
— Питер Доши, адъюнкт-профессор Фармацевтической школы Университета Мэриленда и старший редактор научного журнала BMJ, вообще скептически относится к появлению успешных вакцин. Он заявил, что и грипп, и SARS-CoV-2 относятся к типу быстро мутирующих РНК-вирусов. И непонятно, какую часть вирусного генома можно признать достаточно стабильной и неизменной, чтобы на ее основе разработать вакцину, которая не устаревала бы по мере появления новых мутаций.
— Естественно. Много лабораторий работают над универсальной прививкой от гриппа, но никто не дошел до практического воплощения реальной вакцины, эффективной против разных штаммов. Белок вируса гриппа, к которому вырабатываются нейтрализующие антитела, имеет сложную конформацию, как у гриба со шляпкой и ножкой. Вот «шляпка» этого гриба меняется часто, а ствол у него обычно гораздо более консервативный. И идея, казалось бы, проста – использовать в вакцине кусочек ствола. Тогда иммунная система будет концентрироваться на этой консервативной части вируса и вырабатывать антитела, невзирая на мутации в «шляпке». И это вполне логично, и теоретически все правильно, но вот на практике антител вырабатывается не очень много, и они малоэффективны.
— Из всех ведущихся разработок какая вакцина от COVID-19 может дать необходимый стерилизующий эффект?
— Интраназальные вакцины – это, мне кажется, очень перспективное направление. Другое дело – нужны будут все эти вакцины или нет, потому что к тому времени, когда они появятся, мы все переболеем этим «Омикроном» или другим штаммом, если уже не переболели. Если в стране регистрируется до миллиона заболевших в день, то вы можете смело эту цифру увеличить в 10 раз, учитывая тех людей, которые не подозревают об инфицировании или не пошли тестироваться. То есть уже скоро в стране закончатся люди, которые еще не переболели или не привиты, или и то и другое сразу.
Что говорит наука
— Ну так у нас ведь официально не признают естественный иммунитет.
— Ведущаяся сейчас кампания построена на чем угодно, но не на научных данных. Все эти заявления регуляторов, производителей и чиновников, в том числе и отрицание иммунитета у переболевших, – все это не имеет отношения к науке. Во всем мире, кстати, дают сертификат тем, кто переболел, то есть естественный иммунитет приравнен к поствакцинному. Не будем спорить, какой из них лучше или хуже, но по крайней мере они равны с точки зрения административных решений в других странах, но не у нас.
— А что говорит наука про естественный иммунитет?
— Наука утверждает, что естественный иммунитет гораздо лучше, чем полученный после вакцинации. Из общих соображений: когда вы заболеваете и вирус размножается в тех местах, где он должен размножаться, вы получаете локальный иммунитет в слизистых оболочках. Кроме того, ваш организм встречается со всеми вирусными белками и вырабатывает на них ответную реакцию. А когда вы прививаетесь, то организму представлен только один спайк-белок. На нем весь иммунный ответ фокусируется и поэтому он и получается таким узким. Иногда этого совершенно достаточно, но в случае с конкретно этим вирусом уже понятно, что вакцины, в общем, так себе. Поймите, если бы вакцины были замечательными, никто не стал бы тратить время и деньги на то, как их улучшить.
— Но при этом людей заставляют прививаться, и сравнивают происходящее с обязательной вакцинацией от полиомиелита и от оспы. Только когда человек прививался от этих болезней, ему не требовалось по-прежнему носить маски и соблюдать социальную дистанцию.
— По сравнению с тем посредственным продуктом, который имеется сейчас, вакцины от оспы и полиомиелита — это отличные вакцины. От оспы вообще прививали только один раз, от полиомиелита была серия прививок — и все, иммунитет на всю жизнь. А эти нам предлагают колоть уже даже не раз в год, как от гриппа, а каждые 3-4 месяца. Вакциной нельзя решить все проблемы, и добиться остановки передачи вируса нельзя, и каждый раз истерить по поводу количества положительных случаев ненормально. То, что люди заражаются, ожидаемо с нынешними вакцинами, так что бессмысленно обращать на это внимание. Плохо, когда вакцинированный человек тяжело болеет — вот с этим надо разбираться.
Тем не менее других вакцин у нас пока нет. И поэтому надо думать, как ими пользоваться и как тратить имеющиеся ресурсы на то, чтобы достичь максимального эффекта. Если говорить с научной точки зрения, то нужно фокусироваться на тех группах, которые «нагружают» систему здравоохранения. Привить надо непременно тех, кто в группе риска: с ожирением, диабетом, сердечно-сосудистыми заболеваниями, в возрасте. Им эта прививка поможет. Остальным дайте возможность решать самостоятельно, хотят они вакцинироваться или нет.
— Например, официальные лица утверждают, что у переболевших детей может развиться диабет.
— Никто точно не знает, от чего он может развиться. Это может быть после любой перенесенной инфекции, если есть определенный генетический фактор. Но таких данных, чтобы наверняка утверждать, что он будет стопроцентно, нет. Я уже говорил, что большинству детей эти прививки в принципе не нужны, они переносят вирус легко, а зачастую незаметно. Нам говорили, что нужно вакцинировать детей, чтобы они не заражали взрослых, но ведь это вранье. Так что смысла в массовой педиатрической иммунизации от коронавируса нет, кто хочет, тот, конечно, пусть делает прививку. Вообще мы оказались в ситуации, когда последствия болезни для молодых и здоровых людей сильно преувеличивают, а побочные явления от вакцин сильно приуменьшают. Посмотрите, есть Техас, Флорида, другие штаты, где маски в учебных заведениях носить не надо, и эпидемическая ситуация по заболевшим всех возрастов в них ровно такая же, как в тех штатах, где заставляют носить маски. В то же время статистика, например, по поствакцинным миокардитам у юношей очень плохая, их существенно больше, чем количество случаев воспалительных мультисистемных синдромов (MIS-C) после перенесенного ковида.
— Всемирно известный российский ученый, биолог Петр Чумаков сказал, что появление штамма «Омикрон» – это наш шанс покончить с пандемией, и назвал его «живой вакциной». Сначала многие недоумевали, а сейчас чиновники начинают признавать его правоту. На днях доктор Энтони Фаучи заявил, что «Омикрон» потенциально знаменует собой окончание острой фазы пандемии.
— Да, «Омикрон» похож на аттенуированный вакцинный штамм, который, заражая организм, не вызывает серьезных последствий. Однако он вызывает иммунитет только против себя, но не против других штаммов, той же «Дельты». Для нас это действительно подарок, шанс. Самая лучшая стратегия – это привить человека и выпустить его, сняв все ограничения.
— Как сделали сейчас в Великобритании, отменив все ограничения, включая ношение масок?
— Именно! Держать привитого человека в изоляции бессмысленно — тогда через три месяца его надо опять прививать. А вот если он встретится с вирусом, то у него вдобавок к вакцинному возникнет еще и локальный иммунитет в дыхательных путях. И таким образом вы получите иммунитет ко всем белкам этого вируса и, скорее всего, даже к его будущим штаммам, что значительно облегчит нам сосуществование с потомками этого коронавируса в будущем.
Но это справедливо в том случае, если после «Омикрона» не появится вариант, который уйдет вообще в другой серотип и никакие защитные антитела – после перенесенной болезни или после вакцины – против него уже не будут работать. Тогда будут делать еще вакцины и смотреть, помогут ли они.
— Но есть же примеры, когда вакцинацией удалось победить вирус.
— Только два случая: оспа у людей и чума у крупного рогатого скота. Вот эти два вируса были полностью уничтожены. Во всех остальных случаях вакцинами не удалось изничтожить вирус. Так что надо менять стратегию: сделать упор на группы риска и отстать от остальных с ревакцинацией и мандатами. Вакцина должна быть доступна для всех, но заставлять колоться насильно и делать бустеры бессмысленно с точки зрения прекращения распространения инфекции. Имеющимися вакцинами этого добиться нельзя.
