История и современность
С библейских времен пандемии воспринимались как наказание за грехи и безверие. Беды, страдания, согласно религиозным представлениям, имеют смысл: избавляют от гордыни, тщеславия, показывают пределы человеческих знаний и возможностей, учат состраданию, приближают к пониманию всемогущества Всевышнего, укрепляют и возвышают духовный мир.
Чтобы заслужить прощение и избавление от кары небесной, священнослужители устраивали массовые молебны и шествия, верующие обещали исправиться и блюсти заповеди. Наряду с покаянием и смирением, нередко прибегали к радикальным мерам: искали виновных, обычно чужеземцев, в этой роли часто оказывались евреи, но и свои ведьмы, колдуны, знахари и прочие еретики карались безжалостно. Если молитвы и страдания не помогали, верующих утешали обещанием царства небесного.
Фанатизм живет по сию пору. В климатических катаклизмах - ураганы, пожары, наводнения, засухи - религиозные фундаменталисты видят приближение апокалипсиса. Пандемия объявляется наказанием за богоотступничество, потребительскую психологию, сексуальные перверсии.
Есть священнослужители, призывающие сопротивляться закрытию религиозных учреждений, не подчиняться мандатам и рекомендациям властей и ученых, отвергающие тестирование и вакцинацию. Когда известный израильский раввин Янки Колановский, ему 93 года, призвал к вакцинированию, на него и его семью обрушилась лавина проклятий и угроз расправы. Это выглядит особенно дико в Израиле, если учесть, что в Торе есть множество запретов и ограничений, связанных с инфекцией, вплоть до полной изоляции за чертой оседлости. Раввин был и лекарем, и его слово было законом. Во имя здоровья, сохранения жизни разрешено нарушать даже законы Субботы.
Большинство современных верующих признают, что религия и наука не пересекаются и не враждебны друг другу. Для них нет проблемы в участии в молебне по зуму, в требованиях не собираться большими группами. Они считают, что с пандемией нужно бороться современными методами, опираясь на науку и просвещение.
В последние десятилетия роль религии снижается, растут секулярные убеждения и образ жизни. У атеистов своя картина мира. Они видят в пандемии естественные причины (опасная диета, возможная утечка вируса из лабораторий, глобальные связи, уровень вакцинации) и считают, что бороться с бедой нужно, опираясь на достижения разума. Агностики убеждены, что мир непостижим, и предпочитают не усложнять жизнь неразрешимыми вопросами, их занимают реалии "здесь и теперь".
Отношение к пандемии не укладывается в простую схему. Скептики и несогласные, не желающие что-то изменить в образе жизни, ссылаются на религию и Конституцию, на недоверие властям и авторитетам. Нынешняя политическая атмосфера усугубляет кризис. Пандемия активно используется в политической борьбе. И отношение к ней более объяснимо идеологией и интересами, чем проповедями в церквях, мечетях, синагогах.
Не сотвори себе кумира
Опрос Рew, проведенный в 14 странах, показал, что пандемия не изменила существенно отношение к религии. И только в США 28% опрошенных ответили, что их вера укрепилась. Три четверти американцев говорят, что верят в Бога, половина - что "религия очень важна в их жизни". В Западной Европе, Канаде, Австралии важность религии признают 20-25 процентов, Южной Корее - 17, Японии - 9. В Китае религия играет незначительную роль.
Религия в Америке отделена от государства. Тем не менее до недавнего США воспринимались как христианская страна. И сейчас большинство населения – христиане: 23% - католики, половина - протестанты. Христианство разделено более чем на 200 деноминаций. Иудаизм - на ортодоксов, консерваторов, реформистов и реконструкционистов. Ислам - на суннитов и шиитов. У каждой деноминации свои адепты разной степени убежденности и активности. Некоторые деноминации пострадали из-за сексуальных и финансовых скандалов.
За 10 лет число христиан снизилось на 12%, за 50 - на 25%. Серьезные проблемы у католиков из-за педофилии, отношения к однополым бракам, права священников на брак, назначения женщин на церковные позиции. Христиане-евангелисты в жестком конфликте с господствующей в стране либеральной идеологией.
Самое резкое снижение числа верующих в иудаизме. Среди евреев удельный вес верующих в два раза ниже, чем в целом по стране. Только 23% говорят, что религия очень важна для них. В реформистских синагогах доминирует воинствующий либерализм и политиканство. У ортодоксов вера крепка, но их только 9%.
Ислам укрепляет позиции, с высокой рождаемостью и увеличением иммиграции число прихожан растет, каноны и традиции соблюдаются. В то же время размежевание между суннитами и шиитами сохраняется, но такого радикализма и взаимовраждебности, как в мусульманских странах, между ветвями ислама в Америке нет.
Даже при полной свободе вероисповедания, уважении властей к религии сохранять религиозные убеждения и традиции в США нелегко. Сверхнапряженная жизнь с жесткой конкуренцией, без надежной социальной защиты, политическая и гражданская конфронтация поглощают чрезмерно много сил, эмоций, времени, не оставляя ресурсов для рефлексии и раздумий о вечности. На денежных купюрах - “In God we trust”, но в сознании доминирует положение на бирже, кредиты, долги - постоянный источник неуверенности, стресса и тревоги.
Не укрепляют веру Интернет, социальные сети, мощная индустрия политпропаганды и развлечений. Не каждый верующий вспомнит об утренней молитве, но не забудет проверить телефон и новости с биржи.
Материализм, прагматизм, давление массовой и альтернативной культуры и образа жизни, одержимость успехом, культ виннеров, ceлебритис, “Pursuit of happiness” плохо сочетаются c библейскими представлениями, что царство небесное заслужат малые мира сего, униженные и оскорбленные, что богатому закрыта дорога в рай, что благотворительность - это не памятники тщеславия, не пиар, не махинации с налогами и не спонсирование по интересам.
Пандемия еще более усложнила положение. Церкви, синагоги, мечети закрыты, стримингом живое общение не заменишь. Массовые сборы ортодоксов и евангелистов приводили к столкновениям с полицией и вызывали общественное недовольство.
Но у религии есть свое место в жизни общества. Она помогает верующим пережить испытания, утишает их боль и тревогу, дает надежду на будущее. Пандемия оказала тяжелый травмирующий эффект на моральное состояние общества, резко возросли психические расстройства, суицид, наркомания, преступность, взаимовраждебность. Религия не может одолеть вирус, но очевидно, что для верующих она дает цель и смысл жизни, играет терапевтическую роль, позволяет лучше пережить социальную изоляцию, стрессы, тревожность. У верующих крепче взаимоподдержка, семейные связи, забота о родителях. Как бы это ни объяснять, их психологическое и физическое состояние лучше, чем у атеистов и агностиков.
Наука - сила и бессилие
Хотя религия и наука взаимонезависимы в свободном мире, но между ними нет сотрудничества и мирного сосуществования. Картина мира в Библии мало сочетается с данными астрономии, физики, биологии, археологии, неадекватна обыденной логике и мышлению. "Верую, ибо нелепо", говорил отец церкви Тертуллиан; вера не нуждается в доказательствах, но наука требует убедительных свидетельств, проверки, повторения опыта.
Со времен эпохи Просвещения авторитет и влияние науки постоянно росли. Но прогресс противоречив: "Знание - сила", но невежество, глупость, фанатизм, своекорыстие часто оказываются сильнее. Нет доказательств, которые не могут быть оспорены, нет свидетельств науки, которые не будут отвергнуты, если они противоречат предубеждениям фанатика, политика-демагога или отразятся на прибыли.
Нынешний ученый не вольнодумец, озабоченный поиском абстрактной истины. Результаты его усилий в прямой зависимости от финансирования, инвестиций, грантов. Решение, кому дать и кому отказать, принимают люди, у которых свои интересы. Инвесторы ждут прибыльного возврата, и нужно оправдать их ожидания.
Государственные субсидии определяются с учетом партийных программ и приоритетов. В спорах экспертов о первоочередных общественных потребностях всегда можно различить консерваторов и либералов и их партийные симпатии.
Политика и идеология определяют и отношение к пандемии. Среди демократов доверяющих рекомендациям науки на треть больше, чем среди республиканцев. По сию пору в зависимости от партпринадлежности ответственным за кризис называют Трампа или Байдена.
Динамика пандемии сместит обвинения с персоналий на ученых и медиков. Не решен вопрос о происхождении вируса, эффективности средств борьбы с пандемией. Затрачены сотни миллиардов, но многие типы вакцин и медикаментов неэффективны, есть тяжелые побочные эффекты. Прогнозы, обещания не нашли подтверждения. Теперь уже и оптимисты признают, что защиты от заражения нет, терпеть и далее запреты и сомнительные меры предосторожности в обществе нет ни сил, ни желания, и слабым и старым остается только полагаться на милость Божию.
От ученых и врачей ждут магической пилюли, гарантий возврата к привычной жизни, объяснения и новые обещания не принимаются, верящие в заговор темных сил укрепились в своих подозрениях. Вчерашние герои, полубоги - ученые, фармацевты, врачи - оказались в положении капитана Кука: когда он открыл в 1778 году Гавайи, туземцы приняли его за бога, но вскоре съели чужеземца.
С вековыми болезнями борются с библейских времен и не ждут панацеи. Массовая вакцинация от многих инфекций в обиходе десятилетия, но не всегда помогает. Сегодня ожидания и требования к науке высоки как никогда, ждут чуда, но реальность показывает ограниченность возможностей человека и его познания.
Для верующих это свидетельство наличия высшей силы, определяющей судьбы мира и человека. Достоевский мало верил в блага науки и силу разума и видел спасение в следовании закону Божьему. В "Записках из Мертвого дома" он писал, что люди хотят верить, что у них есть контроль над их поведением и судьбой, хотят все оценить и просчитать - хаос, темные силы, проклятия... Достоевский заслужил репутацию реакционера и человеконенавистника. Но и Сартр, атеист и признанный гуманист, говорил: "Ад - это другие люди". Эти взгляды не расходятся с "Генезисом": "Воображение и намерения человеческого сердца злонамеренны от рождения". Нужно приложить большие усилия, чтобы стать человеком с развитой моралью и разумом и жить в добродетели даже в эпоху трудных испытаний.
Очевидно, что молитвами без прогресса науки человечеству не выжить, не одолеть новые беспрецедентные вызовы. Альтернативы научному знанию и прогрессу у человечества нет.
