ФБР определяет массовую стрельбу как инцидент с четырьмя или более пострадавшими от огнестрельных ранений. В одном только консервативном Теннесси с начала года имели место 10 подобных происшествий, в которых погибли 13 человек и 43 были ранены.
Массовые стрельбы сотрясают Америку постоянно. В 2018 г. подросток расстрелял школу во флоридском Паркленде, убив 17 человек, сверстников и учителей. В течение всего лишь года после Паркленда в средних учебных заведениях по всей стране произошло более 30 такого рода случаев, унесших 19 жизней; 44 человека были ранены.
В том же 2018 г. 32-летний Хуан Лопес убил в чикагской больнице Mercy свою бывшую любовницу — студентку-фармацевта, а затем врача и охранника. После чего пустил себе пулю в лоб. Почти день в день с Лопесом ветеран Корпуса морской пехоты положил 12 человек — посетителей бара в калифорнийском местечке Саузенд-Оукс.
Где-то во второй половине 90-х резко снизилось финансирование исследований феномена массовых стрельб, видимо, под давлением республиканцев, отбивших у демократов большинство в обеих палатах Конгресса под лозунгом охраны права американцев на хранение оружия, но лет десять назад оно возобновилось, причем на беспрецедентно высоком уровне. Как из источников государственных, так и частных. Среди последних самым щедрым жертвователем был небезызвестный Майкл Блумберг. В сентябре 2019 г. после побоищ в Эль-Пасо (20 убитых) и Дейтоне (10 убитых) трамповский Белый дом всерьез рассматривал предложение о введении мониторинга лиц с диагностированными психическими расстройствами на предмет выявления изменений в их поведении, могущих служить сигналом к замышляемым актам насилия. 45-й президент, поборник 2-й поправки к Конституции, не считал само наличие оружия причиной криминала — отсюда и акцент на психиатрию. Байден в ходе предвыборной кампании озвучил схожую политически конъюнктурную мысль, но дальше озвучки дело не пошло. Массовые убийцы, как понятно задним числом, - люди психически неуравновешенные, но далеко не все неуравновешенные берут в руки оружие и идут палить «от живота». Соответствующий анамнез, как свидетельствует статистика, имелся только у четверти массовых убийц. Психически больные на поверку гораздо чаще оказываются жертвами насилия, в том числе суицидального, а не его творцами.
Более мягкая, чем тотальная слежка, версия профилактики состоит в запрете на продажу оружия лицам, принудительно помещавшимся в психиатрические лечебницы сроком более чем на 30 дней. Сие правило действует в ряде штатов, включая Мэриленд, но оно не остановило маньяка по имени Дэвид Катц, который несколько лет назад купил там ствол и затем учинил бойню на турнире по видеоиграм в Джексонвиле; оружие ему продали, поскольку в базе данных значилось, что в психбольницу он лег добровольно по собственной инициативе и пролежал в ней менее 30 дней.
В отдельную категорию ФБР заносит случаи массовой стрельбы в учебных заведениях. В 1996 г. в поселке Мозес Лейк в штате Вашингтон 14-летний Барри Лукайтис, обвешанный оружием, зашел в свою школу, убил двух одноклассников, ранил третьего, после чего выстрелил в спину учителю математики. В течение последующих двух лет с коротким промежутком под раздачу попали еще шесть школ от Аляски до Пенсильвании, в каждом случае злоумышленником был подросток. В 1999 г. произошло потрясшее всю страну нападение на школу «Колумбайн» в Литлтоне, Колорадо. Далее, по прошествии нескольких лет, - кровавые инциденты с большим числом жертв в учебных заведениях в Вирджинии, Коннектикуте, Орегоне. Похожие ЧП имели место и до Лукайтиса, но случались куда реже и не были столь резонансными.
Деньги на исследования массовых убийств, повторим, были затрачены немалые, но вскрыли факты преимущественно банальные: убийцами в большинстве «школьных дел» были белые подростки. Это чуть ли не единственный у них общий знаменатель. По остальным напрашивающимся характеристикам наблюдался разброс, никаких закономерностей выявлено не было. Одни росли в крайне неблагополучных семьях и подвергались избиениям, другие, наоборот, в семьях предельно здоровых, окруженные любовью и заботой. Что, впрочем, не ограждало их от галлюцинаций, ежеминутных ожиданий нападения Китая на США, веры в тайные планы компании Диснея по завоеванию мира, бредней по поводу компьютерной микросхемы, вживленной им в мозг американскими спецслужбами. Третьи страдали социопатией, постоянно по мелочам нарушали нормы общественного поведения, ломали вещи, воровали, предавались садистским грезам в отношении ближних. Четвертые же вообще на поверхности олицетворяли саму нормальность: не питали ни к кому злобы или жажды мести, не слышали потусторонних голосов, не увлекались ни садистской музыкой, ни видеоиграми с расчлененкой. Ни сверстники, ни родители, ни соседи их не обижали.
Дабы оправдать крупное финансирование исследователи имитируют оригинальность, по необходимости замалчивая ради этого подлинно новаторских предшественников. Лет сорок с лишним назад незаслуженно забытый социолог из Стэнфорда Марк Грановеттер задумал объяснить «коллективные людские действия, результаты которых интуитивно не совпадают с индивидуальными предпочтениями их участников». Смотрите, говорил он, люди ведь действительно порой совершают поступки, идущие вразрез с их представлениями о себе и о том, что положено делать и чего нет. Почему?
Ученый предлагал разобрать такое явление, как бунты, в которые нередко оказываются замешаны люди вполне приличные и вменяемые, к насилию, казалось бы, не предрасположенные. Одна традиционная гипотеза, объясняющая, почему к беспорядкам примыкают благонравные обыватели, сводилась к дурманящему, гипнотическому воздействию, которое толпа оказывает на индивида, вынуждая его забыть о принятых в приличном обществе нормах поведения. Сторонники другой, тоже традиционной гипотезы исходили из того, что дело не в нормах, а в представлении обывателя о выгоде или издержках участия в беспорядках, и оно-то меняется «по ходу пьесы».
Точка зрения Грановеттера была совершенно иной: не надо рассматривать поступки каждого участника беспорядков по отдельности, это ошибка. Бунтарская масса не есть объединение личностей, каждая из которых независимо от других принимает решение швырнуть камень в окно. Бунт есть феномен социальный, в котором участники действуют коллективно, реагируя на происходящее вокруг них. Социальные явления характеризуются пороговыми состояниями, иными словами, решение индивида о том, присоединиться ли к беспорядкам, зависит от количества людей, уже присоединившихся к ним, причем если одному индивиду хватит минимальной критической массы, чтобы влиться в бесчинствующую толпу, то другому нужна масса побольше.
Бунты, по Грановеттеру, запускают люди с нулевым порогом, готовые к погрому при наличии малейшего раздражителя. За ними идут те, кто вступает в действо сразу за зачинщиками, их пороговое состояние равняется единице. Впереди человека с порогом в двойку находятся зачинщик и его прямой последователь. И так далее. Человеком с порогом в сто может вполне оказаться солидный буржуа, который никогда бы не украл фотоаппарат из магазина, если бы до него то же самое не проделали 99 грабителей-погромщиков с более низким порогом. Чем дольше длится бунт, тем меньше сходства между закоперщиком и замыкающим.
Между прочим, возможно, в силу вышеперечисленных соображений в Москве стали арестовывать не просто тех, кто участвует в протестах или наблюдает за ними, а порой и просто случайно оказавшихся вблизи места крамольной манифестации. В целях, так сказать, предупреждения эффекта Грановеттера.
Идея стэнфордского социолога, сдается, вполне применима к рассматриваемому явлению массовых стрельб в школах. Их можно уподобить бунту, развивающемуся в замедленном темпе, при этом акция каждого последующего стрелка представляет собой не нечто обособленное, а отдаленный ответ на акции предшественников. И так же, как у санкюлота — застрельщика бунта и примкнувшего к нему благопристойного буржуа с пороговым номером 100, нет ничего общего, так его может и не быть между различными стрелками. Поэтому нет ничего удивительного в том, что искомые сходства не обнаруживаются. Таковых просто не существует.
Как заметил профессор университета Калифорнии в Лос-Анджелесе Ральф Ларкин, налетчики на «Колумбайн» Эрик Харрис и Дилан Клебольд разработали, если можно так выразиться, типовой сценарий подобных нападений и завещали его своим последователям на века, до них массовые стрельбы в школах не имели единой драматургии. Дуэт же колорадских убийц загодя открыл себе сайт в Интернете, на котором выкладывали доморощенные фильмы со своим участием в роли киллеров, насилующих и свежующих жертв или в порядке тренировки мучающих домашних собак; они писали длинные манифесты о том, как их акция станет «сигналом к революции». Харрис иногда подписывал свои посты по-немецки “Ich bin Gott”. В восьми из 12 стрельб, произошедших после «Колумбайна», исполнители оставили явные ссылки на Харриса и Клебольда: на видео стрелок разворачивает дуло в сторону камеры, целится себе в висок; широко раздвигает руки, в каждой из которых сжимает пистолет; снимает себя крупным планом, в конце машет рукой на прощание. Последователи подражали зачинателям в одежде, лексике, используемом оружии. Создается впечатление, что без упомянутого типового сценария, имеющегося в широком доступе, у имитаторов Харриса и Клебольда с высоким пороговым номером могло бы не хватить собственного воображения и мотивации на злодейские деяния. Если Харриса и Клебольда можно назвать тяжелыми социопатами, то у некоторых из их отдаленных адептов, по заключению психиатров, присутствовал от силы легкий аутизм. Как многих мальчишек, их привлекали оружие и взрывчатка. Без соответствующего фона увлечение, вероятно, так бы и осталось увлечением и прошло бы с годами бесследно. Колорадская парочка мнила себя героями, те, кто пошел по ее пути, занимались прославлением героев. Все они стали частью братства.
«Проблема современного общества, - заметил эссеист Малкольм Гладвэл, - не в существовании бесконечной череды психологически разбалансированных юношей, помышляющих о совершении чудовищных злодейств, а в том, что юноше нет нужды быть особо разбалансированным, чтобы предаваться таким помыслам».
P.S. Незадолго до отправки номера в типографию пришла новость о стрельбе в одной из школ города Арлингтона в Техасе. Четверо старшеклассников ранены, один из них тяжело. По первым сведениям, стрельба не была спланирована, а произошла стихийно в ходе ссоры между учащимися.
