«Познакомился с девочкой, — вспоминал он в июле 2007 года на процессе Виталия Иваницкого и Марата Кривого, — мы поженились, у нас появился ребенок. Я купил пару машин больших, грузовик, перевозил грузы по Украине».
Гозман знал, что его ищут. «В 2003 году меня арестовали, — сказал он. – Выспрашивали, с кем я тусовался, и сказали, что меня могли бы отправить в Америку, но нет закона о выдаче. Через месяц выпустили».
«Лучше для всех будет, если я поеду в Америку и сдамся», — решил Гозман.
«В 2004 году я сам поехал в Киев, — продолжал он, — зашел в американское посольство и сдался. Меня встретили, были в шоке, сказали, что сейчас будем звонить, чтобы тебя забрали».
Так Гозман снова попал в руки украинской полиции и услышал от нее: «Ты такой-сякой! Мы знаем, что ты в Америке убил боксера и полицейского!».
Гозман знал все про боксера, но о полицейском слышал впервые. Он утверждал, что его «били где-то два дня» и спрашивали: «Ты убивал когда-нибудь полисмена?!». «Нет!» — неизменно отвечал Гозман, не зная тогда, что речь идет о бруклинском полисмене Ральфе Долсе, которого застрелили в 1997 году у его дома. По какой-то причине детективы заподозрили русскую мафию и затаскали тогда ее членов и их приближенных.
Много лет спустя в этом преступлении сознался гангстер Дино Калабро, или Дино Большой, показавший, что Долса заказал капо итальянской мафии, отомстивший полицейскому за то, что тот посмел жениться на его бывшей супруге. Присяжные, впрочем, оправдали заказчика, несмотря на показания Калабро.
23 января 2004 года состоялась встреча тогдашнего генпрокурора Украины Геннадия Васильева с новым послом США Джоном Хербстом. Последний, по данным местных СМИ, поднял вопрос о выдаче Гозмана в США, хотя соответствующего договора с Украиной у американцев нет. Васильев якобы дал понять, что украинцы, со своей стороны, хотели бы увидеть своего беглого экс-премьера Павла Лазаренко, который находится в США. Обмен века не состоялся, но американцы все равно заполучили Гозмана, который и сам к ним хотел.
Украинская печать сообщала в 2004 г., что житомирский суд приговорил Гозмана к полутора годам «ограничения свободы» за фальшивый паспорт, но уже в конце февраля 2005 г. его депортировали в Польшу, где он увидел в аэропорту группу встречи во главе со следователем ФБР миниатюрным Марио Пизано. Нью-йоркскую полицию представлял детектив Геннадий Ладыженский.
25 февраля Гозмана привезли в США, сняв с него по дороге показания, протокол которых лежит сейчас передо мной. Он, в частности, подробно описал убийство Кобозева и в тот раз неоднократно переводил стрелки на Василия Ермихина. Гозман утверждал, что тот принудил его напасть на Кобозева, что пистолет, из которого был смертельно ранен боксер, привез с собой Ермихин, и что Ермихин, возможно, также убил хозяина ломбарда в Атлантик-Сити.
Речь шла об Андрее Дворянченко. Когда в августе 1998 года его труп нашли в луже крови у него в магазине Resort Jewelers на Пасифик-авеню в Атлантик-Сити, местная пресса писала его фамилию как Дворянчиков. Наверное, так он числился в документах. Ермихину его убийство не инкриминировалось.
Пространные показания Гозмана на процессе Иваницкого и Кривого рисовали живую картину быта и нравов приблатненной эмигрантской молодежи 90-х годов. Бруклинские пацаны тусовались в ресторане «Эль Греко» на Эммонс-авеню и двух бильярдных, одна из которых находилась на втором этаже дома на углу Брайтон-Бич-авеню и Кони-Айленд-авеню, а другая – на Кони-Айленд-авеню, употребляли богатый ассортимент наркотиков, имели небольшой арсенал оружия и обсуждали разные способы уничтожения трупов, предпочитая рубитель дерева, то есть портативный измельчитель древесины, доступа к которому, будучи горожанами, не имели.
Убив кого-нибудь, они в конечном итоге пробалтывались друзьям и так потом садились. 26 августа 1992 года маленького светловолосого Бориса Ройтмана, приехавшего с Украины, пригласили вместе ограбить склад бытовой электроники, и Петр Саркисов, бывший главным свидетелем обвинения на процессе Иваницкого и Кривого, застрелил его почти в упор из дробовика, который Гозман называл в своих показаниях «шотганом». Ройтмана убили по приказу Кривого, который заподозрил, что тот — мусор, то есть стукач, и раздобыл дробовик 12-го калибра. Я так и не выяснил, был ли покойный осведомителем.
В отличие от своих итальянских коллег, русские бандиты в Америке редко расправляются со своими доносчиками, и те продолжают разрабатывать их вновь и вновь.
На следующий день Гозман явился в бильярдную на Брайтоне, где, как всегда, собралась вся компания. Там ему сообщили, что Ройтмана убили. Подробности Гозман начал узнавать две-три недели спустя, когда ехал с Иваницким в машине, и тот сказал, что «Борю ё(...)ли шотганом. В него стреляли с близкого расстояния. Его тело было сильно разбито».
Дальше Гозман поделился с присяжными мифом, бытовавшим в его кругах. «В полиции есть система увидеть по компьютеру, что человек видел в последний момент своей жизни», — сказал он. В данном случае «система» не сработала, полиция нашла в глазах убитого «только искры», и ей пришлось дожидаться признания Саркисова, чей дробовик был последним, что увидел Ройтман. Я знал этот миф с детства.
Остальные подробности Гозман узнал, когда навестил Кривого в нью-йоркской тюрьме «Эльмира», основанной в 1876 году. «Я приехал, — показал он, — я ему сказал, что произошло убийство боксера и что я был замешан в нем. Он сказал, что он это видел по телевизору и что у него было подозрение, что это мы». «Кто мы?» — спросил прокурор. «Бригада», — сказал я. «Спросил, или я помню Борю такого, — продолжал Гозман. — Я сказал «да». «Он сказал, что он мусор оказался», — ответил Гозман с полуулыбкой.
После того, как переводчик объяснил, что такое «мусор», Гозман продолжил описывать убийство со слов Кривого: «Он сказал, что он (убийца. – В.К.) его встретил у дома Артура (Друбецкого, члена бригады. – В.К.), и пришлось приделать эту суку. Он показал, как он это сделал, он чуть-чуть привстал, примерно вот так, нагнулся и показал, как он держал шотган». Гозман при этом не переставал улыбаться. Убивал, как я писал, Петр Саркисов. Иваницкий стоял на стреме.
В благодарность за сотрудничество прокуратура не требовала для Гозмана нескольких пожизненных сроков, которые ему теоретически грозили, и суд приговорил его к 10 годам. Освободившись в 2013 году, он поселился в Нью-Джерси и занялся финансами. Казалось, отныне он обречен на безвестность.
Но не тут-то было.
В 2017-м и 2018 годах Гозман попытался помочь Носову и Ермихину, которые давно проиграли апелляции, но не оставляют попыток сократить себе срок в надежде глотнуть воздух свободы еще при жизни. Он представил в суд аффидевиты, в которых отказывался от части своих прежних показаний и, например, утверждал, что убийство Кобозева не было запланированным, произошло в ходе драки и не было совершено в целях укрепления репутации бригады в криминальных кругах.
В одном аффидевите он утверждал, что оружие было у Ермихина, а в другом – что у Носова. В одном он писал, что Ермихин добил боксера рукояткой пистолета, а в другом категорически отрицал, что тот его добивал. В обоих Гозман отрицал, что Кобозев был ими похищен, то есть отвезен в Нью-Джерси насильно.
Эти попытки улучшить положение сообщников успеха не имели. Они предпринимаются в США преступниками регулярно, но почти никогда не приносят результатов. Одно из редких исключений составляла попытка бывшего одессита Людвига Файнберга по кличке Леша Тарзан помочь своему подельнику Хуану Альмейде, против которого он в конце 90-х целую неделю давал у меня на глазах показания на суде в Форт-Лодердейле.
В результате Альмейда был признан виновным в попытке купить в России старую подлодку с целью транспортировки кокаина, но отделался легким испугом, потому что Тарзан позднее взял свои показания обратно и это повлияло на суд.
Сейчас Альмейда, впрочем, отбывает 10-летний срок по другому делу о контрабанде марихуаны.
В начале июля о Гозмане внезапно написала New York Post, сообщившая, что он снова сделался добровольным помощником ФБР и, в числе прочего, разрабатывал Чэнси. Гозман действительно сам попросился в ФБР, которое говорит, что он вызвался сотрудничать безвозмездно и был зачислен в тайные осведомители в феврале 2019 года. ФБР добровольно заплатило ему с тех пор 8340 долларов и 88 центов и отмечает, что Гозман с удивлением воспринял эти платежи.
Клэй Каминский, бесплатный адвокат Чэнси, парирует, что Гозман задолжал банкам более 70 тысяч долларов и, скорее всего, возобновил сотрудничество с ФБР по этой причине. Кроме того, писал суду Каминский, двоюродный брат Гозмана отбывает 20-летний срок за мошенничество, и тот, очевидно, надеется помочь ему через ФБР.
