Шум и ярость
«США все более выглядят как две разные страны», — пишет «Нью-Йорк таймс» об отношении к пандемии. Великая национальная трагедия не объединила, а еще более расколола общество. Вакцинацией и масками кризис не ограничен. Расовые отношения и права меньшинств, распределение национального богатства и имущественное неравенство, социальная помощь, иммиграция, глобальное потепление, оружие, законодательство и полиция, геи, аборты, отношение к религии, свобода слова и ее пределы, наркотики, школьные программы и сексуальное образование, пересмотр истории, литературы и искусства... Международные отношения, роль США как мирового гегемона, смена режимов и продвижение демократии — все это предмет тупиковых разногласий.
Возникло множество проблем и конфликтов, которых не знали раньше. Карл Манке не подчинился решению властей закрыть в разгар пандемии его парикмахерскую в городе Овоссо, Мичиган. Ему 77 лет, полвека стрижет и бреет земляков. Он всегда был активистом, противником либеральных нововведений, он также автор десяти романов. Члены народной милиции с оружием в руках не позволили полицейским выполнить приказ. Овоссо — благополучный белый город, но рядом Детройт с массовой преступностью, безработицей, расовыми конфликтами и рекордной пандемией.
Сегодня в США много говорят о фашизме, но для одних это белые националисты, для других левые демократы и активисты из меньшинств. На настроения в стране активно влияют «прогрессисты», «Черный ренессанс», «Черные жизни важны», борцы за права нелегалов. Золотой мальчик нового политического активизма, звезда «Критической расовой теории» Ибрам Кенди говорит, что его «не беспокоит, что белые думают о нем», «не может быть дебатов о расовой теории» (она неоспорима), лозунг сопротивления «Без извинений».
Белые на коленях просят прощения у черных, обмывают им ноги. Не поверил бы, но подлинность фото в прессе никто не оспаривает. Во имя исторической справедливости от белокожих требуют отказаться от привилегий, о наличии которых они и не подозревали.
Эти требования поддерживаются властями. Президент Байден наметил расширение научных исследований и привлек к руководству ведущими институтами черных женщин. Глава Национальной Академии Наук Сьюзен Весслер поставила условия: «Новые должности не должны быть предоставлены белым парням из Гарварда».
Научный обозреватель «Таймс» в туристской поездке обмолвился «не сочувственно» о черном литературном герое и потерял работу, хоть и каялся и извинялся. Профессор с консервативными взглядами сегодня рта не раскроет, академические звания получают люди, которых недавно в стажеры не взяли бы. Профессора Гарварда Алана Дершовича, самого известного в стране юриста, хоть он и демократ, сгоняют с трибуны за ссылки на законы и Конституцию.
Натан Щаранский, советский диссидент, бывший много раз в правительстве Израиля, в прошлом желанный гость американских университетов и медиа, говорит, что диалог стал невозможен, цензура исходит не от власти, а от коллег и соседей.
Я слушал и участвовал в Америке в сотнях политических и идеологических дискуссий, не было случая, если вопрос серьезный, чтобы оппоненты убедили друг друга и аудитория с чем пришла, с тем и ушла. Ищут не истину, а трибуну для пропаганды, свобода слова приравнена к праву оскорбить, закрыть рот оппоненту. Сегодня часто вспоминают Святого Павла: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по-своему будут выбирать учителей, которые льстят их слуху».
Утраченное искусство
Отцы-основатели США были искусными полемистами, изучали дебаты античных ораторов, британских парламентариев, французских просветителей и помнили золотое правило: «Всегда есть две стороны у любой проблемы». Дебаты Линкольна и сенатора Дугласа длились по три часа семь раз, обсуждали пути строительства страны, ее политические и моральные принципы. Джозеф Эллис в книге «Американский диалог» напомнил, что отцы-основатели вели серьезный политический спор, опираясь на знание и логику, а не угождая диктату толпы.
И расовые отношения в Америке порой обсуждались без истерики. В1965 году писатель Джеймс Болдуин вел дискуссию с консервативным автором Вильямом Бакли «Американская мечта за счет негров». Аудитория была белая, но выиграл черный Болдуин. Мартин Лютер Кинг не давал повода для разжигания ненависти к белым и активно сотрудничал с евреями.
На памяти нынешних поколений речи и дебаты Рузвельта, Кеннеди, Джонсона, Рейгана, публицистика Уолтера Кронхайта, Валтера Липмана, Тома Брокау, Теда Коппеля, их слушали и читали независимо от политических убеждений. Сегодня нет ничего подобного, первая ассоциация с «селебрити», что у всех на виду, — кому служит, кому выгодно.
В нынешних дебатах в лучшем случае в споре видят увлекательное спортивное состязание. Вот в «дебатах века» встретились философ Славой Жижек и социолог Джордан Паттерсон: «Капитализм против марксизма». У участников миллионы фанатов и ненавистников, оба на краю слева и справа. Были требования запретить трансляцию, снять с Интернета. Но билеты в гигантский зал за 1500 долларов разошлись мгновенно.
Жижек, как всегда, в майке, джинсах, кроссовках, защищает социализм — единственная альтернатива плутократии, но говорит о Китае: «Боже, неужели это наше будущее». Паттерсон, в дорогом костюме и при галстуке, видит в свободе предпринимательства и личной свободе путь к прогрессу и процветанию и считает, что движение за гражданские права — это марксистский проект уничтожения Западной цивилизации. Оба невысокого мнения о массах. Жижек: «99% людей скучные идиоты», Паттерсон: «Бедность — проблема лузеров, причина в безответственности и дефиците усилий и способностей».
Но доверия к здравомыслию интеллектуальных титанов не добавляет очевидный компульсивный невроз Жижека и многолетняя клиническая депрессия Паттерсона. Критики охарактеризовали дискуссию как «поединок дурака и безумца». Если уж такие полемические звезды не могут договориться и убедить слушателя — очевидно, дело не в красноречии.
В чем суть кризиса?
В эти дни нет шумных демонстраций, биржа на подъеме, у богачей сверхприбыли, государство печатает деньги и щедро раздает бизнесам и согражданам. Но динамика пандемии и ее влияние на общество непредсказуемы, к чему приведут «стимулы» — деньги из воздуха и рекордный дефицит бюджета, не скажет ни один эксперт.
Мало надежд на смягчение партийного противоборства, внутри партий идет борьба между старой гвардией и радикальными крыльями. Второй срок для Байдена проблематичен, Харрис большой популярностью никогда не пользовалась, ее первые шаги вызвали серьезную критику, к тому же, пишут «Инсайдер» и «Политико», ею недовольны даже в Белом доме. Перспективы Трампа при его судебных разбирательствах, враждебных медиа и неизбежных погромных протестах весьма сомнительны. В Конгрессе нет диалога, компромиссов, побеждают не логика и здравый смысл, а давление групповых интересов и толп демонстрантов.
Но главное — поляризация и радикализация настроений в стране. Пресса пишет: «Холодная гражданская война», «Американцы ненавидят друг друга». Согласно «Эделман», крупнейшей PR фирмы в мире, половина опрошенных считают, что политики и журналисты намеренно дезинформируют общественность.
В этих условиях возникают фантастические проекты общественного спасения. Чарльз Блоу, черный ветеран «Таймс», пишет в книге «The Devil You Know: A Black Power Manifesto», что пришло время для черных вернуться на Юг, Север отказал им в правах. Цель — создать «новую Африку в Америке». Автор считает, что надежды одолеть расизм глупы и нереалистичны.
Я говорил с Полом Битти, автором книги «Продажная тварь», первым американцем, получившим Букеровскую премию. Книга блистательная, но я, как и собравшиеся в Моргановской библиотеке, не мог понять, где сарказм и юмор, а где всерьез. Автор-афроамериканец оправдывает сегрегацию и предлагает черным окончательно отделиться, создать свои школы, бизнесы, полицию и построить свободную и благополучную жизнь на зависть белым. Но у Битти это роман-утопия, а у Блоу вполне всерьез.
В мультикультурном обществе многие болезненные проблемы возникают на бытовом уровне. Я писал в этой газете о моих соседях в Поконо, выставивших во время президентской борьбы у своего дома два армейских трака с пулеметами и транспарантами в поддержку Трампа, к статье приложил фото. Сегодня траки с Трампом на прежнем месте, но добавился транспарант о Байдене, содержание которого не могу изложить в газете для семейного чтения, но фото в подтверждение посылаю в редакцию.
В этих краях обитают не только трамписты, здесь обосновалось и немало демократов-«альтернативщиков». Супруги-геи, друзья моей спутницы жизни, сдали в рент гостевой дом и жалуются, что когда жильцам напоминают о квартплате, приходится выслушивать гомофобные оскорбления, суд и полиция не помогают. А сосед-трампист выставил Конфедератский флаг.
У латиноамериканцев до поздней ночи дикая музыка, общение только ором, по-английски только мат. Соседка в три ночи пошла уговаривать, в ответ: «Ты расистка, мой дом, имею право». Вызвали полицию, соседку обвинили за «треспассинг». Соседи попытались вразумить взаимностью: врубили свою музыку. Не помогло, латиноамериканцы только добавили звука.
В Поконо недавно обосновались несколько иешив, у них своя музыка, старожилам не по нраву, на них жалуются в местной газете, что замусорили округу. Я пытался напроситься на Шабат, не получилось.
Страну не разделить на красные и голубые штаты или по цвету кожи. Спор идет не об убеждениях и предпочтениях, о том, в какой стране люди хотят и могут жить, а где им не будет места.
Такая атмосфера серьезно влияет на состояние общественного здоровья. Последние шесть лет в США сокращается продолжительность жизни, особенно среди мужчин. Появилось понятие «смерть отчаяния»: наркомания, алкоголизм, депрессии, самоубийства, а также сердечно-сосудистые заболевания, диабет, травмы и аварии, связанные с опасным и нездоровым образом жизни.
На что можно надеяться? Америка знала и преодолела и более серьезные кризисы. Те, кто более всех на виду и задают тон в разжигании ненависти, компрометируют себя еще больше, чем стараниями оппонентов. Сегодня не время вождей и пророков, мало доверия институтам и экспертам, но жизнь заставит считаться со здравым смыслом и реальностью.
