Активисты движения за контроль над оружием развернули невиданную по размаху кампанию. И она имела успех. Ведущие розничные торговцы сняли с полок автоматические винтовки и подняли минимальный возраст покупателей. Крупные корпорации прекратили делать скидки для членов Национальной стрелковой ассоциации (NRA). Марш на Вашингтон в марте, который организовали ученики, вызвал мощную поддержку в национальном масштабе.
(Кстати, один из школьников, участовавших в этом марше, выступил в Сенате, когда проходило утверждение кандидатуры Брета Кавано на должность члена Верховного суда). Конечно, можно возразить, что все эти частичные успехи движения не привели к принятию нового закона о контроле над оружием. Верно, не привели, но тут важно другое. Впервые за долгое время мы увидели в подростках, принимавших участие в кампании, политическую зрелость, умение работать со средствами массовой информации, гражданскую ответственность.
Вдумайтесь: со времени Колумбайнской бойни в 1999 году в Америке зарегистрировано по крайней мере 38 эпизодов со стрельбой в школах, которая завершилась массовыми жертвами. Почему же выжившие школьники из Stoneman Douglas оказались первыми за долгие годы, кто предпринял активные действия, чтобы прекратить это бедствие? Ответ: в этой школе, в отличие от подавляющего большинства других, уделялось серьезное внимание гражданскому воспитанию. Здесь практиковались дебаты на общественные темы. Поощрялось участие в школьной журналистике.
«Факт, что за последние десятилетия наши государственные школы почти полностью устранились от традиционной обязанности готовить молодых людей к тому, чтобы они были хорошими гражданами, способными беречь наши демократические ценности, – отмечает профессор Колумбийского университета Майкл Ребелл. – Мы сейчас переживаем в этом отношении настоящий кризис».
Нынче мало кто вспоминает, что «отцы-основатели» считали воспитание гражданственности у молодого поколения приоритетной задачей для создаваемой ими системы государственных школ. Гарвардский историк Алан Тейлор суммирует позицию «отцов» так: «Школы нужны, чтобы выпускать хорошо информированных защитников республиканского правления. Бенджамин Раш, один из ведущих мыслителей эры Американской революции, писал: «Если простые люди будут невежественными и порочными, нация не сохранит надолго свою свободу».
Возможно, этот просветитель XVIII века ужаснулся бы невежеству выпускников, если бы поприсутствовал на экзаменах в сегодняшних «хай скул». Юноши и девушки, готовые вступить в самостоятельную жизнь, не знают элементарных вещей об основах государственных институтов, о принципах демократии, о том, как функционирует политическая система страны.
На экзамене по гражданственности, проведенном в 2014 году организацией под названием National Assessment of Educational Progress, только 23% 18-летних молодых людей получили проходной балл.
О глубине невежества говорят многие факты. Лишь одна треть восьмиклассников смогла сформулировать цель Декларации независимости и меньше половины были в состоянии назвать три ветви власти в США. Вызывают тревогу результаты недавнего исследования. Опрашивали представителей разных поколений. Участников просили на шкале от 1 до 10 указать, насколько существенно для них жить в условиях демократии. 72% из тех, кто родился до Второй мировой войны, выбрали высшую оценку 10. А среди представителей самого юного поколения, то есть среди тех, кого называют «миллениалс», только 30% считали, что демократический образ жизни представляет собой исключительную ценность. Остальные не особенно дорожили преимуществами этой системы.
Плоды «не-просвещения»
Упадок воспитания гражданина на школьной скамье начался не вчера. Профессор Питер Левин из Университета Тафтса считает, что главная причина – смещение акцентов на подготовку узких специалистов-практиков для индустрии и бизнеса. Отсюда предпочтение «точным» наукам – математике, естествознанию, инженирингу, технологии. А разные там гуманитарные дисциплины отодвигаются на второй план.
Еще в XIX столетии идею, что школа должна учить детей политике и демократии, упорно внедрял в умы соотечественников Хорейс Манн (1796 - 1859), педагог-реформатор и политик. Он боролся за «универсальное образование» и считал, что оно «залог нашей политической безопасности». После Второй мировой войны по всей стране школьникам преподавали предмет, который назывался «Проблемы демократии». Дети регулярно читали газеты, проводили в классах дебаты. Эти уроки были популярны. Но в 1980-х годах родители и политики решили, что образование слишком политизируется. И в школах, стремясь избежать неприятностей, сузили курс до минимума. В большинстве случаев остались лишь краткие сведения о том, как функционирует правительство. И теперь эта скудость знаний аукнулась.
После президентских выборов 2016 года много говорят о том, что страна расколота, политическая культура деградировала, люди разных убеждений ожесточены друг против друга и часто ведут дискуссии не самым цивилизованным образом. Чего стоят последние рассылки взрывчатки лидерам оппозиционной партии!
Как все это отражается на детях? Как политические страсти проявляются внутри семьи? В какой мере влияет на неокрепшие умы то, что говорят в школе? Социологи с тревогой отмечают, что общественная активность в стране все время снижается. На выборы ходят меньше, чем в других развитых странах. Резко упало число людей, готовых принимать участие в делах местной общины. Американцы уклоняются даже от таких элементарных гражданских обязанностей, как суд присяжных. Отчего это происходит? В поисках объяснений неизбежно наталкиваешься на то, что азам демократии не учат с детства в школе. Все это понимают, но ничего не делают. Почему? Во многих школах, особенно в тех, что находятся в районах, где живут малообеспеченные семьи и меньшинства, все усилия направлены на то, чтобы обучить хотя бы чтению и математике. И уже не до гуманитарных предметов, обществоведения, воспитания гражданственности.
Повальное увлечение современными электронными медиа снижает способность критически мыслить.
Учителя и администраторы не горят желанием устраивать в классах дискуссии по поводу текущих событий и острых политических вопросов. Да и их самих перестали готовить к этому в педагогических вузах.
Из-за недостатка средств, а порой и просто из-за пассивности и инерции многие школы исключают из своих программ или оставляют в крайне урезанных объемах искусство, историю, правоведение, не поощряют внеклассную активность детей в общественной сфере.
И все же, как подчеркивает профессор Ребелл, «при всех этих колоссальных недостатках школы, особенно государственные, остаются в нашем обществе единственным местом, где люди с разным политическим и социальным багажом могут вместе вести разумные дискуссии и прийти к пониманию, что любые точки зрения достойны равного уважения».
Что, по его мнению, следует сделать?
Ввести в классах преподавание основ истории, законов, демократии, принципов политического устройства.
Выработать у детей аналитические навыки работы с текстами, позволяющие понимать как исторические документы, так и современные блоги и твиты.
Обеспечить практику участия в социальных делах.
Воспитывать интерес и понимание демократических ценностей.
Само по себе это не внедрится. Мало помогут призывы или инструкции из Министерства просвещения. Майкл Ребелл убежден, что необходимо юридическое вмешательство. Он сейчас готовит федеральный иск по поводу ответственности школ за воспитание граждан.
На словах не все так плохо. Верховный суд страны неоднократно заявлял, что именно в школах должны закладываться «фундаментальные ценности, необходимые для поддержки нашей политической системы». Верховные суды 32 штатов в аналогичных заявлениях отмечали, что это приоритет приоритетов в образовании и что право на получение знаний в этой области гарантировано конституциями штатов. Но все это пока на уровне деклараций. Ни один суд еще не вмешивался в тех случаях, когда ничего не делается.
Учить, но не зомбировать
Есть другая опасность. Иногда приходится слышать, что в школе детей индокринируют, промывают им мозги, тенденциозно внушают либеральные идеи. Так ли это? Случается, конечно, и, к сожалению, не так уж редко. Сайт debates.org провел опрос на эту тему. 97% участников убеждены, что индокринация существует. Лишь 3% ответили «нет». Как это происходит?
Вот что рассказывает один из участников опроса: «Я учусь в «хай скул» в Джорджии. Исторически это «красный» штат. Но даже здесь в суждениях, которые я слышу в классе, наблюдается перекос в другую сторону. Мы как школа не должны в политике отдавать предпочтение той или иной партии. Тем не менее постеры либерального содержания на стенах приветствуются. А когда я на свой компьютер прилепил маленький портрет Трампа, меня вызвали к директору. Это и есть индокринация, хотите вы это признавать или нет».
Алекс Ньюмен, журналист-международник и педагог, обвиняет официальную систему образования. Выступая на консервативном радиошоу Джесси Ли Питерсона, он сказал: «Предвзятость среди этих легионов экспертов - докторов наук, членов разных комитетов и чиновников министерства образования – не случайность. Не то чтобы они некомпетентные дураки и не знают, что делают. Нет, они хотят, чтобы система оставалась такой, какая она есть, и это определенно разрушает реальное образование».
А что такое «реальное» образование в представлении Ньюмена? Его ответ: «Это то, что создает индивидуума, который может сам позаботиться о себе, знает историю и другие науки и умеет мыслить самостоятельно». Иными словами, сознательный, информированный гражданин.
Лед тронулся
Стремление вернуть уроки демократии в школах налицо. Примеров тому немало. В 23 штатах от иммигранских детей требуют, чтобы они прошли процесс натурализации до окончания школы. Цель? Готовясь к экзамену на гражданство, они неизбежно будут знакомиться с материалами по истории США и политическому устройству страны. Раздаются голоса, что подобные требования должны быть введены во всех штатах. Впрочем, критики возражают, что экзамен на гражданство простой и не требует серьезных знаний. Но лучше хоть что-то, чем ничего.
В ряде школ учителя обратились к новой экспериментальной программе. Некоммерческая организация iCivic, созданная в 2009 году Сандрой О’ Коннор (членом Верховного суда, ныне на пенсии), выпускает видеоигры, в которых дети выступают то в роли законодателей в Конгрессе, то участвуют в назначении верховных судей и т.п.
Близка к этой идее другая программа, предложенная профессором Гарвардского университета Дэвидом Моссом. Она тоже носит игровой характер. Ученикам в классах предлагаются для обсуждения некоторые ключевые юридические решения в истории США. К примеру, должно ли было Конституционное собрание 1787 года принять негативный подход в вопросе о праве федеральных властей налагать вето на законы штата? Или: правильны ли были рекомендации федеральной комиссии после забастовки шахтеров в 1902 году? Намеренно берутся давние исторические примеры, чтобы избежать политизации в связи с сегодняшними «горячими» темами. Школьники ведут дебаты, а потом учитель сообщает, какое на самом деле было решение. Реакция порой бывает бурная. Встречают ревом негодования или взрывом восторга. Программа, пока пилотная, введена в 40 школах в 11 штатах. Техасская учительница Элеанор Кэннон, которая преподает в 12-м классе, говорит: «Это вселяет в меня надежду. В год, когда мои ученики пойдут голосовать, они сделают это как полноценные граждане, с пониманием, что они делают и во имя чего».
