Байдену, понятное дело, не хотелось высказываться по поводу стремительно ухудшающейся обстановки в Афганистане. В течение долгого времени он умело избегал каких-либо комментариев на афганскую тему. И только после того, как талибы вошли в Кабул, помощники вынудили президента прервать плановый отдых и зачитать спешно подготовленное заявление. После чего докладчик благополучно вернулся в летнюю резиденцию президентов в Кэмп-Дэвид.
Речь хозяина Белого дома длилась 20 минут. Это, надо признать, немало для главы администрации, чья главная задача во внешней политике — ликвидировать как можно быстрее и как можно больше обязательств США за рубежом, но сделать это плутовато и тихо, чтобы не навредить реализации своих планов по глубинной трансформации жизни в Америке. С точки зрения этой цели уход из Афганистана администрация провалила.
Байден сообщил, что не жалеет о решении о выводе американских военных с территории республики, а всю вину за хаос в стране возложил на афганцев.
«Американские войска не могут и не должны участвовать в войне, в которой афганские силы не желают сражаться сами за себя, не говоря уже о том, чтобы погибать на такой войне. Мы потратили на Афганистан почти два триллиона долларов. Мы обучили и снарядили афганские вооруженные силы численностью около 300 000 человек. Мы дали им все шансы самим определить свое будущее. Чего мы не могли им дать, так это воли к борьбе за это будущее».
Еще месяц назад Байден оправдывал решение быстро уйти из Афганистана готовностью подготовленных американцами местных сил постоять за себя. Армия номинальной численностью 300 тыс. человек развалилась под напором отрядов плохо обученных и плохо оснащенных боевиков-пуштунов общим числом 75 тыс. человек. На самом деле афганские вооруженные силы существовали только на бумаге. Без американцев их боеспособность равнялась нулю. В Афганистане нет настоящего государства, а есть только племена. Равным образом там отсутствует и настоящая армия, у которой всегда должна быть цель, достойная того, чтобы за нее сражаться и умирать.
Байден напомнил, что США направили свой контингент в Афганистан 20 лет назад с «четкими целями» — найти тех, кто устроил теракты 11 сентября 2001 года, и убедиться, что «Аль-Каиде» не удастся использовать исламскую республику в качестве базы для нового нападения на Америку.
Захотят ли сейчас талибы снова создать у себя антиамериканский плацдарм при условии, что джихадисты в исламском мире сегодня нуждаются в таковом? В определенной мере это зависит от России, Китая и Ирана, давно вступивших в диалог с талибами. Мусульманская область Китая, населенная уйгурами, граничит с Афганистаном, и среди уйгуров есть духовно близкие талибам элементы. Союзники России в Средней Азии тоже боятся проникновения в свои пенаты радикальных настроений... и радикальных боевиков. У иранцев есть свои меньшинства сомнительной лояльности — туркмены и белуджи, проживающие в приграничных с Афганистаном районах. Пойдут ли названные три державы на то, чтобы прикрыть талибов от американского возмездия в случае разворота последних в сторону «Аль-Каиды», «ИГИЛа» и им подобных в обмен на согласие «Талибана» не причинять вреда их интересам?
С другой стороны, способна ли администрация Байдена кооперироваться с единственной державой в регионе, которая точно не захочет кокетничать с талибами: Индией?
Конечно, байденовцы спровоцировали быструю кончину союзного режима, поторопившись выполнить обещание, данное талибам на переговорах в Катаре. Полное прекращение всякого сотрудничества с афганской армией, включая материально-техническое, добило ее в считанные дни. Но афганская армия так или иначе была обречена — и байденовцы прекрасно об этом знали. Саморазоблачительно в данном контексте заявление помощника Байдена по национальной безопасности Джейка Салливана: «Мы потрясены скоростью, с которой рухнула афганская армия». То есть не тем, что вопреки июльским заверениям президента она рухнула, а тем, что это произошло безобразно быстро.
Республиканцы на все лады склоняют ныне также слова Байдена, что в Афганистане никогда не повторятся сцены унизительного бегства союзных США южных вьетнамцев из Сайгона в 1975 году; телехроника с вертолетом, снимающим вьетнамцев с крыши посольства США, неизгладимо врезалась в память нескольких поколений. Эвакуация на сей раз будет осуществляться плавно и организованно, уверял глава государства. То, что на самом деле происходило в аэропорту Кабула после того, как в город вошли талибы, выглядело похлеще Сайгона. Ложное пророчество Байдена в смысле пиара иначе как катастрофическим не назовешь. «Четыре президента США разделяют ответственность за ошибки в Афганистане, которые накопились за два десятилетия, но только Джо Байден будет ассоциироваться с хаотическим и бесславным завершением конфликта, – отмечает агентство Associated Press, в принципе симпатизирующее демократам. Помимо Сайгона комментаторы проводят параллели между Афганистаном и провальной политикой Картера в отношении Ирана во время кризиса с заложниками. А также с Чемберленом, прогнувшимся под Гитлера в Мюнхене в 1938 г.
Рейтинг популярности Байдена упал на 7 процентов, с 53 до 46, по следам событий в Афганистане.
В своем выступлении глава Белого дома подчеркнул, что его беспокоит ситуация с мирными гражданами, которые пытаются бежать из Афганистана, поэтому США продолжат оказывать гуманитарную помощь афганскому народу. Президент пообещал выделить до 500 млн долларов на облегчение участи афганских беженцев. Противники администрации тут же указали, что обещание президента — палка о двух концах и способно породить еще один беженский кризис, подобный центральноамериканскому.
Госдепартамент и Министерство внутренней безопасности не сообщили, будут ли афганцы, вывезенные из страны, но получившие отказ в политубежище, депортированы на родину. В первые три месяца нынешнего года администрация удовлетворила менее 20 процентов прошений об убежище от тех афганцев, которые предположительно работали на американскую армию и могли опасаться преследований со стороны «Талибана».
«Может ли любая современная мыслящая афганка рассчитывать на убежище в США просто потому, что талибы не жалуют такого рода женщин?» - спросили журналисты пресс-секретаря Госдепа Неда Прайса. Вопрос остался без ответа.
