Партийным лидерам повезло в том, что в гуще национальных меньшинств появилась молодая поросль перспективных политиков консервативного толка. Несмотря на тяжелый идеологический гнет со стороны левых. А может быть, отчасти и как ответная реакция на него.
Когда в 2014 г. Миа Лав из Юты стала первой чернокожей республиканкой, избравшейся в Палату представителей, The Washington Post, рупор левых, писала: «Чуть ли не полвека партия Линкольна отбивается от обвинений в расизме, сексизме и антииммигрантских настроениях». Перечисленные инвективы никогда не соответствовали действительности, а только искаженной реальности, сконструированной левым лагерем, для которого представительство в некой группе меньшинств ниже произвольно установленной нормы является автоматическим доказательством их дискриминации; теперь, после съезда GOP, в беспочвенности обвинений воочию должна была убедиться вся страна.
Один за другим на высокую трибуну в Шарлотте поднимались афроамериканцы — политики, известные спортсмены, общественные деятели, испаноязычные бизнесменши, новые американцы-иммигранты, открытый гей — бывший директор национальной разведки. Они предметно объяснили, почему вступили в GOP, и призывали людей из своего сообщества следовать их примеру.
Молодая негритянка Ким Клэсик, избирающаяся в Конгресс от Балтимора, рассказывала, как «демократы превратили ее город в руины»; Мадлин Лауф (ее мать - гватемалка) предупреждала, что налоговая политика Байдена и его страсть к госрегулированию «губительны для мелких предпринимателей» вроде нее; флоридский предприниматель Максимо Альварес, политэмигрант с Кубы, нарисовал жуткую картину разрухи, до которой довел некогда процветавший остров Кастро с его политикой «бесплатной медицины» и «бесплатного высшего образования» (превозносимой Берни Сандерсом и всем левым крылом Демпартии); чернокожий сенатор от Южной Каролины Тим Скотт хвалил Трампа за реформу пенитенциарной системы, по которой свободу обрели многие тысячи заключенных, получивших неоправданно большие сроки (90% из них — негры), за финансовую поддержку негритянских вузов, за создание специальных экономических зон в городских гетто, за понижение безработицы среди расовых и национальных меньшинств, наконец, за солидарность с чартерными школами, к сторонникам которых причисляют себя 68% афроамериканцев и 82% латиноамериканцев. Главное, он убеждал слушателей, что если меньшинства хотят, чтобы демократы не воспринимали их как свою «электоральную собственность», они должны хотя бы иногда голосовать массово за республиканцев.
На прошлых выборах Трампу отдали свои голоса 8% негров, 28% латиноамериканцев и 27% азиатов. Чтобы переизбраться без особого труда, согласно подсчетам республиканских политтехнологов, президенту не нужно привлекать на свою сторону большинство представителей меньшинств, а нужно просто чуть пополнить «цветной» блок своих избирателей. Смотрите: в 2016 г. в трех колеблющихся штатах Трамп победил с суммарным перевесом в 80 тыс. голосов. Одним из этих штатов был Мичиган, где за него проголосовали всего 6% негров. Сегодня, согласно опросам, Трампу симпатизируют вдвое больше темнокожих мичиганцев, его поддержка со стороны латиноамериканцев в Мичигане на 11% выше, чем четыре года назад. Если ситуация принципиально не изменится до выборов, то Трамп снова победит в «штате Великих озер», причем даже в том случае, если от него отвернется часть белого среднего класса.
Губернатор Флориды республиканец Рон Десантис привел на партийном съезде следующие интересные цифры: его отрыв от соперника на выборах 2018 г. был меньше 40 тыс. голосов, и он проиграл бы, не отдай ему голоса 100 тыс. женщин-негритянок, которых подкупила его принципиальная позиция в защиту чартерных школ.
