Консервативные публицисты встретили этот шаг Минюста США аплодисментами, рассматривая его как крах заговора бывших сановников Барака Обамы, планировавших саботировать новую администрацию и начавших с фальсификации дела против Флинна.
Либеральный лагерь встретил ходатайство Шея в штыки. Почти две тысячи бывших сотрудников Минюста выступили с открытым письмом, в котором охарактеризовали этот шаг нынешнего министра юстиции Уильяма Барра как очередную попытку выслужиться перед Трампом и призвали Барра подать в отставку.
Осудил Барра и Барак Обама, возможно, забывший, что он сам помиловал напоследок своего генерала Джеймса Картрайта, который тоже признался во лжи ФБР. Но что положено Юпитеру, то не положено быку...
Как я уже отмечал, дело генерала Флинна было ответвлением контрразведывательной операции ФБР «Ураган перекрестного огня», официально начатой 31 июля 2016 года после того, как австралийский посол в Лондоне Александр Даунер по дружбе сообщил американским коллегам о пьяном разговоре, имевшем место за несколько месяцев до этого в тамошнем баре.
Третьестепенный советник трамповского штаба Джордж Пападопулос поведал в нем Даунеру со слов мальтийского профессора Джозефа Мифсуда, завсегдатая Валдайского форума, что у россиян имеется «компра» (dirt) на Хиллари Клинтон. Даунер подозревал, что речь идет о переписке, украденной до этого у Нацкомитета Демпартии, и счел нужным сообщить об этом американским союзникам.
«Ураган» быстро дал метастазы в форме расследований помельче, в названиях которых тоже был «Перекрестный огонь». Следствие по Флинну носило название «Бритва перекрестного огня», или просто «Бритва». Его открыли в связи с тем, что у генерала были контакты с россиянами, как у большинства из нас.
Флинн, например, показал в январе 2017 года на злополучном допросе, за ложь на котором ему потом сломали жизнь, что в свою первую поездку в Россию в качестве директора военной разведки США он познакомился с начальником ГРУ Игорем Сергуном. Впоследствии Флинн выразил россиянам соболезнования по поводу гибели Сергуна в Сирии и затем в связи с гибелью самолета с оркестром, названия которого генерал не помнил, но сказал, что это был аналог американского USO, то есть организации, отправляющей концертные бригады в войска.
Наконец, еще до своей инаугурации Трамп решил назначить его своим помощником по нацбезопасности, и Флинн вел предварительные беседы с тремя десятками иностранных послов, в том числе с российским, Сергеем Кисляком, чье имя я впервые услышал в связи с «Рашагейтом», а раньше не знал.
«Бритва» официально началась в середине августа 2016 года, а уже на следующий день один из руководителей следственной бригады «Ураган перекрестного огня», следователь ФБР Джо Пиентка был в числе сотрудников, встретившихся с кандидатом Трампом для секретного брифинга.
Пиентка, которого потом от греха подальше перевели в отделение ФБР в Сан-Франциско, шел на свидание с Трампом с другой, тайной целью. ФБР заранее узнало, что вместе с Трампом на брифинге будет присутствовать объект Флинн, и Пиентка должен был изучать его поведение и наблюдать за тем, как реагирует Флинн, когда речь заходит о России.
Я не видел отчета об этой тайной операции, но, очевидно, она принесла нулевой результат – как и все остальные следственные действия по Флинну, поскольку 4 января 2017 года ФБР приняло решение закрыть «Бритву», не выявившую ни малейшего компромата на генерала. Однако начальник Пиентки, помощник замдиректора ФБР Питер Строк, рано заболевший трампофобией в особо тяжелой форме, воспользовался, как он писал Лизе Пейдж, юрисконсульту замдиректора ФБР Эндрю Маккейба, «вопиющей некомпетентностью» своей конторы и приостановил закрытие дела Флинна.
Для отмазки ФБР продолжало разрабатывать Флинна якобы по факту нарушения Закона Логана, принятого в 1799 году и каравшего рядовых американцев за самовольные переговоры с иноземными правительствами.
Как считает бывший федеральный прокурор Эндрю Маккарти, Сопротивление не случайно начало войну против новой администрации с уничтожения Флинна. Дело в том, что под знамена Трампа встало мало признанных экспертов и опытных чиновников, поэтому ему приходилось набирать мелюзгу вроде Пападопулоса или вздорного Картера Пейджа, другого его советника по внешним делам.
Исключением был профессиональный силовик Флинн, поднаторевший в аппаратных распрях и способный издалека разглядеть трампофобов, которыми кишела новая администрация. Сопротивление, видимо, также опасалось, что Флинн рано или поздно узнает об «Урагане» и незамедлительно его прикроет, поскольку «Рашагейт» был построен на соплях. Обнародованные в прошлый четверг стенограммы показаний в комитете по разведке продемонстрировали, что ни малейших доказательств сговора трампистов с Кремлем сроду ни у кого не было и нас два с половиной года просто дурачили.
Предлог завалить Флинна образовался незамедлительно. Если верить только что рассекреченным показаниям тогдашнего директора ФБР Джеймса Коми в Конгрессе, в последние недели правления Обамы его люди ломали себе головы над тем, почему Путин так вяло отреагировал на санкции, наложенные на Россию в декабре 2016 года Белым домом в отместку за ее вмешательство в американские выборы.
Как вдруг руководство ФБР получило распечатку декабрьского разговора Кисляка с Флинном, в котором американец просил россиян не накалять атмосферу и воздержаться от мощного ответного удара. Коми поделился ею с директором национальной разведки Джеймсом Клэппером, а тот доложил Обаме и его окружению.
13 января 2017 года «Вашингтон пост» напечатала статью своего обозревателя Дэвида Игнейшеса, в которой говорилось о разговорах Флинна с Кисляком. Два дня спустя будущий трамповский вице-президент Майк Пенс подтвердил по телевидению, что Флинн сносился с россиянами, но заявил, что тот не обсуждал с ними американские санкции.
По словам Коми, читавшего распечатку флинновского разговора с Кисляком, ФБР заключило, что Флинн утаил от Пенса свой призыв к Кисляку воздержаться от ответных санкций. Коми утверждает, что в свете этого ФБР решило продолжить разработку Флинна, которую оно было прикрыло. 20 января новая администрация официально вступила во власть.
Четыре дня спустя Коми отправил Строка и Пиентку в Белый дом допрашивать Флинна. По словам Коми, его заместитель Маккейб позвонил перед этим Флинну и сказал, что «мы посылаем пару агентов задать вам кое-какие вопросы. Вы согласны с ними поговорить?».
«Конечно, - безмятежно ответил генерал. – Присылайте. Я поговорю с ними прямо сейчас».
Маккейб между прочим спросил, хочет ли генерал, чтобы на процедуре присутствовал еще кто-либо. Имелся в виду адвокат. Но матерый разведчик наивно сказал «нет». Флинн впервые в жизни попал в такую ситуацию, был уверен, что разговаривает со своими, поэтому ему не пришло в голову требовать адвоката. Зачем? Все же свои.
Маккейб также убедился, что Флинн не станет требовать, чтобы его допрос в Белом доме был, как того требуют правила, согласован с юрисконсультом администрации.
Как написал сейчас вашингтонский прокурор судье Салливану, у ФБР не было законных оснований допрашивать Флинна. У следователей имелась распечатка его разговора с Кисляком, поэтому о его содержании говорить с Флинном необходимости не было. Единственной целью допроса было подловить Флинна на лжи, считает Минюст, который добавляет, что, даже если генерал сознательно солгал, его ложь не имела отношения к расследованию версии о сговоре трамповского штаба с Кремлем и не могла ему помешать.
Наказания за такую ложь закон не предусматривает.
Кроме того, никаких причин вводить ФБР в заблуждение у Флинна не было. Бывший начальник американского ГРУ прекрасно знал, что все разговоры российского посла прослушиваются, а если запамятовал, то его память должна была освежить статья Игнейшеса.
Наконец, он не сказал Кисляку ничего, что могло бы повредить американской стороне. Наоборот: он призвал его не накалять напряженность с Америкой. Москва вняла его призыву и не накаляла.
В свете вышесказанного Минюст просит судью утвердить его решение закрыть дело Флинна за отсутствием состава преступления. Пока неясно, уважит ли его Салливан. Обычно судьи идут навстречу прокурорам, когда те решают от кого-то отвязаться.
В случае Флинна это не обязательно. Судья явно не выносит ни его самого, ни его басистую защитницу Сидни Пауэлл. К тому же Сопротивление не может перенести той перспективы, что Флинна вырвут буквально из пасти федерального тюремного управления, и возлагает оставшиеся надежды на Салливана, который как минимум может из пакости назначить на десерт специальное слушание по делу Флинна.
Допрашивавшие генерала Строк и Пиентка разделили роли: первый задавал вопросы, а второй вел от руки протокол. Но оба внимательно наблюдали за поведением, жестикуляцией и тоном Флинна. Оба пришли к выводу, что он говорит правду, и доложили об этом начальству.
Правда, потом следователи рапортовали, что Флинн, как им показалось, в какой-то момент начал подозревать, что они не совсем на его стороне, и принялся уточнять свои показания. Сначала он начисто отрицал, что упомянул санкции в разговоре с Кисляком, но ближе к концу уже заметил: «Ну, возможно, они упоминались. Я подозреваю, что вы, ребята, прослушивали русских, но я не помню, чтобы мы об этом говорили. Я же был в Доминиканской Республике, где слышимость была плохая...».
Кстати, окончательный вариант стенограммы допроса, напечатанный на стандартном бланке FD-302 и имеющийся у меня, неоднократно задним числом редактировался, был загружен в компьютерную сеть ФБР «Сентинел» с большим опозданием и может сильно отличаться от первоначального ее варианта. Рукописные заметки Пиентки подлежали уничтожению. Поэтому нет полной уверенности, что окончательный текст правильно отражает сказанное на допросе.
В ходе допроса Коми в Конгрессе его спросили: «Считаете ли вы, что Флинн лгал?».
Директор ФБР не был в этом уверен. «Я не знаю, - ответил Коми. – Думаю, могут быть доводы в пользу того, что он лгал. Тут бабушка надвое сказала».
Но повторяю: даже если Флинн безусловно соврал, то Минюст США теперь отказывается квалифицировать его ложь как «существенную», то есть прямо относящуюся к делу и поэтому уголовно наказуемую.
Критики Трампа в один голос напоминают, что Флинн под присягой признал себя виновным. Его сторонники говорят, что уголовное преследование, стоившее ему, как сообщают, чуть ли не 5 миллионов долларов, заставило Флиннов продать свой дом и вернуться в семейные пенаты в Род-Айленде. Защита говорит также, что команда спецпрокурора Мюллера пригрозила привлечь флинновского сына, поэтому генерал сделал себе судебное харакири.
