У Владимира Путина есть неприятный опыт общения с отцом нынешнего вождя КНДР. В июле 2000 года, впервые приглашенный на саммит «восьмерки» на Окинаве, президент России залетел в Пхеньян и примчался на «восьмерку» с сенсацией: Северная Корея готова пользоваться исключительно ракетными технологиями других государств, если ей представят ракетоносители для мирного исследования космоса. Но неопытного лидера ожидал афронт: Ким Чен Ир вскоре заявил, что пошутил, и удивился, что Путин не понял корейского юмора.
Поэтому теперь президент России был осмотрительнее: в его задачу входило установить доверительные отношения с Кимом и по возможности перехватить инициативу у США, выгодно отличаясь от Трампа отсутствием нажима.
Российско-северокорейский саммит состоялся в деликатный момент. Дональд Трамп, разрекламировавший свое достижение в Сингапуре (по его мнению, он спас мир от ядерной войны), ничего не смог добиться на втором, ханойском. Трамп пережал в Ханое, требуя от Северной Кореи безоговорочного и безусловного ядерного разоружения. А Путин сыграл «доброго следователя» и заставил Вашингтон поволноваться.
Трамп продолжает расточать комплименты вождю, под мудрым руководством которого КНДР «станет ракетой другого типа – экономической», но
намечавшийся третий саммит Трамп – Ким под вопросом. На позапрошлой неделе глава департамента МИД КНДР по делам США Гвон Чон Гын, подчеркнув прекрасные личные отношения Трампа и Кима, потребовал заменить на переговорах госсекретаря Помпео, который «ежедневно несет всякий вздор и софизм» (цитата из официального сообщения агентства ЦТАК), кем-нибудь более здравомыслящим.
Северокорейский дипломат указал на то, что госсекретарь искажает смысл «исторической» речи Ким Чен Ына на сессии Верховного народного собрания 12 апреля. Оратор тогда потребовал от США «отмены враждебной политики» и смены подхода к переговорам - в противном случае Пхеньян не интересует еще один бессмысленный саммит. Ким Чен Ын сказал, что будет «терпеливо ждать» этих изменений до конца текущего года. Госсекретарь же США, по словам Гвон Чон Гына, «нес бред, что это означает завершение делового совещания между США и КНДР до конца года». Помпео сказал, комментируя речь Ким Чен Ына, что северокорейский лидер на саммите в Сингапуре взял на себя обязательство провести денуклеаризацию до конца этого года.
А спустя несколько дней ЦТАК опубликовало выпад первого замминистра иностранных дел Северной Кореи Чве Сон Хи в адрес советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона. Болтон, по ее выражению, «нес вздор», рассуждая о третьем саммите. О его высказываниях она выразилась так: «Мне они слышны непривлекательными и одурелыми» (перевод ЦТАК). Речь идет об интервью Болтона агентству Bloomberg, в котором он заявил, что третьему саммиту должны предшествовать убедительные доказательства готовности Пхеньяна пойти на «настоящую сделку».
Этими осложнениями и воспользовалась Москва. На пресс-конференции Путин говорил, что Пхеньяну нужны гарантии безопасности, и такими гарантами готовы стать Россия и Китай. «Если будем двигаться аккуратно, - сказал Путин, - относясь с уважением друг к другу и к интересам друг друга, то добиться этой цели (денуклеаризации Корейского полуострова. – В.А.) в конечном итоге можно». А его пресс-секретарь Дмитрий Песков пошел еще дальше и заявил, что Америка лезет не в свое дело: «Северная Корея для нас - приграничная страна, у нас общая граница, и когда мы занимаемся Северной Кореей, мы занимаемся своим регионом. Когда американцы занимаются Северной Кореей, они занимаются нашим регионом, а не своим».
Впрочем, вполне возможно, что ядерная проблема вообще была второстепенной во Владивостоке. Накануне саммита издание Politico писало, что Северная Корея «желает в первую очередь смягчения сокрушительных экономических санкций». И высказывало предположение, что саммит будет в большей степени посвящен экономическим вопросам: «Россию интересует расширение доступа к минеральным ресурсам Северной Кореи, включая редкоземельные металлы. Пхеньян, в свою очередь, жаждет получить энергоснабжение из России и привлечь российские инвестиции для модернизации полуразрушенных промышленных предприятий, железных дорог и прочей инфраструктуры».
Эта гипотеза подтверждается составом российской делегации. В нее входили вице-премьер Юрий Трутнев, глава Минтранса Евгений Дитрих, министр по развитию Дальнего Востока Александр Козлов, генеральный директор РЖД Олег Белозеров, замминистра энергетики Анатолий Яновский. О совместных экономических проектах подробно говорил на пресс-конференции и Путин. Но никаких соглашений во Владивостоке не подписано.
