Не прошло и года с тех пор, как аппарат Мюллера и адвокаты Дональда Трампа вступили в переговоры о формате его показаний по делу о предполагаемом сговоре с Кремлем. Все это время они давали понять, что президент рвется лично встретиться со спецпрокурором, но они опасаются, как бы президент со своим буйным темпераментом и путаным многословием не сказал лишку – выражаясь их собственным языком, не угодил в «ловушку лжесвидетельства».
Президент между тем в выражениях не стеснялся. В своем «Твиттере» он без устали обличал Мюллера в конфликте интересов, необъективности, пустой трате народных денег и чуть ли не в пытках подозреваемых. По его словам, следователи Мюллера бесятся оттого, что они не обнаружили никакого сговора – в результате «у них окончательно сорвало крышу. Они орут и вопят на людей, запугивают их и принуждают давать нужные им показания. Они – позор нашей нации».
Спецпрокурор хранил хладнокровное молчание, на выпады не отвечал и продолжал молча работать.
Дональда Трампа понять можно. Он не знает, о чем рассказывают следователям его бывшие советники, заключившие сделку с правосудием, как и они сами не знают о содержании показаний других фигурантов. Президент хвалил за стойкость Пола Манафорта, который предпочел сделке суд, но после того, как жюри присяжных признало его виновным по восьми из 18 эпизодов (ни один из них не имеет прямого отношения к Рашагейту), стойкость закончилась. По доказанным обвинениям Манафорту грозит до 80 лет лишения свободы. А впереди новый суд, по другому делу.
В итоге Манафорт признал себя виновным по двум пунктам второго дела, передал федеральным властям в компенсацию ущерба собственность на 22 миллиона долларов и подписал согласие на сотрудничество со следствием.
Для президента это был тяжелый удар. Манафорт возглавлял избирательный комитет Трампа почти пять месяцев, критически важных для всей кампании. Именно на этот период, с 19 марта по 29 августа, приходятся ключевые эпизоды Рашагейта: взлом компьютеров Национального комитета Демократической партии и публикация похищенных материалов на сайте WikiLeaks, встреча в Трамп-башне ближайших советников кандидата с адвокатом Натальей Весельницкой, от которой ждали компромат на Хиллари Клинтон, национальный съезд Республиканской партии и утверждение предвыборной платформы Трампа, в которую в последний момент были внесены изменения, невыгодные Украине, но выгодные России. Если сговор был, то Манафорт, без сомнения, должен о нем знать.
С середины сентября, когда была подписана сделка, Манафорта доставляли в офис спецпрокурора из федеральной тюрьмы в Вирджинии более 10 раз. Допросы продолжались в среднем шесть часов каждый. Даты вынесения приговора по первому делу и начала судебных слушаний по второму несколько раз переносились по просьбе Мюллера. Все это как будто означало, что Манафорт активно сотрудничает со следствием. Были, правда, сообщения о том, что следователи недовольны его показаниями. Две недели назад спецпрокурор и защита Манафорта подали в суд совместное ходатайство, в котором просили перенести дату очередного отчета следствия о том, насколько добросовестно Манафорт исполняет условия сделки. Наблюдателей насторожило, что стороны просят о необычно краткой отсрочке – до 26 ноября. Это могло означать, что допросы Манафорта, а вместе с ними и все расследование, близятся к концу.
Но известие, прогремевшее в понедельник, оказалось совсем другим. Роберт Мюллер направил в федеральный суд документ, извещающий о том, что Манафорт нарушил условия сделки: он лжет в своих показаниях – следовательно, сделка должна быть расторгнута. Условия соглашения крайне жесткие: в том случае, если Мюллер сочтет, что Манафорт не исполняет своих обязательств, обвинение отказывается и от своих по отношению к нему, но при этом Манафорт не может аннулировать свое признание вины. Ему будут вменены эпизоды второго дела, от которых следствие отказалось по условиям сделки, а также эпизоды первого дела, по которым присяжные не смогли вынести единогласный вердикт.
Защита Манафорта утверждает, что ее клиент «уверен, что сообщал правдивую информацию» и «старался выполнять свои обязательства о сотрудничестве». Уверенность Мюллера в том, что Манафорт лжет, может означать только одно: показания Манафорта противоречат другим свидетельствам, в достоверности которых спецпрокурор уверен потому, что эти другие свидетельства согласуются друг с другом.
Параллельно с манафортовским разворачивается и другой сюжет. Джером Корси, партнер и приятель еще одного бывшего советника Трампа, Роджера Стоуна, объявил, что отказался от предложенной ему спецпрокурором сделки. Отказу предшествовали два месяца допросов, на которых Корси, по его словам, чувствовал себя «как военнопленный на Корейской войне». Мюллер предложил Корси признать себя виновным в лжесвидетельстве. «Они могут упечь меня за решетку до конца жизни, - патетически заявил он в интервью CNN, - но я не подпишусь под ложью».
Из электронной переписки Стоуна и Корси следует, что они заранее знали о взломе почтового сервера избирательного комитета Хиллари Клинтон. Однако оба отрицают свою осведомленность. Корси утверждает, что он «вычислил» предстоящий взлом силой своего интеллекта. Корси известен как автор целого ряда теорий заговора, на которые так падок Дональд Трамп, – в частности, теории о поддельном свидетельстве о рождении Барака Обамы, который на самом деле родился в Кении и потому не имел конституционного права избираться в президенты.
