Для специального прокурора Роберта Мюллера Манафорт прежде всего – важный свидетель по делу о возможном сговоре команды Трампа с Кремлем. Именно для давления на Манафорта следователи Мюллера собрали сведения о его финансовых преступлениях. Помог им в этом Рик Гейтс – протеже и помощник Манафорта. Он уступил давлению спецпрокурора и пошел на признание вины и согласие сотрудничать со следствием в обмен на смягчение наказания.
Выдающийся правовед, профессор Гарвардской школы права Алан Дершовиц цинично, но точно обрисовал возникшую ситуацию в интервью CNN: «Им неинтересен Манафорт сам по себе. Их интересует Манафорт, свидетельствующий против Трампа. Я обычно говорил своим первокурсникам: если вы собираетесь совершить преступление, делайте это вместе с кем-нибудь более знаменитым, чем вы. Тогда вы сможете сдать его, а он вас не сможет. Именно в эту игру они сейчас и играют».
Помощник федерального окружного прокурора Узо Эйсонье в своей вступительной речи сделал акцент на роскошном образе жизни Манафорта, который он вел благодаря гонорарам, полученным от правительства Виктора Януковича и лояльных ему предпринимателей. Особенно сильное впечатление на присутствующих произвел пиджак из страусиной кожи за 15 тысяч долларов. Устав от этих россказней, судья Ти-Эс Эллис в конце концов прервал защитника: «Иметь много денег и бестолково тратить их – не преступление».
Помимо Гейтса, прокуроры вызвали в суд свидетелей, получивших иммунитет от судебного преследования на основании Пятой поправки: обвинение гарантировало, что не использует их показания против них.
Одним из таких свидетелей стала бухгалтер по налогообложению Синди Лапорта. Она призналась, что, составляя налоговые декларации Манафорта, догадывалась, что делает это на основании ложной информации и тем самым совершает преступление. Одним из типичных приемов было оформление гонораров как займов, которые облагаются налогом по более низкой шкале.
Наконец, в понедельник обвинение вызвало в суд своего главного свидетеля – Рика Гейтса. Его допрашивал прокурор из команды Роберта Мюллера Грег Андрес. Он начал подробно интересоваться, кто и за что платил Манафорту на Украине и не были ли эти средства, в свою очередь, получены посредством коррупции или иных незаконных методов. Однако судья Эллис не дал Андресу развернуться. Он прервал допрос и заявил, что его не интересует, откуда брали деньги работодатели Манафорта, потому что это не имеет отношения к делу. Эллис даже запретил обвинению употреблять в зале суда слово «олигарх».
Это требование судьи несколько сбило прокуроров с разработанного плана. Во вторник они выясняли подробности трансакций, которые совершал Рик Гейтс как распорядитель финансов Манафорта. Одна из таких операций имела отношение к судебной тяжбе Манафорта с Олегом Дерипаской. Российский миллиардер некогда был деловым партнером Манафорта и, по версии Мюллера, одним из связующих звеньев между штабом Трампа и Кремлем. Однако впоследствии партнеры поссорились, и в 2014 году Дерипаска вчинил Манафорту иск на 25 миллионов долларов, которые он потерял на неудавшейся сделке по покупке украинского телевизионного провайдера Black Sea Cable. Дерипаска утверждал, что провалившие сделку Манафорт и Гейтс присвоили круглую сумму. Узнав об иске, Манафорт, по словам Гейтса, немедленно распорядился перевести деньги со своих кипрских счетов в офшорную зону Гренадины. Там имена Манафорта и Гейтса исчезли из банковской документации, а распорядителем счетов стал Константин Килимник – еще один фигурант Рашагейта.
При перекрестном допросе адвокату Манафорта Кевину Даунингу удалось поставить под сомнение искренность Гейтса. Своими вопросами Даунинг то и дело загонял свидетеля в угол. Он, в частности, сумел добиться от Гейтса признания в том, что он, пользуясь своим положением, систематически похищал деньги, принадлежавшие Манафорту: выписывал фиктивные счета, завышал сумму платежей. Таким образом Гейтс «заработал» сотни тысяч, а может быть, и миллионы долларов. Даунинг также заставил Гейтса признаться в том, что у него была внебрачная связь с британкой, на которую, по его предположению, и были потрачены украденные у Манафорта деньги. Гейтс вяло оспаривал отдельные расходы – утверждал, например, что никогда не был со своей пассией в Лас-Вегасе, – но при этом старался не смотреть в глаза Манафорту.
