Собственных идей насчет России у демократов нет. Есть только шараханье из одной крайности, «перезагрузки», в другую — демонизацию Путина. Что до Ромни, то даже если бы он был прав, то главный еще не значит единственный. Это во-первых. Во-вторых, Ромни не прав: главным противником Соединенных Штатов на сегодня и на обозримую перспективу является все же не Россия, а Китай. При всем при том не будем отрицать очевидное — Россия тоже противник. Только не главный.
Демократы, в принципе справедливо, но уж слишком рьяно, жалуются на вмешательство России в политическую жизнь Америки. Как будто не слыша отечественных контрразведчиков, которые сообщают им, что по сравнению с масштабами китайского шпионажа российский выглядит очень скромно. Трамп по понятным причинам не верит выводам ФБР, касающимся России, но доверяет его оценкам подрывной деятельности Китая. С демократами все как будто наоборот. Говоря о военном ведомстве, можно отметить, что если диверсионные мероприятия России в Восточной и Центральной Европе вызывают озабоченность Пентагона, то неоколониализм и гегемонизм Китая на огромных пространствах Тихого и Индийского океанов вынуждают Пентагон сильно нервничать. Крайняя нервозность и озабоченность — явления разнокалиберные.
Наращенный Северной Кореей ракетно-ядерный потенциал, сообщает наша военная разведка, есть заслуга Китая, не России. Вашингтон и Москва могут найти точки соприкосновения на поприще борьбы с исламским терроризмом, Китай же исламский радикализм за пределами Синьцзяня мало волнует. Россия слишком бедна и слишком социально-демографически уязвима, чтобы бросать долгосрочный, стратегический вызов Америке. У Китая эти структурные дефекты отсутствуют.
Одно из мест, где Америка и Китай могут столкнуться лбами, - Тайвань. Рост национального самосознания населения острова вырос неимоверно: если еще в 1992 г. только 17,6% жителей считали себя тайваньцами (а не китайцами), то в 2013 г. их было уже больше половины — 57,5%. Только 3,6% идентифицировали себя однозначно как китайцы. 80% придерживаются мнения, что Тайвань и Китай разные страны, и выступают против слияния, под чьим бы главенством оно ни произошло: Тайбэя или Пекина. 80,2% говорят, что если бы не страх вторжения со стороны КНР, они бы проголосовали за независимость. Это разительный контраст с теми временами, когда и власти КНР, и власти Тайваня видели себя единственными законными правителями всего Китая.
Но независимость Тайбэй в ближайшее время объявлять тем не менее не собирается: страх китайского вторжения является мощным сдерживающим началом. В 2005 г. в Китае был даже принят закон о том, что ответ на провозглашение Тайванем независимости будет «немирным». Спустя два года председатель Ху Цзиньтао на VII съезде КПК заявил: «Две стороны Пролива (Формозского - ред.) неминуемо воссоединятся к великой радости китайского народа». Одновременно Пекин решил, что и с возвращением Тайваня в лоно Поднебесной торопиться не стоит: Америка исповедует политику «одного Китая» и рано или поздно сама махнет рукой на бывшего союзника; стран, которые сохраняют дипломатические отношения с Тайбэем, становится все меньше и меньше, недавно Панама и Доминиканская республика купились на подачки Пекина и разорвали с Тайванем связи. (На сегодня дипсвязи с Тайбэем остались лишь у 19 стран.) В Пекине также понимали, что прямое военное давление на Тайбэй может оказаться контрпродуктивным и подтолкнуть «мятежную провинцию» к созданию собственного ядерного оружия с непредсказуемыми последствиями во всем регионе, включая Южную Корею и Японию. Словом, нет смысла спешить, тренд в сторону изоляции Тайваня и так положительный.
Китай был прав: тренд и впрямь был положительным, но только до прихода в Белый дом Дональда Трампа. Его администрация, в отличие от предшествующей, быстро поняла, что в обстановке усиливающейся стратегической конфронтации с Китаем пассивно взирать на перспективу воссоединения КНР и Тайваня неразумно. Тайвань богат, и не следует допускать попадания этих богатств в руки стратегического противника. Равным образом Тайвань — это, по сути, непотопляемый авианосец, который может очень пригодиться 7-му тихоокеанскому флоту США. Такие же настроения возобладали среди республиканцев в Конгрессе, которые настаивают на отправке в Тайбэй высокопоставленной военной делегации, чтобы выяснить заинтересованность тайваньских ВВС в приобретении истребителей последнего поколения; последняя такая сделка имела место в 1992 г. Поразительно, что антикитайские настроения утвердились и среди молодых сотрудников дипкорпуса, которые еще недавно ратовали за гладкие отношения с Пекином, но сильно разочаровались, столкнувшись с его агрессивной политикой. Поэтому Государственный департамент не был нисколько расстроен, получив от Тайбэя предложение вернуть на остров отряд морской пехоты, чтобы он нес охрану американского диппредставительства.
Это был бы очень символичный шаг, демонстрирующий смену курса. В 2008 г. отставной адмирал Уильям Мюррей отправил избранному президенту Обаме аналитическую справку, в которой доказывал, что Америке надобно задуматься о прекращении поставок Тайваню передовых систем вооружений вроде истребителей-бомбардировщиков и оказания ему консалтинговых услуг по линии создания собственного подводного флота, переориентировавшись на экспорт не столь показного оружия. «Тайвань, - писал Мюррей, - должен стать ежом, которого медведь гризли теоретически способен легко проглотить, но не станет этого делать, не желая пораниться».
Трамповская администрация не хочет видеть трансформации Тайваня в «ежа» и настаивает, чтобы он увеличил расходы на оборону. В апреле Госдепартамент уполномочил американский ВПК не просто оказывать партнеру консалтинговые услуги по линии подводного флота, но при желании и поставлять соответствующие вооружения. В Пекине почувствовали, что ветер задул в другую сторону. И ответка не заставила себя ждать: с минувшей зимы китайские военные самолеты пытаются проникнуть в воздушное пространство Тайваня, и тайваньские ПВО вынуждены их постоянно перехватывать; в конце апреля по китайскому гостелевидению был показан сюжет о военных учениях, в которых морпехи отрабатывали штурм тайваньской деревни; а в июне ВМФ КНР устроил маневры в Формозском проливе. Реакцией на это был демонстративный проход через пролив двух американских эсминцев.
