Вайнштейн признан виновным: Но не по всем статьям

Он был признан виновным в совершении в 2006 году у себя дома «преступного сексуального акта» по отношению к своей сотруднице Мириам, или Мими, Халей, которую я раньше ошибочно пи­сал «Хейли», и изнасиловании в 2013 году в манхэттенском отеле «Даблтри» начинающей актрисы и парикмахерши Джес­сики Мэнн. Притом изнасилование было «третьей степени», то есть без отягчающих обстоятельств.

Конкретно, присяжные осудили Вайнштейна за оральный половой акт, которому он насильно подверг Халей и за который ему причитается до 25 лет тюрьмы, и за изнасилование Мэнн, которое закон оценивает максимум в 4 года. Итого 29 лет, которые он не получит, а если получит, то целиком не отсидит: либо умрет в тюрьме, как Эпштейн, либо откинется условно-досрочно. Трамп его точно не амнистирует.

Мэнн давала показания три дня подряд и, в частности, ут­верждала, что Вайнштейн мог заявить ей нечто вроде: «Тебе нравится мой большой толстый еврейский х...?» (хотя в первый раз она решила, что он гермафродит) и что однажды он помочился на нее в душе. Когда она заявила, что не узрела у него яичек, подсудимый обхватил голову руками и начал ею покачивать.

С другой стороны, ее бывшая подруга, с которой они вместе снимали в то время квартиру, показала, что Мэнн никогда не жаловалась ей на домогательства Вайнштейна и, наоборот, его хвалила. Она, например, заметила этой подруге, что он подарил ей такой оргазм, какого она в жизни еще не испытывала.

Узнав об этом, я взглянул на гермафродитов по-новому.

Немудрено, что Вайнштейна оправдали по пунктам, грозившим ему пожизненным сроком. На месте присяжных я бы тоже колебался: с одной стороны, шесть женщин, которых выставило обвинение, явно описывали одну и ту же модель его поведения, но, с другой, потерпевшие продолжали с ним общаться и периодически даже снова укладывались с ним в койку, и не из-под палки. Вот почему прокуроры до сих пор избегали заводить на Вайн­штейна дело и его плотские забавы неизменно сходили ему с рук.

После того, как был оглашен вердикт, судья Джеймс Берк распорядился, чтобы до приговора, назначенного на 11 марта, Вайнштейна отправили в тюрьму, где, как надеются его недоброжелатели, с ним теперь сделают в душе то, что он делал со своими жертвами. На него надели наручники и вывели из зала, где за ним с января наблюдала судебная художница Джейн Розенберг, которую я регулярно вижу на процессах то оружейного барона Виктора Бута, то кого-то из семейства Готти, то Эль Чапо.

По ее словам, за время процесса Вайнштейн заметно исхудал, осунулся и сильно «увял». «Честно сказать, мне печально было наблюдать, как он чахнет у меня на глазах, — сказала Джейн журналистам. — С того дня, когда его в первый раз привели в суд, он реально увял. Он выглядел ужасно. Бледный, сильно поседевший, он не в состоянии стоять прямо. Ходу­нок ему явно нужен. Не знаю, симулирует он или нет, но смотрится он довольно ужасно. Исхудавший и седой. Весь день он ест пастилки «Ментос». На­бивает ими рот за обе щеки».

Вскоре после вердикта Вайнштейну стало плохо и его увезли в больницу.

Я знаю массу людей, которым ничуть не жалко Вайн­штейна, потому что они считают его похотливым старым козлом. Я с ними согласен.

Размеры его состояния точно никому, кроме его бухгалтера, неизвестны, но пишут, что у него где-то четверть миллиарда долларов. С такими деньгами Вайнштейн мог бы покупать плацкартный вагон вполне приличных шлюх в месяц. Но он предпочитал самоутвердиться и оприходовать моделей и пригожих актрис, соблазняя их призраком ролей в его кинофильмах или запугивая их своими возможностями закрыть им дорогу на экран.

И закрывал, например, прелестной Мире Сорвино, о которой он, как утверждают, распускал в Голливуде слухи, что она «трудная» особа. Вайнштейн дорвался до этой клумбы и в поте лица срывал с нее бутоны, благо был всесилен.

Список жалобщиц на него включает Гвинет Пэлтроу, Саль­му Хайек, Эшли Джадд и Уму Турман. Всего на него жалуются около сотни женщин. У большинства срок давности кончился.

Охальник родился в Квинсе в рабочей еврейской семье и со временем утвердился в Голли­вуде, создав со своим братом Бобом две кинокомпании — «Мирамакс», названную в честь их родителей Мириам и Макса, и потом «Вайнштейн Ко», которая обанкротилась после того, как Харви вывели на чистую воду.

В прошлом году он согласился заплатить жертвам своих необузданных страстей примерно 25 млн долларов. По условиям сделки, которая пока не подписана, старый козел ни в чем не признается. Более того: ему самому этот компромисс не будет стоить ни цента. Рас­пла­чиваться будут страховые компании.

Движение #MeToo зародилось благодаря двум статьям, напечатанным весной 2017 года в «Нью-Йорк таймс» и «Ньюйор­кере» и излагавшим жалобы 13 женщин на его сексуальный гангстеризм. В ответ Вайнштейн прибег к услугам израильского сыскного агентства «Черный куб», в котором работают бывшие сотрудники «Моссада». Идея была в том, чтобы найти компромат на разоблачивших его журналистов и жалобщиц и заткнуть им рты.

Один репортер спросил его во время процесса, зачем Вайн­штейну понадобилось это агентство. «На черный день вроде нынешнего», — ответил бывший кинопродюсер. Но против манхэттенской прокуратуры даже «Черный куб» был бессилен. Сейчас своей очереди ждет про­куратура лос-анджелесская.

Дело против Вайнштейна явилось большой победой движения #MeToo, чей нажим заставил манхэттенского генпрокурора Сайруса Вэнса наконец взяться за полового бандита, жалобы на которого поступали годами, но ни к чему не приводили. Его хищнические повадки много лет были в киноиндустрии секретом Полишинеля, но голливудня смотрела на них сквозь пальцы, а то его, возможно, и подбадривала.

«Борьба не закончена! — уверенно сказала после своего фиаско главная защитница Вайнштейна, бывшая чикагская прокурорша Донна Ротунно (которую я прежде писал «Ротан­но», но был неправ). — Мне совершенно ужасно видеть, как моего подзащитного берут под стражу... Харви невероятно сильный человек, он принял это как мужчина. Он знает, что мы будем за него дальше бороться».