Поскольку дело слушалось в суде штата, Кривого приговорили к неопределенному сроку от 50 лет до пожизненного. По словам бывалых юристов, на практике это означает, что он проведет в заключении минимум 30 лет. Иваницкий получил от 25 лет до пожизненного.
Как убеждал меня тогда чернокожий адвокат Кеннет Монтгомери, защищавший Иваницкого, на присяжных подействовал жупел русской мафии, незримо витавший над процессом (хотя на самом деле судья Альберт Томеи, дядя известной актрисы Марисы Томеи, категорически запретил обвинению затрагивать эту тему).
Присяжные, очевидно, поверили показаниям двух бывших сообщников подсудимых – 32-летнего Петра Саркисова и 29-летнего Натана Гозмана, которые изобличили их в убийстве Бориса Ройтмана и вьетнамского иммигранта Тхиена Диепа, чье тело было облито бензином и сожжено в его собственной машине. Саркисов показал, что застрелил Ройтмана из дробовика по приказу Кривого и что последний месяц спустя убил при нем Диепа в ходе грабежа.
Иваницкий в первом случае стоял на стреме, а во втором – сидел за рулем.
Пресса писала тогда, что Кривой хотел произвести впечатление на своего тестя Бориса Найфельда по кличке Биба, являвшегося одним из столпов русскоязычной преступности нашего города.
Оба убийства были совершены в 1992 году, но прокуратура привлекла друзей лишь в 2006-м, когда у нее появились свидетели, готовые дать показания в открытом суде.
6 ноября 2018 года присяжные, шесть дней рассматривавшие в бруклинском федеральном суде дело 55-летнего Марка Кривого, старшего брата вышеуказанного Марата, признали его виновным в преступном сговоре, киднеппинге и вымогательстве. Его подельник Руслан Рейзин признал себя виновным еще весной прошлого года, но приговора еще не услышал.
Кривого, видимо, тоже приговорят не завтра, поскольку его защитник Ричард Лангон недавно подал прошение об отмене обвинительного вердикта присяжных и проведении нового процесса. В этом 39-страничном документе имеется ряд любопытных деталей.
Но сначала о сути дела, по которому осуждены Кривой и Рейзин, приходящиеся друг другу двоюродными братьями (если продолжить разговор о родственных связях этой группы людей, то Рейзин, по словам прокуроров, является зятем Бориса Гольдберга, который получил в 90-х 15 лет за оргпреступную деятельность, включавшую вымогательство и торговлю кокаином, и был прославлен Робертом Фридманом в его «Красной мафии»).
По мнению королей русской преступности нашего Восточного побережья, Кривого и Рейзина взяли по пустячному делу. «Вот какие преступления совершает теперешняя русская мафия!» - пренебрежительно сказал мне один из них.
У потерпевшего, скорее всего, другой взгляд на произошедшее. Его зовут Даниил, ему сейчас 19 лет, и в 2016 году он четыре месяца работал у Рейзина в его компании, которая занимается мойкой вывесок, навесов и витрин. Даниил получал 300 долларов в неделю и должен был предлагать услуги компании потенциальным клиентам.
Рейзин, ездивший на двух мотоциклах, рассказывал ему о «Братве» – русском мотоциклетном клубе на Кони-Айленде, в котором, по его словам, состоят бизнесмены и адвокаты, но также и крепкие ребята, которые решают проблемы и всегда являются с оружием.
Даниил не сделал из этих рассказов должного вывода и открыл конкурирующую компанию, благо Рейзин научил его секретам мастерства. Хуже того, Даниил начал работать среди русских, притом в Бруклине, притом за меньшие деньги.
Рейзин, понятное дело, осерчал и оставил ему на мобиле пару грозных сообщений, а потом назначил стрелку в заведении Masal Turkish Café на Эммонс-авеню. Даниил явился туда 22 мая 2017 года и скоро увидел, как Рейзин подъехал к кафе на своем фургоне со стремянкой на крыше.
За фургоном следовал красный грузовичок «Додж Рэм», за рулем которого восседал Кривой. Даниил его прежде не видел и опознал потом по фотографиям, которые ему предъявили в ФБР. Рейзин сказал ему по мобиле, чтобы Даниил сел в грузовичок, и этот маленький караван проследовал к тому месту, где Эммонс впадает в Белт-парквей.
Я всегда езжу там только ночью и не знаю деталей ландшафта, но Даниил показал на процессе Кривого, что они остановились на стоянке у отеля, после чего Рейзин зажал его голову под мышкой и затащил за кусты, где ругал и грозил перерезать горло большим ножом.
Поначалу Даниил отпирался и говорил, что у него нет русских клиентов в Бруклине. В ответ Рейзин предъявил ему визитку Даниила, которую тот дал хозяину закусочной на Кони-Айленд авеню, и потребовал, чтобы потерпевший уплатил ему за ущерб 10 тысяч долларов.
Даниил сказал, что у него таких денег нет, и Рейзин скостил требуемую сумму до 5 тысяч. Даниил снова уперся, и тогда Рейзин скомандовал Кривому: «Давай!». Кривой, которого Рейзин рекомендовал как «солдата» «Братвы», несколько раз сильно пихнул потерпевшего в грудь, и тот, по его словам, повалился на землю. Даниил обещал выплачивать что-то ежемесячно и следующие 5 месяцев отслюнявливал Рейзину по 200 долларов, но уже под наблюдением ФБР.
Хотя Рейзин предупредил, чтобы он не думал обращаться в полицию, Даниил немедленно решил туда заявить. Его, однако, предупредили, что в этом случае Рейзина, скорее всего, выпустят под залог и он с ним разберется. Но если Рейзина заметут федералы, то этого не произойдет. Даниил решил пожаловаться в ФБР и сделал это два дня спустя, 24 мая 2017 года.
ФБР, видимо, отнеслось к этому делу примерно так, как мой знакомый бандит, который комментировал его пренебрежительно: в первый раз оно встретилось с Даниилом лишь в июне, и он действовал по его инструкциям до октября. По словам Лангона, адвоката Кривого, почувствовав за спиной отеческую заботу федералов, Даниил оборзел и начал раскручивать свою компанию на всю катушку, притом среди русских и в Бруклине, чего обещал Рейзину не делать.
В конце декабря Лангон обратился к судье с указанным прошением, основанным на так называемом 33-м пункте, который дает судам право отменить обвинительный вердикт присяжных, если он явно противоречит фактам дела и приведет к наказанию невинного.
В частности, адвокат пытается задним числом дезавуировать показания главного свидетеля – Даниила, хотя, казалось бы, это следовало делать на ноябрьском процессе. Даниил, по словам Лангона, пользовался вымышленным именем и устраивал под ним гулянки для несовершеннолетней молодежи, которая употребляла на них спиртное и наркотики.
Однажды он якобы предъявил полицейскому поддельные водительские права и использовал другие для того, чтобы пройти в казино в Атлантик-Сити, или Атлантиде. Сначала он показал на допросе, что не играет в азартные игры, но потом в этом признался.
Он показал, что Кривой сильно толкал его в грудь, но не предъявил ни одной фотографии следов травмы, объяснив, что они были слишком бледными и не получились бы на снимках.
Адвокат предъявил претензии свидетелю обвинения, следователю ФБР Фейгену, обвинив его в том, что он вел расследование спустя рукава и, например, не потрудился взять видеозаписи охранных камер у кафе Masal и в других местах, фигурировавших в деле.
Неясно, как недоработки следствия могут повлиять на судью, которого Лангон просит отменить вердикт присяжных. Адвокат также доказывает, что Рейзин соврал Даниилу, когда сказал ему, что Кривой является членом «Братвы», хотя на самом деле тот в ней не состоит и мотоциклом не владеет.
По версии адвоката, Кривой был всего лишь второстепенным участником наезда на Даниила и не участвовал в его похищении, поскольку потерпевший сел к нему в машину добровольно и в любой момент мог из нее вылезти. Киднеппинг начался в тот момент, когда Рейзин зажал голову несчастного под мышкой и потащил его в кусты, доказывает адвокат Кривого. Наконец, нет доказательств того, что Кривой получил хотя бы копейку из денег, которые отстегивал потерпевший Рейзину.
По словам адвоката, когда Кривой начал сильно толкать пострадавшего в грудь, он сделал это для того, чтобы «остановить эскалацию конфликта», то есть из самых лучших побуждений.
Лангон также сетует, что не мог вызвать свидетелями жену и дочь Рейзина, которые могли бы дать показания в пользу Кривого, поскольку в преддверии суда между семьями обвиняемых образовалась «ужасная вражда» в связи с тем, что Кривой встретился с прокурорами и поведал им, что Рейзин вытащил нож и угрожал потерпевшему.
Последней каплей было то, что за две недели до процесса прокуроры дали Рейзину послушать записи телефонных разговоров, которые Кривой вел из бруклинской федеральной тюрьмы MDC. По словам Лангона, во многих разговорах Кривой дурно отзывался о жене и дочери своего подельника.
Услышав это, Рейзин рассвирепел и признал себя виновным, «возможно, для того, чтобы навредить Кривому», хотя когда его арестовали, Рейзин заявил, что Кривого даже не было на месте инцидента. Однако, признавая вину, Рейзин уже полностью уличил Кривого.
Как пишет судье Лангон, вражда между семьями подельников лишила защиту Кривого возможности получить показания, его обеляющие. Например, дочь Рейзина поместила в «Фейсбуке» пост, в котором она поливала Даниила за то, что ел и спал у них в доме, где к нему относились как к родному, а потом оказался предателем. Правда, Даниил отрицает, что ел и спал в доме Рейзиных или знал их дочь.
Прокуратура пока не ответила на это ходатайство защиты Кривого.
