Вместе с их распадом, казалось, пришел конец теории, что команда талантливых менеджеров, которых по необходимости можно легко перебрасывать из одного функционального подразделения концерна в другое без потери общей эффективности, делает всю структуру живучей. Таланту, дескать, под силу освоить все — финансы, информационные технологии, химическое производство. Не место красит человека, как известно, а человек место.
Однако концерны в современной экономике никуда не исчезли, просто старые отжили свой век, и им на смену пришли новые. Которыми умело управляют команды менеджеров, тасуемых, как и прежде, между разными сферами деятельности концернов. Причем по масштабам деятельности и акционерному капиталу сегодняшние конгломераты заткнули за пояс зубров вчерашних.
«Амазон» — компания с капитализацией $1,8 трлн. Чем она только не занимается — онлайновой и офлайновой розничной торговлей, предоставлением компьютерных услуг, глобальной логистикой, кинопроизводством, поточным видео, выпуском умных стереодинамиков, системами безопасности жилья, здравоохранением. В прошлом году «Амазон» приобрела компанию Zoox, специализирующуюся на проектировании беспилотных автомобилей. В планах у нее спутниковый Интернет, и если кто и в состоянии спутать эти планы, так это конгломерат Илона Маска «Тесла», пионер в области создания электромобилей.
«Майкрософт» ведет спор с «Эпл» за титул крупнейшей американской компании. Капитализация детища Билла Гейтса — $2,5 трлн. «Майкрософт» продает программное обеспечение бизнесам и частным лицам, разрабатывает видеоигры, занимается аутсорсингом вычислительных мощностей, торгует электронными устройствами и имеет социальную сеть, в которой товаропроизводители могут рекламировать свою продукцию.
«Гугл» выпускает смартфоны, переносные компьютеры, носимую электронику, доминирует на рынке онлайновой рекламы и в недалеком будущем собирается попробовать себя на поприще беспилотных авто. «Фейсбук» тоже диверсифицируется, а значит, «конглометизируется»: следующая миссия Марка Цукерберга — программирование виртуальной реальности и сопутствующих ей сенсорных гаджетов.
«Дженерал электрик», «Тошиба» и «Джонсон и Джонсон» в стремлении повысить эффективность объявили о разукрупнении в ноябре. Тогда же и с той же целью «Амазон» сделала противоположный шаг и решила увеличить вложения в компанию-разработчика электрогрузовиков «Ривиан», которая стала акционерной только 10 ноября, но на настоящий момент уже имеет капитализацию, сопоставимую с GE.
Есть ли различия между концернами сегодняшними и вчерашними? Есть, и, по мнению обозревателя «Уолл-стрит джорнэл» Кристофера Мимса, главное из них заключается в том, что первые построены куда более органично, чем вторые; их различные подразделения лучше дополняют друг друга. Поэтому у них более радужные, чем у предшественников, перспективы на выживание и на сохранение положения лидеров в выбранных областях деятельности. Подразделения концернов прошлого не были столь же взаимодополняющими, и распределение главным руководством инвестиций между ними нередко сопровождалось конфликтами.
Мимс называет современные концерны «одноплатформенными». Платформой «Майкрософт» является так называемая «облачная компьютерная среда», в которой имеют прописку все виды деятельности компании: соцсеть, телефония, включая селекторные совещания, видеоигры. Приобретя в прошлом году фирму ZeniMax Media, создателя видеоигр Doom, «Майкрософт» укрепила позиции своего подразделения Xbox, выпускающего приставки к видеоиграм, а поскольку видеоигры перемещаются в «облако», то и свой «облачный» бизнес, который на сегодняшний день является главным источником дохода концерна.
Почему «Эпл» вкладывается в беспилотные авто? Потому, что пассажиры беспилотных машин — это следующее после владельцев стационарных компьютеров, лаптопов, телефонов, телевизоров и нательной электроники поколение потенциальных пользователей приложений «Эпл».
Традиционные конгломераты убедились, что в современных условиях их подразделения станут более прибыльными, если выделятся в отдельные образования. С нынешними концернами не так. Да, «Эпл», «Амазон», «Фейсбук» тоже субсидируют новые направления за счет прибылей своих «зрелых» подразделений, но доходы последних настолько огромны, что инвесторы могут рискнуть и позволить руководству дотировать новационные проекты. Старые концерны хуже приспособлены к работе в условиях глобальной экономики, их прибыли намного более скромные, поэтому и склонность к риску меньшая, чем у «молодежи». Возьмите, к примеру, социальные сети: с каждым новым пользователем их ценность возрастает, ибо чем шире сеть, тем сильнее желание еще неприсоединившихся вступить в сообщество. Понятно, что глобальная сеть при прочих равных будет иметь больше пользователей, чем национальная, а поэтому и товаропроизводитель будет готов платить больше за рекламу, размещаемую во всемирной сети. Тот же принцип верен в отношении операционных систем смартфонов.
У производителя автомобилей стоимость единицы продукции тоже падает по мере роста выпуска, но только до определенного предела — выйдя на него, себестоимость начинает увеличиваться. Поэтому, скажем, «Дженерал моторс» не монополизировал мировой автопром. А вот в логике «Фейсбука» нет теоретически ничего, что могло бы помешать ей стать единственной на свете социальной сетью. Воспрепятствовать этому может только государство, что мы и видим в настоящее время в Китае, Европе и Америке.
