Такое впечатление, что после коронавируса страну охватила другая эпидемия – эпидемия повальной лени.
Последствия мы видим на каждом шагу.
Из -за нехватки водителей школьных автобусов приходится объединять маршруты. Недостаток официантов вынуждает владельцев ресторанов сократить часы обслуживания. Заметно растут очереди к кассам в супермаркетах, аптеках и других предприятиях розничной торговли. Все по той же причине: приглашают на работу кассиров, но желающих находится немного.
Побочный эффект: падает качество работы. Мы чаще сталкиваемся в сфере обслуживания с некомпетентными и плохо подготовленными людьми. И это неудивительно: наняли того, кто подвернулся, не из кого было выбирать.
Складывается впечатление, что люди разболтались, разленились. В результате работодатели страдают от дефицита рабочей силы и многие бизнесы не работают на полную мощность. Это вредит и экономике, и трудовой этике, которой Америка всегда гордилась.
И мы все больше и больше недоумеваем: куда же подевались труженики? Рынок труда сейчас в лучшем состоянии, чем это было во времена Великой депрессии. Однако 7 миллионов американцев от 25 до 54 лет (то есть в таком возрасте, когда садиться на школьную скамью поздно, а идти на пенсию рано) не работают и даже не пытаются найти работу. Это 12% от всего количества трудоспособных людей в стране. Прибавьте к этому еще 2 млн тех, кто все-таки пытается найти работу, но пока не может. Ситуация вызывает тревогу у многих экономистов: ведь когда значительная часть населения в расцвете сил оказывается на обочине, это можно расценивать как фактор, способствующий экономической депрессии.
Кто же эти люди?
В подавляющем большинстве те, у кого прежде была невысокая зарплата. Среди них много не окончивших школу, или окончивших, но не продвинувшихся в образовании дальше.
Каковы их привычки?
Джейсон Фурман, возглавлявший при президенте Обаме Совет экономических консультантов, набросал такой неприглядный портрет: «Они не тратят время на заботу о детях и не хотят помогать по дому. Они проводят больше времени у телевизора, чем те, кто работает».
Однако есть экономисты, которые считают, что лень здесь ни при чем. Одна из них – Эстер Дафло, профессор Массачусетского технологического института. Она призывает не лепить ярлык с надписью «бездельник» людям, которые не спешат устраиваться на работу, поскольку «подсели» на правительственную помощь и продолжают на нее рассчитывать. По ее мнению, ситуация сложнее, чем это выглядит на поверхности. Один из аргументов Дафло: в тех штатах, которые еще летом по собственной инициативе отказались от дополнительных $300 к регулярному пособию по безработице, это не стимулировало рост занятости, не побудило людей активнее искать работу, а только нанесло ущерб экономике, так как многие семьи сократили свои расходы.
А на какие средства они живут?
Однозначного ответа нет. Отчасти объяснение в том, что когда разразилась пандемия COVID-19, которая остановила временно или навсегда многие бизнесы, пострадавших американцев щедро осыпали деньгами, может быть, чересчур щедро, что и развратило наименее трудолюбивых.
Действительно, за последние 18 месяцев правительство приняло ряд стимулирующих программ, и поэтому в карманах у многих граждан образовалась некоторая «заначка». Причем те, кто по доходам находится внизу таблицы, выиграли от этой политики больше, чем люди побогаче. Таким образом и появилась эта «подушка безопасности», которая уберегла от ощутимых финансовых травм. В результате многие работники, особенно в сфере обслуживания, поразмыслив на досуге, который им обеспечили свалившиеся сверху сбережения, пришли к выводу, что не любят свою работу настолько, чтобы возвращаться, когда это стало возможно. А некоторые уволились по собственному желанию, и это желание остается в силе.
Конечно, возможности держаться на плаву, не работая, не ограничиваются денежными вливаниями из правительственных программ. Уже упоминавшийся Джейсон Фурман обращает внимание на тех мужчин, которые сами работы не имеют, но живут на средства работающих жен. Их не так уж много, но все же, по оценкам экспертов, таких жен имеет около четверти трудоспособного мужского населения.
Для некоторых источником дохода являются государственные бенефиты и, хотя это не такие большие деньги, но они оказываются достаточными, чтобы существовать и не испытывать никаких трудовых порывов. Тем более что кто-то исподтишка подрабатывает на «кэш».
Фурман выделяет также группу людей, которые, может быть, готовы были бы работать, но убедившись, что нанимателям они неинтересны, так как у них мало необходимых навыков и низок уровень образования, просто махнули на все рукой и прекратили поиски.
Почему мы должны обо всем этом беспокоиться? Разве это не личное дело каждого? Есть деньги, хочешь сидеть дома – сиди. Но на самом деле это касается не только самих «отдыхающих». Падение интереса к труду неблагоприятно отражается на всем обществе, приводит к его деградации. Потеря работы не только лишает людей дохода. Они утрачивают чувство собственного достоинства, появляется ощущение неполноценности. Психологи считают, что это может привести к депрессии, увлечению наркотиками, самоубийствам.
Вот почему у экспертов такое повышенное внимание к проблеме. И некоторые из них приходят к выводу, что дело не только в коронавирусе.
«Бунт американского работника»
За последние несколько десятилетий экономика была неласкова по отношению к работающим людям. С 1980-х доход у малооплачиваемых и даже у представителей среднего класса рос очень медленно, непропорционально медленно в сравнении с теми, у кого высокая зарплата. Прежде по этому поводу не били тревогу, но вынужденное бездействие во время пандемии позволило людям задуматься над своей жизнью.
«Многие осознали, что то, что было прежде, для них не годится, и они не получают от этого никакой радости», – считает 25-летняя жительница Нью-Йорка Рэйчел Игер.
Она потеряла работу, ищет новую, но не хватается за первое попавшееся предложение.
«Моя финансовая ситуация в порядке, и это на 99% причина того, что я имею возможность быть разборчивой», – поясняет Рэйчел. Она не готова соглашаться на низкую оплату, отсутствие бенефитов и негибкое расписание.
И так рассуждают многие. Таким образом, речь идет не просто о недостатке работников, а о недостатке работников, готовых принять нынешние условия найма.
Пол Кругман, экономист, лауреат Нобелевской премии и колумнист New York Times, назвал это «бунтом американского работника». Бетси Стивенсон, профессор Мичиганского университета, выразилась резче: «Это экономика под лозунгом «Возьми эту работу и засунь себе в одно место».
Аналогичную тенденцию можно увидеть и в других странах. Но в США она проявилась особенно резко.
В наибольшей степени пандемия ударила по работающим женщинам с детьми. Многие из них продолжают сидеть дома, не возвращаются на свои прежние рабочие места, потому что их компании не предлагают гибкое расписание, не платят столько, чтобы хватало на покрытие расходов на няню, и нет возможности куда-то пристроить ребенка.
Но ведь все это отнюдь не новые проблемы. Пандемия лишь обострила их и высветила ярче, заставив женщин призадуматься и попытаться найти другие пути.
«Мы осознали, что нынешняя система не очень эффективна. По правде говоря, она едва- едва работает», – говорит профессор Дафло и ссылается на опыт европейских стран, где забота о ребенке считается государственным делом в отличие от Соединенных Штатов, где эта забота ложится на плечи самих матерей по принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
Таким образом, коронавирус лишь напомнил о том дисбалансе между семьей и карьерой, который уже давно существует в жизни работающей женщины, но пока никак не подтолкнул решение проблемы.
Вернется ли все на круги своя?
Едва ли. Впереди нас ожидает большая неопределенность. Возможно, мы вступили в эру жесткого рынка занятости. По мере того, как все больше американцев стали более придирчиво выбирать место работы, компаниям придется увеличивать зарплату и условия труда. Некоторые уже это делают. Несмотря на то, что на федеральном уровне законодательные попытки поднять минимум зарплаты до $15 в час провалились, на местах и в отдельных отраслях это делают явочным порядком. Например, подскочила минимальная почасовая оплата в индустрии гостиничного хозяйства. То же самое сделано в таких крупных компаниях, как Walmart, Target, Best Buy. А в Amazon пошли еще дальше, увеличив в некоторых подразделениях стартовый минимум до $18 в час.
При этом сценарии пандемия станет поворотным пунктом: после почти полувека экономики низких зарплат заработки начнут расти быстрее, так, как это было с 1940-х до 1970-х.
Реалистичен ли такой сценарий? Не очень.
Финансовая «подушка» у большинства семей не такая уж мягкая. В среднем сбережения семей в самой нижней четверти таблицы, составленной по принципу убывания доходов, за последние два года выросли на 70%. Звучит вроде бы ободряюще, но в абсолютных цифрах получается на семью не больше $1 тыс., по утверждению Фионы Крейг из J.P. Morgan Chase Institute.
Большинство стимулирующих программ, принятых для смягчения последствий пандемии, закончились или подходят к концу. Так что многим из тех, кто сейчас отсиживается, придется искать работу. И они столкнутся с суровыми условиями рынка труда, где наниматели имеют преимущества, так как профсоюзы отнюдь не на подъеме, скорее наоборот, а корпорации занимают более уверенные позиции.
Президент Байден и его единомышленники пытаются предпринять меры, направленные на то, чтобы укрепить позиции работников: ввести оплачиваемые семейные отпуска, увеличить налоговые кредиты на ребенка, поощрять субсидированные дошкольные учреждения. Но удастся ли им этого добиться?
Пока продолжается противостояние. Его суть журналист Бен Кесселман из New York Times выразил так: «Рабочие держатся, пока у них не кончатся сбережения. Предприниматели будут держаться до тех пор, пока не начнут терять клиентов и доходы».
