Ну хорошо, а что делать бедному селянину, если два экономиста, причем из элитного Йельского университета, Джозеф Алтонджи и Дана Скотт, убеждают его, что действовавшая с апреля по июль 600-долларовая доплата к пособиям по безработице не порождала у бенефициара ровным счетом никаких антистимулов к возвращению к трудовой деятельности? Даже если эта прибавка вместе со штатным пособием складывалась в сумму, превышающую его зарплату. Иными словами, если работодатель зовет тебя обратно «к станку» после карантина, то ты принимаешь его предложение, несмотря на потерю в деньгах. Вот такие пироги!
При ближайшем рассмотрении оказалось, что Алтонджи и Скотт разбирали только отношения работодателя и работника в сфере малого бизнеса, положение в среднем и крупном они не изучали. Это само по себе разумно: суммарное пособие легко перекрывало зарплату в малом бизнесе. Например, если малоквалифицированный работник в Калифорнии трудясь получал $300 в неделю, то отдыхая имел $750 ($150 от штата и $600 от федералов); в Орегоне он «срубал» все $795 в неделю. Что неразумно, так это то, что авторы исключили из своего исследования всех, кто был занят неполный рабочий день или вообще не работал на данного предпринимателя год назад. Попросту говоря, они ограничили анализ подмножеством работников, испытывавших наибольшую лояльность к своему хозяину и готовых возвратиться к нему по первому зову. Таким образом, учитывая огромную текучесть кадров в малом бизнесе и количество тех, кто работает в нем только на часть ставки, за бортом исследования осталась огромная категория работников. Которые, наберемся дерзости предположить, поступают сообразно здравому смыслу, отвергаемому йельскими экономистами: предпочтительнее не работать, чем работать, если простой лучше оплачивается.
Именно на эту категорию - в той мере, в которой она политически активна, - и ориентируются демократы, это их электорат. И именно им они хотели преподнести предвыборный подарок, предлагая продлить до конца года 600-долларовую надбавку к пособиям по безработице. Республиканцы настаивали на ее сокращении по крайней мере вполовину, а то и в три раза.
И «ослы», и «слоны», допускаю, знают реальное положение вещей, знают, что сверхщедрые пособия тормозят восстановление нормальной трудовой занятости, но только последние имели мужество говорить вслух о том, что типичный малоквалифицированный работник в Луизиане на всех своих работах на часть ставки зарабатывал в прошлом году $2400 в месяц, а в нынешнем на безработице «снимал» $2516. Только GOP широко оглашала информацию от компании «Хонда», что она умоляла своих белых воротничков перейти временно в сборочные цеха, так как ее заводы в Огайо не могли отыскать почасовиков- конвейерщиков. Обычная зарплата такого работника равняется $680 в неделю, как она могла конкурировать с «халявными» $940?
Политически ангажированные Джозеф Алтонджи и Дана Скотт из Йеля прибегли еще к одной уловке, доказывая свой гиперсомнительный тезис, что зашкаливающие пособия по безработице не влияют на трудовую занятость. Смотрите, говорят они, с февраля до первых чисел мая федеральной надбавки не было вовсе, а занятость не возрастала. Ну это уже вообще удар ниже пояса: с февраля по начало мая Америка была в карантине, речь о найме не шла, никто не думал открываться, объявления о вакансиях вновь появились только в середине — конце мая. Естественно, в таких условиях федеральная доплата, которая начала действовать лишь в апреле, ни на что за один месяц повлиять не могла. Эффект от федеральной надбавки надобно мерить тогда, когда обстановка на рынке труда нормализуется, а не тогда, когда страна попала в эпидемические тиски.
Более объективные исследования выявили простую истину, вполне согласующуюся со здравым смыслом: чем великодушнее позиционирует себя данный штат к своим нетрудоустроенным малоквалифицированным работникам, тем ниже трудовая активность (то есть доля занятых) дееспособного населения. У самых низкооплачиваемых работников в Кентукки, оказавшихся без работы, реальный доход с февраля по август вырос более чем вдвое, а трудовая активность населения упала на 4,8 процента.
Демократы кичатся тем, что они, дескать, «партия знаний», опирающаяся в своей политике на реальные данные, на объективный подход. Опираются, когда им это выгодно, причем таких случаев становится все меньше и меньше. А когда невыгодно, глазом не моргнув, объявят любую науку «продажной девкой империализма» и провозгласят любой фейк истиной в последней инстанции. Ученых, рвущихся делать это, найдется предостаточно и в лучших вузах.
