Деньги и власть
«Язык Америки — это деньги». Популярная идиома отражает условия существования общества, представления о благополучии и прогрессе. Кризис выявил еще более полно роль финансовой системы и ее институтов. Правительство, партии, общественное мнение требуют колоссальных расходов, не думая о последствиях катастрофической инфляции.
Страна вступила в кризис с 22 триллионами годового национального дохода и 23 триллионами долга и беспрецедентной в истории зависимостью от глобальной экономики. Невозможно представить, насколько дисбаланс увеличится при резком снижении производства и колоссальном увеличении социальной помощи и субсидий. Партийная борьба не ослабевает, либералы обещают больше прежнего, их конкурентам приходится обещать не меньше.
Реальные возможности определяют не выборы, не полемика законодателей, а Федеральный резерв. Он должен обеспечить экономический рост и занятость, контролировать финансовую стратегию, инфляцию, деятельность банков и стоять вне политики. Однако в последние десятилетия финансовые решения все более политизировались и кризис как никогда раньше высветил противоречия системы.
Американская финансовая система самая могущественная в мире. Но за 40 лет реальный средний заработок вырос всего на 6%. Рост цен на продукты, жилье, транспорт, медицину, образование опережает заработок. За последние 10 лет покупательная способность снизилась на 21,9% (World Street Journal).
В 1950 г. налоги на богатых были 70% и экономика росла быстрее нынешнего. Заводской рабочий, школьный учитель и полицейский могли купить дом, машину и содержать семью из 4 человек. Сегодня налоги на миллиардеров 23%, ниже, чем у среднего класса.
Политический хаос в стране и гражданская смута лучший подарок миллиардерам — недовольство демонстрируют не на Уолл-стрите, а на антитрамповских митингах. Банки получают рекордные прибыли, в прошлом году их доходы выросли на 15-20 процентов. А «интерес» на сберегательном счету обычного вкладчика составляет издевательские доли процента.
Федрезерв сопротивляется любым попыткам общественного контроля. В статье «Заговор политизировать банки» бывший глава банковского комитета Сената Фил Грамм утверждает, что ограничивать свободу банков это «угроза свободе для всех». Охранители устоев утверждают, что финансовая система настолько сложна, что только эксперты могут принимать решения: «объяснения на «простом английском» или, упаси Бог, аудит транзакции — катастрофа». «Любая группа, которая может контролировать монетарную систему, будет иметь тоталитарную власть», — говорят оппоненты.
Управлять финансовой системой действительно трудно: нобелевские лауреаты не сойдутся во мнении, чего ждать завтра, где новаторская инициатива, а где афера, когда спасать банки за счет государства и когда дать им умереть, как «Леман Бразерс».
Накануне домашнего заточения я побывал на встрече «J.P. Morgan» с инвесторами. Речь шла о том, как отразятся на рынке коронавирус, победа Трампа или Байдена. Ошибка в прогнозе может обернуться банкротством. Но уже сегодня ясно, что эксперты не способны заглянуть в будущее. Включит ли Федрезерв печатный станок и выпустит столько денег, сколько требуют политики, не считаясь с инфляцией, или устоит перед напором? Где предел недопущения социального взрыва?
В обыденном сознании господствует представление, что республиканцы отстаивают интересы богатых, а демократы — рабочего люда и малоимущих. Партии равно зависимы от больших денег. И они равно зависимы от общественного мнения, которое приходится покупать популистской демагогией. Сегодня не знают, как обеспечить масками, дезинфекцией и вентиляторами, но раздать денег побольше — на этом сходятся независимо от партийной принадлежности. В таких условиях Федрезерву не позавидуешь.
«Мы делаем божью работу»
Если заглянуть в историю, у финансистов всех времен — ростовщиков, менял, мытарей (сборщиков налогов), плутократов, олигархов — не лучшая репутация. Библия запрещала давать деньги под проценты. Литература полна образов спекулянтов, стяжателей, наживающихся на народных лишениях. «Венецианский купец» Шекспира, «Гобсек» Бальзака, старуха-процентщица Достоевского... Герой «Унес¸нных ветром» Ретт Батлер разъяснял юной Скарлетт: «Все войны, в сущности, драка из-за денег». «Люди гибнут за металл, сатана там правит бал» — Мефистофель в «Фаусте».
Но ни одно общество не может развиваться без системы финансов. Церковь нашла выход обойти библейский запрет: поскольку евреям, не принявшим Христа, все равно идти в ад, пусть занимаются денежным оборотом. Заодно всегда удобно обвинить евреев во всех бедах человечества. Многие сферы деятельности были недоступны для евреев, и деньги давали порой защиту от насилия. Финансы стали тесно ассоциироваться с еврейским образом бытия и мышления, хотя абсолютное большинство оставалось в нищете и бесправии.
Имя Ротшильдов стало синонимом денег и их влияния. Родоначальник династии Майер Ротшильд создал свой первый банк во Франкфурте в 1860 г., пять его сыновей сделали семейный бизнес международным. В XIX веке Ротшильды были самыми богатыми людьми в мире, получили титулы аристократов, стали советниками королей. Современники считали, что в их руках ключи войны и мира. Их имена вошли в учебники, литературу, фольклор. «Если бы я был Ротшильдом», — мечтал герой Шолом-Алейхема.
Деньги Ротшильдов сыграли важную роль в наполеоновских и колониальных войнах, создании независимых государств, становлении сионизма и еврейского государства. Но предотвратить фашизм они не смогли, их патриотические заслуги не спасли от антисемитской ненависти. Ни одно имя так тесно не связано с конспирологическими измышлениями о сионистах, контролирующих мир, как имя Ротшильд.
В финансовых катаклизмах планеты деньги Ротшильдов сыграли важную стабилизирующую роль. Во время Великой депрессии банки Моргана и Рокфеллера вывели Америку из кризиса и создали базу для десятилетий процветания.
В нынешнем мире нет банка более известного чем «Голдман Сакс», для профессионалов просто «Фирма». Банк был создан 150 лет назад Маркусом Голдманом и его зятем Сэмюэлом Саксом. Развитие шло стремительно, банк скупал множество других фирм, вышел на международную арену и стал одним из крупнейших в мире. Его филиалы действуют в десятках стран мира. Банк быстро и успешно обосновался во всех постсоветских государствах.
«Голдман Сакс» — поставщик руководящих кадров в правительстве и международных организациях. Его сотрудники постоянно проходят через вращающиеся двери Федерального резерва. Когда-то говорили: «Что хорошо для «Дженерал Моторс», хорошо для Америки», сегодня — «Что хорошо для Голдман Сакс».
Но и при солидной репутации избежать скандалов не всегда удается. Один из директоров банка Раджат Гупта передал внутреннюю информацию земляку-индусу, главе хедж-фонда «Галлеон» Раджу Раджаратману, что позволило ему добавить 47 миллионов к его миллиардному состоянию. Грег Смит, глава отдела Европы, Среднего Востока и Африки, обвинил в печати «Голдман Сакс» в том, что на первое место банк ставит не интересы клиентов, а свою прибыль. (Трудно представить, что бывает по-другому.) В ответ на критику глава банка Ллойд Бланкфейн заявил: «Мы делаем божью работу». Наверное, в Талмуд давно не заглядывал.
В истории «Фирмы» Бланкфейн сыграл весьма заметную роль, он спасал банк и обеспечивал прибыль, когда другие объявляли банкротство. Он создал условия для исключительно высокой эффективности операций и продуктивности сотрудников. Согласно «Тайм» и «Форбс», он в числе самых влиятельных людей в мире.
Предки Бланкфейна — евреи из России, он родился в Бронксе, в детстве спал вместе с бабушкой. Окончил Гарвард и ушел в финансы. Выбор типичен для Америки. В Союзе лучшие мозги шли в науку, профессуру — лучшая оплата, условия, престиж, в США — в финансы, университетский преподаватель получает в десять раз меньше трейдера. Ллойд пришел в «Голдман Сакс», куда поступить труднее, чем в Гарвард. Быстро продвинулся в карьере, часто рисковал, правил твердой рукой, мало считался с пиаром и критикой в медиа.
«Голдман Сакс» как никакой другой на виду, и должен реагировать на общественные перемены. Пришло время, Бланкфейн принял трудное решение и сам предложил преемника другого стиля жизни и работы. Наверное, сегодня он рад, что ушел вовремя.
Время перемен
«Всему свое время», учит библейский Соломон, и Дэвид Соломон, сменивший Бланкфейна, сознает и учитывает новые условия. «Голдман Сакс» стал плакатным образом стяжательства Уолл-стрита, и сможет ли новый СЕО найти возможность удовлетворить нужды обычных людей, спрашивает журнал Vanity Fair.
В отличие от Бланкфейна, Соломон не знал бедности, он из семьи среднего класса, вырос в благополучном Вестчестере. Соломон пришел в «Голдман Сакс» опытным бизнесменом. Большое влияние на него оказала совместная работа с печально знаменитым Майклом Милконом, которого осудили на 10 лет и оштрафовали на 600 млн за нарушение всех банковских норм и правил. Соломон многому научился у Милкена: и невероятной его сообразительности и работоспособности, и тому, что нужно знать границы и не стать фанатиком наживы. Он также тесно сотрудничал с магнатом игорного бизнеса Шелдоном Адельсоном, по уши вовлеченным в политику и еврейские проблемы, и понял, что для дела такой пиар не нужен.
Соломон прагматик. Сегодня он укрепляет деловые связи с самостийной Англией, авторитарными Китаем и Саудовской Аравией; несмотря на санкции, банк увеличил оборот и прибыль в России. Соломон ограничил рискованные спекуляции и поставил в центр операций строгий анализ и расширение географии деятельности.
Он видит себя не королем вселенной, а бизнесменом-технократом. Каждое утро он в спортзале с тренером в 6 утра, велосипед, плавание, бег, лыжи, коньки, гольф, дельтаплан... Соломон известный диск-жокей, выступает со звездами эстрады, сочиняет и записывает музыку, популярен в YouTube, ночных танцевальных клубах и фестивалях. Молодые сотрудники банка часто приходят на его выступления, он с ними активно общается и говорит, что спуститься с небес на землю помогает в работе. Странным образом Соломон даже внешне напоминает нового российского премьера Михаила Мишустина, который пытается выглядеть своим парнем и демократом, много занимается спортом, сочиняет популярные песни, частушки, эпиграммы.
Соломон провозгласил курс на продвижение женщин, молодежи и «цветных», предоставление большего свободного времени сотрудникам. (Было 90-100 рабочих часов в неделю). Но сегодня политкорректных перемен недостаточно. И даже заботой о прибыли нельзя ограничиться. На финансовой системе лежит небывалая ответственность за судьбу страны. Кризис выявил — у одного и 99 процентов сограждан судьба общая.