Одна из которых научилась дешево производить то, что другая, совсем не дешево, умеет придумывать. Столь высокая степень взаимной зависимости ничего хорошего не предвещает ни непосредственным участникам, ни сторонним наблюдателям.
На состояние американо-китайских экономических отношений заинтересованно реагирует весь мир. Когда над ними сгущаются тучи, реакция бизнес-сообщества носит отрицательный характер, что мы наблюдаем на бирже в последние дни. До того в течение месяца-двух на проблеске надежды, что Вашингтон и Пекин договорятся, хотя бы частично, еще до конца года, биржевые котировки поднялись до рекордных высот. Менуэты великих держав умилительны, если они не отдавливают пальцы придворным. Иначе они опаснее кровавого бега быков в Памплоне.
Известный англо-американский историк Нил Фергюсон убежден, что сегодня в мире бушует новая холодная война. Один из ее участников — Соединенные Штаты. Кто второй? Россия? Если да, то война началась в 2014 г. с захвата Крыма. Может быть, но Россия как оппонент Америки - ничто по сравнению с Китаем.
Война США и Китая, вопреки мнению антитрамповского истеблишмента, началась не в ноябре 2016 г. с победы нью-йоркского протекциониста, который ровно через год после переезда в Белый дом ввел пошлины на китайские стиральные машины и солнечные панели. Вероятно, более точная дата объявления войны — это речь вице-президента Пенса в октябре 2018 г., в которой он обвинил Пекин в экспансионизме, экспансионизме тотальном, а не только экономическом. Но лишь год спустя конфронтационный подход администрации к Китаю приняли как норму элиты и в республиканском, и в демократическом лагере. То, что еще недавно расценивалось как личная причуда Трампа, стало общим местом. Эволюция левачки Элизабет Уоррен хорошее тому свидетельство.
Под стать трансформации взглядов элит перемены в настроениях общества, высвечиваемые социологическими опросами. Так, отрицательное отношение к Китаю среди американцев подскочило с 47% до 60%, только 26% американцев сегодня положительно воспринимают КНР.
Поразительна скорость, с которой технические разногласия вокруг тарифов и защиты интеллектуальной собственности переросли в сопротивление Америки Китаю в области высоких технологий, глобальное блокирование китайского телекоммуникационного гиганта Huawei и его систем связи пятого поколения. Мысль о том, что все существующие средства защиты компьютерных сетей могут вдруг полностью утратить всякую пользу, пугает и Вашингтон, и Кремниевую долину. На горизонте замаячила валютная война, выражающаяся в сознательной девальвации Китаем своей денежной единицы ради расширения экспорта и подавления импорта, в том числе из Америки. Конгресс и пресса забили тревогу о судьбе угнетаемых китайцами тибетцев и уйгуров в Синьцзяне; в массе китайских студентов, обучающихся в Штатах, обнаружились лазутчики — похитители технических секретов и т.д.
Холодная война 1.0 сопровождалась ядерной конфронтацией вроде Карибского кризиса и периферийными конфликтами от Вьетнама до Сальвадора. Не факт, что вторая холодная война будет в этом смысле копией первой, успокаивает аудиторию Нил Фергюсон. Классическое ядерное противостояние образца 1962 года маловероятно, поскольку Китай пока что не ровня США в ракетной области. Более реален сценарий американо-китайского противостояния в космосе или в киберпространстве. Что касается так называемых «национально-освободительных войн», облюбованных «красным» Кремлем в глобальном противостоянии с Вашингтоном, то Китай на настоящий момент к ним равнодушен, он предпочитает экономическое закабаление слабых стран и подкуп их правителей разжиганию вооруженных баталий. Новый «шелковый путь», который прокладывает Си Цзиньпин, - не путь к мировой революции.
Комплексный взгляд на холодную войну показывает, что она была сопряжена не только с жертвами, ведь именно благодаря конкуренции двух систем Америка, в частности, утвердила свое лидерство в научно-технической области. Наличие общего врага в виде СССР сплотило американское общество, уменьшив внутренние раздоры. И только неспособность Пентагона выиграть схватку во Вьетнаме вновь обострила внутренние противоречия. Не консолидируется ли Америка и сегодня перед лицом «желтой угрозы»?
Сохранять память о первой холодной войне, вступая в войну 2.0, полезно и потому, что любой объективный анализ истории доказывает, что Америка могла легко и не выиграть войну 1.0. Ничего неизбежного в победе Америки не было, как не было и никакой гарантии того, что проигравшая советская империя распадется весьма мирно по меркам прошлых распадов империй ее масштаба. То же верно в отношении новой холодной войны: Китай уступает СССР в военной области, но в отличие от последнего, кажется, может позволить себе затяжную конфронтацию с Америкой с финансово-технической точки зрения. В затяжной конфронтации все возможно.
Если НАТО в 1949 г. помогла Америке сдержать СССР, то аналога НАТО спустя 70 лет в качестве средства сдерживания Китая не видно. Это не значит, что у США в этом предприятии нет союзников, напротив, их много. В любом случае главная историческая параллель между обеими войнами следующая: вторая из них будет продолжительной, как и первая. Торговая сделка с Китаем, обещанная Трампом, может расколоть лед тут и там, но не растопит его. Президент, вдохнувший холод в отношения с Поднебесной, не способен самолично и без напряга вернуть их в комфортно-утепленное состояние.
