Экономические опыты Элизабет Уоррен

Сенатор-Покахонтас мстит бледнолицым

После окончания Второй мировой войны политики и финансисты западных государств торжественно поклялись воздерживаться отныне от попыток активно воздействовать на обменные курсы своих валют. В межвоенные годы, на пике «Великой депрессии», так называемые «конкурентные девальвации» были в моде: каждая страна, страдающая от высокой безработицы, в стремлении увеличить трудовую занятость искусственно занижала стоимость своей денежной единицы.

Сенатор-Покахонтас мстит бледнолицым

Это позволяло ей одновременно сократить импорт и поднять экспорт, создав у себя некое количество рабочих мест. Но за счет сокращения оных в партнерских странах, поскольку их валюты становились дороже, импорт возрастал, а экспорт падал. Такого рода торговые игры приносили каждому отдельному участнику лишь краткосрочные дивиденды, пока партнеры не делали точно таких же шагов, восстанавливая статус-кво.

В начале 70-х годов прошлого века президент Никсон пригрозил европейцам 10-процентными импортными пошлинами, если они не поднимут свои валютные курсы, но в общем и целом послевоенная договоренность западных государств о невмешательстве в операции на валютных рынках соблюдалась.

Дональд Трамп от души чихвостит Китай за манипулирование юанем. Или критикует председателя Центробанка Паэулла за повышение учетной ставки, что, среди прочего, теоретически, но далеко не всегда на практике, ведет к удорожанию доллара. При всем при том напрямую на автономность валютных рынков президент не посягает. И вообще его отступления от классических рыночных принципов, в первую очередь в области тарифной политики, носят вполне конкретный характер: заставить Китай играть по правилам цивилизованной коммерции. Либо вынудить Мексику пресечь перемещения незаконных мигрантов через свою территорию. В принципе же Трамп вовсе не против свободной торговли. Чего нельзя сказать о демократах, которые намерены оспаривать у него президентство. Особо падка на антикапиталистические идеи сенатор Элизабет Уоррен от Массачусетса. В прошлом — профессор.

Все инициативы Уоррен направлены на усиление регулирующей роли государства в экономике. Для нее это самоцель. И эта сверхзадача важнее содержания каких-либо конкретных предложений, с которыми она выступает. Государственное регулирование, по замыслу Уоррен, должно заместить механизм конкуренции как главенствующего экономического института Америки, и в той мере, в какой прямое управление курсом доллара помогает достижению этой цели, в той его и следует придерживаться.

Слова сенатора об «увеличении трудовой занятости» благодаря удешевлению доллара оставим без внимания как стопудово дежурные. А вот то, что она ополчилась на иностранных инвесторов, высказывающихся против дешевого доллара, - это уже серьезно. Оппозицию иностранцев понять легко: чем ниже курс доллара, тем меньше они зарабатывают, конвертируя доллары в свою национальную валюту. Наверное, не трудно понять и мотивы, которые движут массачусетским сенатором: сужение конкурентного поля в американской экономике легче всего начинать с выдавливания из нее чужестранного бизнеса. Не случайно Уоррен толкует о введении особого налога на действующие в Америке иностранные фирмы, репатриирующие на родину заработанные здесь прибыли. Крепкий доллар также поощряет иностранцев приобретать облигации госзайма США; с точки зрения Уоррен, надо полагать, чем меньше иностранцев владеют американскими ценными бумагами, тем меньше Америка должна считаться с их интересами, увеличивая свой государственный долг. Демократов бюджетные дефициты не пугают, и те, кого они пугают, действуют им на нервы.

Попытаемся взглянуть на проблему без умствования: чем слабее доллар, тем больше американцы платят за импорт и тем меньше получают от экспорта. Если данный товар и экспортируется, и потребляется внутри страны, то рост внешнего спроса сделает его более дорогим в самой Америке. Так в чем, спрашивается, прелесть слабого доллара? Верно, обесценение доллара, при прочих равных, увеличит спрос за границей на американские товары. Но тут надо считать, покроет ли увеличение экспортного вала потери от сокращения выручки на единицу проданной за рубежом продукции. Ответ не очевидный.

Более очевидным является следующее соображение: в современном мире множество товаров не имеют однозначной национальной привязки, они содержат компоненты, сделанные за рубежом. При слабом долларе американский товаропроизводитель должен учитывать, что ввозимые им компоненты подоражают. Не нивелирует ли это само по себе эффект девальвации доллара?

Допускаю, что дополнительная причина, по которой Уоррен нападает на сильный доллар, заключается в том, что состоятельные американцы приобретают больше импортных товаров, чем малоимущие. Это такая форма классовой солидарности.

Как советуют экономисты, располагающиеся на правом фланге политического спектра, если уж вас так тревожит перспектива роста безработицы вследствие укрепления доллара и увеличения импорта, то платите бизнесам, которые не могут конкурировать с заграничными производителями, субсидии, чтобы они не увольняли людей. Это более здравый подход, чем масштабные валютные интервенции, осуществляемые политиками, у которых разыгрался регуляционный зуд.

Демократ Эдлей Стивенсон, политик культурный и образованный, дважды неудачно боролся за Белый дом с Дуайтом Эйзенхауэром. Некий поклонник как-то раз запальчиво выпалил в его присутствии: «Сэр, с вами каждый думающий человек!». Стивенсон тут же ответил: «Этого недостаточно — мне нужно большинство». Стивенсон был идейным предшественником Элизабет Уоррен. Хорошо, что в Америке тогда нашлось достаточно необразованных людей, чтобы его остановить. Будем надеяться, что найдется и сегодня, чтобы остановить «Покахонтас».

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру