На педалировании классовых противоречий, считают «ослы», можно собрать больше голосов, чем потерять. Независимо от того, насколько в действительности губительна по своему влиянию тенденция к росту неравенства.
Американцев всегда отличала от европейцев большая терпимость к различиям в доходах: если ты живешь в стране, где у тебя есть хорошие шансы разбогатеть благодаря собственным способностям, а не привилегиям, доставшимся по наследству от семьи, то в толерантном отношении к неравенству нет ничего странного. Сегодня, как утверждают прогрессисты, разрыв между богатыми и бедными или даже между гипербогатыми и средним классом таков, что от былой толерантности почти что ничего не осталось.
Обратимся к недавнему исследованию, проведенному Центральным банком США. Обычно анализ неравенства сводится к различиям в уровне доходов, в уровне заработков, месячных или годовых. Аналитики же ЦБ заостряют внимание на различиях в богатстве, капитале, имуществе, охватывающем ценности, находящиеся в личной собственности граждан, от автомобилей до недвижимости и ценных бумаг.
По оценкам, американцы в 2018 г. владели активами на $114 трлн, из них на недвижимость приходилось $26 трлн, на пенсионные накопления - $26 трлн, на вложения в ценные бумаги (акции и паевые фонды) – 22 трлн, на капитал, воплощенный в товарах длительного пользования (автомобили, бытовые приборы, мебель), - $6 трлн. За вычетом долгов по ипотеке и потребительскому кредиту (примерно $15 трлн) чистые богатства, находящиеся в распоряжении американцев, составляли порядка $100 трлн.
Как эти богатства раскладываются по разным категориям населения? В 1989 г. 10% самых богатых владели 61% богатств, в 2018 г. – 70%. Тенденция к сужению имущественной пирамиды наблюдается и среди 1% наиболее богатых: их доля за 20 лет выросла с 24% до 31%.
У нижних 50% американцев чистый капитал (активы за минусом долгов) понизился за отчетный период с 4% до 1%. Суммарная стоимость их недвижимости составляла около $6,8 трлн, непогашенная задолженность по ней - $5,6 трлн, итого $1,2 трлн в чистом остатке. Это при том, повторим, что общий объем чистых богатств в Америке равняется $100 трлн. Представляете, как перекошено распределение?
Доля совокупного капитала, которым располагают нижние 90% сограждан, понизилась за прошедшие два десятилетия с 35% до 29%, что, впрочем, тоже немало.
Оговоримся: то, что 90% сильно отстают от ведущих 10%, вовсе не свидетельствует о бедственном положении первых. Малый капитал нередко является следствием возрастных реалий: молодые не такие состоятельные, как люди среднего возраста. Что касается пожилых, то если даже у них благодаря сбережениям хватает на хлеб и масло, а порой и на икру, то сумма их накоплений все равно неизбежно тает, что и выхватывает безжалостная статистика.
Проверенных объяснений тенденции к усилению имущественного расслоения пока нет, есть догадки. У левых это мироедство капиталистов, хотя не до конца понятно, почему сегодня эксплуатация должна быть более жестокой, чем вчера. Центристы и правые усматривают первопричину расслоения в необыкновенно возросшем возврате от вложений индивидов в те области знаний, где происходит наиболее быстрый интеллектуальный прогресс: информационные технологии, финансы, биоинженерия, фармакология. Те, кто преуспевает в этих сферах, сильно отрывается от остальных. По-прежнему хорошо вознаграждаются личные добродетели: женатые мужчины зарабатывают больше холостых; у детей с полным комплектом родителей лучше перспективы по жизни, чем у детей, воспитывающихся в неполных семьях; резко увеличившееся в Америке количество ассортативных браков (умные и здоровые женятся на умных и здоровых, посредственности по обоим показателям – на посредственностях) усиливает разброс в генетически детерминированных способностях, что, в свою очередь, влияет на распределение доходов и капитала. Как бы то ни было, не левые и не правые, а реалисты практически уверены, что налоги на богатых рано или поздно возрастут, политики всегда знают, кого можно и кого следует общипывать.
Совместимо ли большее налогообложение с сохранением у преуспевающих стимулов к риску и инновациям? Можно ли его осуществить относительно разумным путем, без намека на классовую вендетту? Вопросы хорошие. Хотелось бы иметь на них и ответы под стать.
