Фильм победитель конкурса «Лучший документальный фильм — 2021 год» — израильский «Оскар» и победитель в номинации «Лучший режиссер-документалист» Иерусалимского кинофестиваля. Мировая премьера состоялась на Берлинском международном кинофестивале. Американская киноакадемия пригласила фильм к участию в конкурсе на соискание большого «Оскара».
Этот фильм следует смотреть всем. Потому что конца фашизму не видно, и я полагаю, что его нет и быть не может. Фашизм оказался богаче наших представлений о нем. И трудно очертить предмет, о котором идет речь в фильме. Центральный персонаж фильма — Альберт Шпеер. Немец, нацист, архитектор Гитлера и много кто еще. Но фильм шире, чем биография персонажа. И хоть фильм о Шпеере, но он обращен к нам сегодняшним, и много интересного можно узнать о себе. Так как со Шпеером все более или менее ясно.
Вторая мировая война коснулась меня впрямую – моя семья погибла во время войны. Мама чудом уцелела и выжила в Германии в концлагерях. Отец воевал, дошел до Берлина. Я родилась через десять лет после начала войны и все детство пыталась узнать, что случилось с моими дедушками и бабушками. Постепенно слова «погибли», «убиты», «расстреляны» стали частью обыденного словаря, но не устраивала их безличность: кто убил их, кто расстрелял, за что? Постепенно школа, послевоенное советское кино и литература помогли сложить образ гада-фрица, но у него не было ни имени, ни лица. Найти человека, который однажды летом пришел издалека в мой небольшой городок на Днепре и уничтожил мою большую семью, я не могла. А хотелось. Чтобы спросить его, зачем ему непременно нужно было убить всех детей моей бабушки. Зачем ее саму угнали в Германию на работу, я понимала: работать в Германии было некому – все были заняты — ушли на войну. Убивать. Хотелось узнать, как ему спится, этому человеку, который либо принял решение убить, либо отдал приказ, либо трудился на заводе по изготовлению оружия, из которого потом убили всех. Либо вовсе вставил в ствол патрон и нажал курок.
Мне не довелось поговорить с немецким нацистом, фашистом, оккупантом. Потому всякий фильм, где звучат голоса людей, причастных к уничтожению миллионов граждан своей и множества других стран, мне интересен. И если у вас никого не убили, то можете и не смотреть это кино. Если вам никогда не хотелось поговорить с убийцей – тоже не тратьте время. И если вы наивно полагаете, что фашизм — это не про вас, а про каких-то других людей, то и не отвлекайтесь от ваших дел.
Определения фашизма нет, и нет консенсуса в попытке дать его. Разные авторы пытаются охарактеризовать основные принципы фашизма. Начинают с того, что он авторитарен. В Германии таким «авторитетом» стал Гитлер. Вокруг него сформировался ближний круг, который и предстал перед трибуналом в Нюрнберге. В терминах Нюрнберга высшему эшелону нацистской Германии инкриминировали преступления против человечества, и ряд высокопоставленных аппаратчиков приговорили к казни через повешение. А Шпеера осудили на 20 лет, которые он исправно отсидел, вышел и жил долго и счастливо, мало сожалея о своей причастности к уничтожению миллионов людей. После тюрьмы писал мемуары, где усердно создавал себе репутацию «доброго нациста». Родился он в 1905 году в Мангейме в семье архитекторов. В Карлсруэ, Мюнхене и Берлине он изучал архитектуру. А в 1930 году в Берлине на митинге национал-социалистов услышал впервые выступление фюрера, и речь Гитлера настолько впечатлила его, что он тут же в 1931 году вступил в НСДАП. Вскоре Шпеер-архитектор стал получать заказы от нацистов. В 1933 году ему было поручено декоративное оформление партийного митинга НСДАП. И только потому, что у него были друзья в оперном театре, Шпеер с их помощью смог правильно установить осветительную аппаратуру и Гитлер понравился сам себе в свете прожекторов. В 1937 году Гитлер назначил Шпеера генеральным инспектором столицы в сфере строительства, поручив ему реконструкцию Берлина. Он многое построил и перестроил. И вскоре контора Шпеера занялась проектированием и строительством концлагерей. В 1942 году Гитлер назначил Шпеера на должность рейхсминистра вооружений. Шпеер повысил производительность предприятий военной промышленности за счет привлечения к работе миллионов заключенных концлагерей. В 1945 году, когда стало ясно, что поражение Германии неизбежно, Шпеер, по его словам, не выполнил приказ Гитлера уничтожить промышленные предприятия, чтобы они не достались врагу. Этот поступок плюс признание Шпеером на Нюрнбергском процессе своей вины побудили представителей Франции и Великобритании вынести ему более мягкий приговор. Так Шпеер получил 20 лет тюрьмы, которые провел в Берлине в «Шпандау». Там, несмотря на запрет, вел записи, на основе которых написал потом воспоминания, где представил себя «заблудшим идеалистом», технократом, далеким от политики законопослушным гражданином, который выполнял свой долг. Книга его разошлась миллионным тиражом. В начале семидесятых годов он несколько месяцев проработал с молодым талантливым сценаристом над экранизацией своего мемуара для Голливуда. Только потому что о проекте узнали еврейские организации, эта экранизация там и тогда не состоялась. Но так или иначе образ Шпеера, созданный им самим, кочует из фильма в фильм. Это образ «хорошего нациста» — обманутого идеалиста, который верил своему лидеру и был счастлив бок о бок с ним строить новую страну, формировать гордую нацию.
Фильм не дает ответа на вопрос, КАК человек, который контролировал 12 миллионов рабов, работающих на вверенных ему заводах, стал «добрым нацистом».
Но предлагает посмотреть, как устроен механизм самооправдания у человека.
Сделали фильм Ванесса Лапа и ее соавтор Томер Элиав. Он разработал звук для ее предыдущего документального фильма «Достойный» о Гиммлере. Теперь он стал продюсером фильма «Шпеер едет в Голливуд». Ванесса Лапа родилась и выросла в Бельгии, но живет и работает в Израиле с 1995 года.
Она рассказала, как родилась эта картина.
— Я услышала историю Альберта Шпеера от Стэнли Коэна, которого встретила на показе моего фильма «Достойный». Стэнли рассказал о неснятом фильме, основанном на бестселлере Шпеера «Внутри Третьего рейха». Коэн много знал о сотрудничестве Шпеера с Paramount в 1971 году, о своих встречах со Шпеером, о том, как молодой в ту пору сценарист Эндрю Биркин, которому сейчас за семьдесят, провел несколько месяцев со Шпеером в его доме в Гейдельберге, работая с ним над экранизацией книги Шпеера. Стэнли попросил меня связаться с Биркиным. Несколько месяцев спустя я поехала к Биркину в его дом в Уэльсе. Он сказал мне, что он записывал свои разговоры со Шпеером на магнитофон. Именно они легли в основу моего нового фильма.
Создавая этот фильм, я хотела увлечь зрителя в сорокалетнее путешествие через звуки и образы, мысли и эмоции, которые блуждали в сознании Альберта Шпеера, человека, известного в современной истории как «хороший нацист». Это его пересказ Второй мировой войны и ее последствий, но следует задаваться вопросом, что это – действительно история или это его история, в том виде, в каком он сам хотел бы видеть свою историю? Является ли его рассказ фактом или идеализированным вымыслом, ностальгическими воспоминаниями или продуктом сознательных усилий по обелению собственной репутации, когда рассказчик норовит уйти, как святой из Содома? Являемся ли мы потребителями или критиками повествований, с которыми сталкиваемся на больших и малых экранах? Неужели нами легче манипулировать, чем мы думаем, звуками и картинками, блуждающими в нашем собственном сознании?
В этих сорока часах аудиозаписей, не предназначавшихся для публикации, Шпеер рассказал о своей жизни многообещающему 26-летнему сценаристу. Он говорит свободно, без запинки, немного «исправляя» прошлое, когда говорит. На мирных фото семидесятых годов он выглядит элегантным человеком, больше похожим на деревенского помещика, чем на убийцу миллионов людей. Мы открываем секрет его обаяния в его тихом красноречии, остром уме и врожденной способности очаровывать и манипулировать окружающими людьми, будь то судьи в Нюрнберге или журналисты, издатели и кинематографисты, которые невольно помогают ему переписать прошлое и его собственную роль в нем.
Я начинала проект, думая о Шпеере как об оппортунисте, пойманном в ловушку обстоятельств в Германии 1930-х годов. Мне только предстояло узнать его как архитектора, страдающего манией величия, который хотел построить «здания, которые будут стоять вечно», или как лжеца и манипулятора, которого я в конце концов обнаружила на пленках. В некотором смысле я полагаю, что когда я начинала фильм, я тоже находилась под его влиянием. Я не знала его как безжалостного надсмотрщика над 12-миллионной армией обессиленных рабов, треть из которых умрет, обслуживая его амбиции.
В течение четырех лет исследований я пришла к другому Шпееру и нашла человека, который воплощал зло и для которого чужая человеческая жизнь не имела никакой ценности. В этом смысле мой фильм еще и о моем личном пробуждении, а не только о попытках Шпеера погрузить мир в забытье.
Работа режиссера-документалиста состоит в том, чтобы понять людей, которые изменили ход истории, исследуя их слова и дела. Время от времени это может быть дискомфортным для создателей фильма, равно как и для зрителя. Иногда старые предположения приходится отбрасывать. Но каким бы нервирующим ни был этот процесс, важно, чтобы собственные слова героя фильма были сохранены для потомков. Это была первая задача фильма. Второй задачей было найти способ сопоставить эти разговоры, записанные на пленку почти полвека назад, с другими источниками, чтобы получить полную картину события. А третья задача заключалась в том, чтобы найти подходящие архивные видеоматериалы. Чтобы в фильме не было говорящих голов. Не было бы ни интервью, ни внешнего повествования. Если Шпееру когда-либо будут предъявлены обвинения в его попытках исказить историю, ему придется изобличить самого себя. «Хороший нацист» должен был убедить аудиторию, что в конце концов он не так уж хорош.
В конце концов Шпеер убедил судей в Нюрнберге, что ему не место на виселице, где вздернули его подчиненных. Не обсуждая справедливость какого-либо из приговоров, важно понимать, что на самом деле Шпеера спасла не его невиновность, а его выступление перед судьями. Несмотря на все доказательства, судьи в Нюрнберге, похоже, тоже были очарованы непревзойденным обаянием Шпеера. Что это говорит нам о справедливости в любом другом месте?
В основе фильма подлинная старая аудиопленка – в процессе работы над литературным сценарием был включен магнитофон, чтобы осталось для памяти, какие поправки должны быть внесены сценаристом на какой странице. К этому закадровому диалогу подобрана уникальная кинохроника – кадры, в которых можно видеть Шпеера. И кадры Нюрнбергского трибунала, где дают показания выжившие узники немецких лагерей, которые запомнили Шпеера во время его визитов в лагеря. Шпеер отрицает свою причастность к преступлениям, а свидетели уличают его во лжи. Удивительная сохранность пленок создает атмосферу непрошедшего времени, а бесцеремонная лживость преступника оказывается невероятно актуальной: такие чистые лица приближенных к трону граждан, отрицающих свою причастность к преступлениям режима, мы видим на экране телевизора постоянно. Во многих странах.
Альберт Шпеер остался человеком-загадкой. И даже сейчас имеет репутацию «хорошего нациста». Шпеер пережил Гитлера на 36 лет и умер в 1981 году во время поездки в Лондон. О характере Шпеера свидетельствует холодное высокомерие, с которым он ответил на последний вопрос в фильме, что он выбрал бы, если бы мог начать жизнь сначала: карьеру обыкновенного архитектора в каком-нибудь Гейдельберге или свою прожитую жизнь? Шпеер ответил: «Я бы хотел пережить все еще раз: блеск, позор, преступления и место в истории»...
