Называется она «Утраченное время» (Lost Time) и представляет девятнадцать новых картин на бумаге родившейся в Киеве и живущей в Тель-Авиве Зои Черкасской. Как и весь Израиль, Зоя в карантине. Как подавляющее большинство художников в карантине - тех, кто привык творить в одиночку и своими руками, без армии ассистентов, - она продолжает работать. Все, что представлено на выставке, создано в течение последних недель. И, почти как Пруст, Зоя Черкасская ищет и вспоминает «утраченное время», утраченную жизнь.
А началось все с того, что на YouTube художница увидела видео недавней еврейской свадьбы... на кладбище на окраине Тель-Авива. Оказалось, что свадьбы на кладбище проводились во время эпидемий евреями Восточной Европы еще в XIX веке, в надежде, что умершие отведут болезнь от молодоженов. Так родилась первая картина нынешнего цикла – «Черная хупа», сделанная тушью на бумаге. Что-то от лубка, что-то от Шагала. За ней потянулись другие образы «утраченного времени» - времени еврейских местечек. По одному каждый день.
Художница видит параллели между разрушенной Холокостом культурой местечек и идиша и тем, что мы переживаем сегодня, когда кажется, что мир, в котором мы жили до сих пор, утрачен и никогда не будет таким, как раньше. Вот почему в этих портретах, домашних сценках, картинах ритуалов вместе с ностальгией по прошлому так ощущается наше сегодня: девочка тоскливо выглядывает из-за оконной занавески на улицу, мужчины в черном молятся на открытом воздухе, стоя на строго отмеренном расстоянии друг от друга, семья за столом, в тесноте... И кое-где - страх, в котором сегодня живут многие и который евреям известен испокон веков. Поэтому среди картин есть напоминание и о погромах, и об Анне Франк, и даже о Сталине.
Но и о победе над злом – не случайно выставка приурочена к Песаху и, кроме 19 новых картин, на ней есть созданная Черкасской и изданная в 2004 году тиражом всего в 100 экземпляров Агада. «Листать» на Интернете эти 50 страниц с текстом на иврите и полными юмора и отсылок к супрематизму иллюстрациями – особое удовольствие.
Картины Черкасской перемежаются с текстами организовавшей выставку Алисон Гингерас, бруклинской писательницы и известного куратора. Эти короткие эссе, похожие на дневниковые записи, - непосредственный отклик на ту или иную работу и результат ежедневной переписки Гингерас и Черкасской.
Если вы наберете по-русски «Зоя Черкасская» и откроете страничку «Images», на вас обрушится водопад красок и смешных, грустных, порой милых, чаще – гротескных и тревожных, абсолютно реалистических по теме (недаром ее большая выставка в Израиле называлась «Правда») и карикатурных по стилю картинок ее советского прошлого и представшей перед ней израильской действительности. Зоя репатриировалась в 1991 году, когда ей было 15, успев поучиться в художественной школе им. Шевченко, продолжила учебу в Тель-Авиве и несколько лет провела в гуще художественной жизни Берлина, где и сложился тот стиль, который принес ей успех в Израиле (после многих выставок в галереях она в 2018 году удостоилась престижной монографической выставки в Иерусалиме, в Израильском музее) и мире. Ее работы есть в Еврейских музеях Нью-Йорка и Берлина, а «Утраченное время» - уже вторая выставка Черкасской в галерее Форт Гансвурт. На первую она совсем не похожа. Время изменилось.
