В этом году к уже знакомым чудесам Стрезы – таким, как острова залива Барромео с их дворцами и парками, озеро Орта с покрытой часовнями в честь Франциска Ассизского Святой горой и островком Св.Юлиана, или променад, уставленный отелями в духе Вelle Epoque, я смогла добавить еще два. И если позволят погода, время и бюджет, обратите на них внимание.
Вилла Палавиччино находится в пяти минутах ходьбы от центра, сразу за границей города. На холме над озером - десятки гектаров зелени: от могучих кленов, магнолий и лиственниц до папоротников и гортензий. В просторных вольерах – зебры, лани, лошади Пржевальского, цапли, совы, на воле - фазаны. Отдельно – сад с роскошными цветниками и оранжереей, тут и там виды на озеро и горы. Лучшее место для обретения душевного покоя или прогулки с детьми обойдется взрослому в 11 евро, что, между прочим, на 2 евро дороже, чем в прошлом.
Подорожали и железнодорожные путешествия. Но это не должно быть препятствием к прогулке под названием «Лаго-Маджоре экспресс» (34 евро в оба конца). Название неточное: поезд из нескольких коротких вагончиков (на него надо пересаживаться с обычного на станции Домодоссола) не спешит, давая пассажирам возможность насладиться предальпийскими пейзажами и городками-деревушками, чья архитектура вскоре сообщает: мы уже в Швейцарии. Путь от Стрезы до Локарно займет около 2 часов, и если хотите погулять по Локарно, посмотреть его живописные церкви, подняться на фуникулере до самой впечатляющей – Мадонны дель Сассо - и поесть где-нибудь на набережной (приготовьтесь к намного более высоким, чем в Италии, ценам), выезжайте из Стрезы пораньше. Вернуться же нужно на пароме, причем единственном. Он отходит от пристани в 4 дня. Через два-три часа плавания вдоль всей длины Лаго-Маджоре, с остановками у нескольких городков и островков, вы уже в Стрезе.
Но это все днем. Вечером же, принарядившись, публика идет на фестивальные концерты или едет на специально выделяемом для нее катере, если концерт на острове. Нынешний, 58-й, фестиваль шел под девизом «Открывая настоящее», но в его программе доминировала старинная музыка, особенно итальянская, от пионеров оперы Каччини и Монтеверди до мастеров XVIII века: Вивальди, Перголези и Паизиелло. Плюс Бах в разных ипостасях, Гайдн, Моцарт. XIX век представляли Бетховен и Брамс. XX – Равель, Рахманинов, Стравинский, Шостакович, Веберн, Ноно, Берио, XXI – Джордж Бенджамин. Настоящее предлагалось увидеть сквозь призму прошлого.
Одним из удачных воплощений идеи стал вечер «Артемизия Джентилески (1593 - 1656), между насилием и прощением». Дочь тосканского художника, она в 12 лет лишилась матери, в мастерской отца получила первые уроки живописи и обрела успех, щедрые заказы по всей Италии (она жила и работала в Риме, Венеции, Флоренции, Неаполе), семью и, первой среди женщин, членство в Академии искусств Флоренции. Правда, до недавнего времени ее живопись оставалась в тени скандала: изнасилованная в юности своим учителем, известным и женатым живописцем, она стала героиней судебного процесса, затеянного ее отцом против насильника, и в ходе разбирательства подвергалась пыткам: таким варварским способом проверяли достоверность ее показаний.
Артемизия была музыкальна, играла на лютне, встречалась и переписывалась с лучшими музыкантами своего времени. Это подтолкнуло сопрано Роберту Инверниччи и великолепный ансамбль «Accademia d’Arcadia» собрать впечатляющую программу инструментальных и вокальных пьес, которые могла слышать и даже играть Артемизия, причем музыкальный ряд был связан в многоактную историю современным видеофильмом, созданным мастером видеоискусства Анагуром по мотивам биографии и работ Артемизии.
Многоголосие музыки, слов, визуальной конкретики и сюрреальной поэзии, метафор и сновидений было, конечно, понятнее тем, кто знаком с судьбой Артемизии. Помог текст в фестивальном буклете. Но для меня особенно ценным стало отчетливое ощущение единого барочного мира, в котором и художники, и поэты, и музыканты ломали старые формы в надежде воплотить куда более суровый и трагичный мир, нежели тот, который рисовал Ренессанс, мир, где царили нешуточные страсти и откуда совсем недалеко было до Верди и Пуччини.
Сюжет же читался во вполне современном духе: женщина в мире мужчин, сумевшая излить боль в своем искусстве и тем самым ее преодолевшая. Эпилог с арией из «Орфея» Монтеверди и видеокадрами, где героиня неподвижно сидит в комнате, из которой одну за другой выносят ее картины, кажется окончательным прощанием с прошлым...
Программа «Вивальди неопубликованный» напомнила об актуальной сегодня проблеме авторства и архивных «раскопок». Плодовитый венецианец давно привлекает исследователей. Специалист по творчеству Вивальди Федерико Мария Сарделли нашел несколько неопубликованных и неоконченных рукописей «рыжего монаха» (одна состояла всего из двух партий) и, пользуясь системой, лежащей, по его мнению, в основе каждого опуса Вивальди, восстановил, как он считает, оригиналы и представил в исполнении своей группы Modo Antiquo. Сыгранные вперемежку с несколькими известными опусами находки показались куда слабее. К тому же концерт шел под открытым небом (музыканты играли на крыльце Дворца Борромео на Изола Мадре), ряды стульев растянулись по саду на много метров, и чтобы не разочаровать сидевших подальше, Вивальди пришлось усилить микрофонами, что, разумеется, на пользу ему не пошло.
Двойственным было впечатление от интерпретации баховского «Искусства фуги» несколькими участниками прославленной группы «Accademia Bizantina» (струнный квартет, орган, клавесин). «Искусство фуги» - чистый четырехголосый текст, без названия, без указаний, кто и как должен его исполнять, и даже на первый взгляд неоконченный – музыка обрывается «авторской подписью» - четырьмя нотами «B-A-C-H». Это дало почву для множества исследований и предположений.
Возможно, для Баха этот шедевр, опубликованный только после его смерти, был в первую очередь интеллектуальным «курсом» по нескончаемым возможностям полифонии. Но как же его исполнять? Одни исследователи считают, что Бах «слышал» его в исполнении клавишных (хотя некоторые пассажи они просто не могут исполнить), другие – что «Искусство фуги» должны играть струнные. Оттавио Дантоне, глава Accademia Bizantina, предложил симбиоз, что принесло большее разнообразие тембров, но и некоторую эстетическую сумятицу: слишком переигрывали струнные в динамике и выразительности клавесин и орган. Правда, в записанном недавно диске баланс куда лучше.
В этом году у фестиваля впервые появился резидент, то есть артист, который получает возможность представить разные стороны своей деятельности. Им стал Пьер-Лорен Эймар, известный французский пианист, частый гость Нью-Йорка, особо ценимый критиками за интересные программы с музыкой XX века. В Стрезе он дал несколько мастер-классов (и те, кто их посещал, потом показали результат в специальном концерте). Кроме этого, он открывал фестиваль, сыграв последний фортепианный концерт Моцарта в своей обычной суховатой манере и с техническими огрехами (великолепный, ни разу ранее мной не слышанный испанский Orquesta de Cadaques под управлением Джанандреа Нозеды спас дело своей живой, отзывчивой, нюансированной трактовкой), а через несколько дней дал сольный концерт во дворце Изола Белла, в котором по нотам и опять же как-то неряшливо и не очень продуманно исполнил Гольдберг-вариации.
Были и более традиционные симфонические концерты (быстро набирающий известность молодой итальянец Даниэле Рустикони с еще одним новым для меня и очень хорошим коллективом – Оркестром Тосканы, базирующимся во Флоренции, играл Баха, Моцарта и Гайдна), и редчайшее ныне событие – сольный вечер Маурицио Поллини (первый на этом фестивале за полвека!), и очаровательная «Пульчинелла» Стравинского с блестящими итальянскими солистами – Барбарой Фриттоли, Пьеро Претти и Никола Оливьери, и интимный вечер ренессансного мадригала в старинной вилле Понти в соседней Ароне, и современная танцевальная интерпретация прелюдий и фуг Шостаковича, и феноменальный по успеху финал – концерт Российского национального симфонического оркестра под управлением Михаила Плетнева с Николаем Луганским (Девятая симфония Шостаковича и Третий концерт Рахманинова). Судя даже по этому неполному списку, куда я даже не включила июльскую, джазовую часть, это был лучший фестиваль в Стрезе за последние годы и один из самых увлекательных и разнообразных европейских фестивалей года.
Но следующий, 59-й фестиваль, обещает быть не менее интересным. Уже известно, что он будет посвящен 250-летнему юбилею Бетховена и среди прочего будет включать все пять его фортепианных концертов в исполнении разных пианистов, в том числе Фазиля Сая. Два концерта даст оркестр Цюрихской филармонии под управлением Джанандреа Нозеды, а в одном из традиционных концертов в гобеленном зале дворца на Изола Белла английский тенор Ян Бостридж исполнит песни Бетховена, Шуберта и Вольфа на тексты Гёте. Июльская же, джазовая часть фестиваля откроется оперой Бизе «Кармен», в особой аранжировке, сделанной по заказу фестиваля прославленным нью-йоркским джазистом Ури Кэйном.
А тем, кто просто хотел бы побывать в Стрезе, напомню, что делать это надо с мая по сентябрь. В другое время большие отели, дворцы и парки закрыты и город погружен в зимнюю спячку.
