Нью-Йоркский спектакль о поэте

Пушкин. Почти наш

Джонатан Лиф – нью-йоркский журналист, драматург, бывший учитель, автор успешно поставленных в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Париже пьес на разные темы – от американского феминизма до исламского терроризма, сочинил пьесу «Пушкин». 

Пушкин. Почти наш
Ин Ласситер (Пушкин) и Дженни Леона (Наталья Николаевна) в сцене из спектакля

Он начал работать над ней в 1999 году, когда его писательская жизнь только начиналась. К 2004 году эта его первая пьеса (за ней последовало еще семь) была практически готова, но поставить ее удалось только сейчас.

Пьеса, конечно, на английском. И в стихах (белых). Поэтический стиль, по внутреннему ощущению автора, необходим в пьесе о поэте. И впрямь, как еще разговаривать на американской сцене людям в платьях и камзолах XIX века, да еще из далекой России? Лиф виртуозно складывает диалог из коротких, разговорных реплик, избегает монологов, быстро меняет сцены - и это спасает от излишнего пафоса.  Собственно цитат из стихов Пушкина всего три (Лиф, знающий русский, объясняет это неадекватностью перевода Пушкина на другие языки), хотя о его стихах говорят постоянно.

В основе драмы – три последних года жизни Пушкина, хотя в диалоге и лицей появляется, и родители, и декабристы. Исторически подкованный Лиф (одна из его пьес, «Немцы в Париже», - это комедия о Марксе, Гейне и Вагнере!) свободно владеет фактами. Даже если и есть некоторое смещение событий, то упрекать автора и копаться в деталях не хочется, потому что суть характеров, отношений, атмосферы схвачена  достаточно достоверно, хоть и с вполне приемлемой авторской свободой и с учетом главного зрителя - американского.

Тем же, кто историю жизни Пушкина хорошо знает, в этой пьесе интересна не она (мне пьеса показалась длинноватой), а то, какой Лиф эту историю видит, что акцентирует. А акцент тут на том, что Пушкин почти сломлен слежкой, что вынужден «скрываться и таить», внутренне кипя от гнева, и что его дуэль и смерть – результат не просто мелких светских интриг, но продуманного «наверху» плана (как не подумать тут о всеобщей сегодняшней паранойе!). Начатая в годы второй Чеченской войны, пьеса затрагивает и имперскую колонизацию Кавказа, и идею освобождения крестьян... Иногда кажется, что Лиф хочет вложить в текст слишком много. Но винить его трудно – мало кто в литературе может «похвастаться» более сложной и более подробно проанализированной судьбой, нежели Пушкин.    Спектакль пронизан музыкой (от Виолончельной сонаты Шостаковича в прологе и эпилоге до всевозможных вальсов, включая Свиридова, Хачатуряна и «Амурские волны») - под эти точно подобранные связки происходит смена нехитрого, но опять же точно выбранного реквизита. Красный ковер на полу и спускающаяся и поднимающаяся панель, покрытая пушкинскими бегущими строками, заменяют декорации. Костюмы, парики, грим, кастинг –  все это «близко к оригиналу», хотя Пушкин (Ин Ласситер) здесь куда выше своей жены (миниатюрная красавица Дженни Леона),  Гоголь (Кайл Камерон) тоже высоковат и слишком «нормален», а Дантес (Кристофер Келли) не так уж красив, а образ служанки-шпионки у русскоязычного зрителя вызовет смех. Но ролей много – тут и Дельвиг, и Николай, и Бенкендорф, и Мадам Гончарова, и обе сестры Натальи - Екатерина и Александра, и слуги, и, зная ограниченные возможности офф-офф бродвейского театра, спектакль нельзя не похвалить за внимание к деталям и уровень достоверности.   

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру