Этот 3,5-страничный документ, составленный председателем комитета Девином Нуньесом, призван доказать, что расследование Рашагейта было с самого начала политизировано. Речь в нем, в частности, идет о том, что ФБР добивалось судебного ордера на слежку за сотрудником избирательного штаба Трампа Картером Пейджем частично на основании досье Кристофера Стила, оплаченного демократами.
Меморандум остается под грифом «Секретно» - окончательное решение о его публикации принадлежит президенту. Поэтому сейчас говорить о его содержании возможно лишь в самой общей форме.
Имя Картера Пейджа решительно ничего никому не говорило в Вашингтоне, когда Дональд Трамп в марте позапрошлого года вдруг назвал это имя в числе своих внешнеполитических советников. Он работал в инвестиционном банке Merrill Lynch в Лондоне, затем в Москве и Нью-Йорке. Ровно ничем не отличился. В апреле 2013 года попал в поле зрения российской разведки. В Нью-Йорке на симпозиуме по энергетике с ним свел знакомство атташе российского представительства при ООН Виктор Подобный. Сотрудник СВР Подобный и его коллега Игорь Спорышев, работавший под крышей торгпредства, не знали, что их телефоны прослушиваются ФБР. И довольно свободно обсуждали ход вербовки Пейджа.
В январе 2015 года Спорышеву, Подобному и третьему члену шпионской ячейки, сотрднику нью-йоркского представительства Внешэкономбанка Евгению Бурякову, были предъявлены обвинения в работе на иностранное правительство без регистрации в качестве иностранных агентов. Спорышева и Подобного к тому времени на территории США уже не было. Буряков признал себя виновным, был приговорен к двум с половиной годам заключения, освобожден досрочно и депортирован в Россию в марте 2017 года.
После того, как Дональд Трамп назвал его своим советником, Картер Пейдж стал желанным гостем в Москве. Его представляли как «известного» или даже «знаменитого» экономиста. В июле 2016 года он в качестве почетного оратора выступил на выпускной церемонии в Российской экономической школе. Другим выступавшим был вице-премьер Аркадий Дворкович.
Досье Кристофера Стила утверждает также, что Пейдж имел встречи с президентом «Роснефти» Игорем Сечиным, который поднял вопрос об отмене антироссийских санкций, и сотрудником администрации президента РФ Игорем Дивейкиным (он занимал тогда пост заместителя главы управления президента по внутренней политике). Сам Картер Пейдж заявляет, что «никогда в жизни» не встречался ни с тем, ни с другим.
Никаких уголовных обвинений Пейджу не предъявлено. Упоминаний его имени в прослушке Подобного и Спорышева вполне достаточно для получения ордера. Но Девин Нуньес вырывает из контекста отдельные факты с тем, чтобы постараться доказать: Минюст и ФБР состояли в антитрампистском сговоре. Главная мишень здесь – первый заместитель министра юстиции Род Розенстайн. Именно он стал главным куратором Рашагейта после того, как министр Джефф Сэшнс взял самоотвод. Именно он принял решение назначить специального прокурора. Президент Трамп не раз публично выражал свое неудовольствие действиями Розенстайна и обсуждал с помощниками вопрос о его увольнении. Помощникам удалось убедить президента в том, что это будет вопринято как препятствование правосудию. В июне прошлого года он еще более решительно был настроен в отношении спецпрокурора Мюллера. В ответ главный юрисконсульт Белого дома Дон Макган предложил ему свою отставку. Дональд Трамп назвал это сообщение New York Times «фальшивой новостью». Но газета настаивает на правдивости своей версии.
Между тем в понедельник директор ФБР Крис Рэй принял отставку своего первого зама Эндрю Маккейба. Это еще одно должностное лицо, которое Трамп обвинял в политической ангажированности. Когда президент утверждал, что бывший директор Джеймс Коми уволен за то, что развалил работу бюро и полностью утратил авторитет среди подчиненных, Маккейб в своих показаниях Сенату заявил, что Коми пользуется в бюро всеобщим уважением и признаков развала в ведомстве не наблюдается. Причины отставки Маккейба излагаются туманно. Крис Рэй утверждает, что политические соображения не играли в ней роли.
