Чем новые санкции не нравятся Белому Дому? Прежде всего тем, что прежний режим санкций, введенный, а затем усиленный в связи с захватом Крыма и действиями России на юго-востоке Украины, введен прездентскими указами и указами же мог быть изменен или ослаблен. Придать им статус закона значит лишить президента возможности делать это по собственному усмотрению. Изменить закон гораздо сложнее.
О том, что Поправка отбирает у администрации этот рычаг воздействия на Россию, госсекретарь Рекс Тиллерсон с подкупающей откровенностью говорил сенаторам накануне голосования. Администрация, объяснял он, хотела бы применять этот инструмент с большей гибкостью и «повышать температуру» лишь тогда, когда попытки взаимодействовать с Москвой не принесут успеха. Иными словами, президент Трамп хочет поощрять Россию ослаблением санкций, когда ее поведение соответствует его представлениям об интересах США.
Однако его взгляды весьма своеобразны и изменчивы. Достаточно вспомнить его гневные предвыборные филиппики в адрес Китая. Ныне все претензии в адрес этого «валютного манипулятора», подрывающего американскую экономику и отбирающего рабочие места у американцев, сняты. Злые языки утверждают, что причина кроется в необозримых перспективах личного бизнеса Трампа в Китае, который широко распахнул ворота перед его компанией.
Кроме того, Поправка, принятая Сенатом, значительно расширяет перечень причин, по которым физические и юридические лица могут оказаться в санкционных списках. В этом отношении она смыкается с законом Магнитского. Помимо Украины и Крыма, теперь это и коррупция, и попытки обойти режим санкций, а также серьезные нарушения прав человека, поставка вооружений режиму Башара Асада, участие в коррупционных схемах приватизации, совместный бизнес с российской разведкой и оборонной промышленностью и «злонамеренная киберактивность» по отношению к США.
Это фактически полный набор претензий к российскому руководству, если под нарушениями прав человека понимать силовое пресечение протестных акций и разгул судебного произвола. Президент России постоянно твердит, что критика этих действий Кремля есть вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Но эти дела не внутренние с 1975 года, когда СССР подписал в Хельсинки Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В лексиконе нынешнего президента США и слов-то таких, как «права человека» и «демократия», попросту нет. Еще будучи кандидатом, он говорил о Путине так: «Конечно, вы можете сказать: ах, это так ужасно - он держит страну под строгим контролем. Это совсем другая система. Так уж вышло, что мне она не нравится. Но для той системы он определенно гораздо лучший лидер, чем наш президент для нашей».
И наконец, третье возражение заключается в том, что новые санкции затрагивают энергетические интересы Европы. Поэтому против них уже высказались Германия и Австрия. Конкретно речь идет об угрозе европейским компаниям, принимающим участие в проекте сооружения трубопровода «Северный поток-2». «Мы не можем мириться с угрозами экстратерриториальных санкций против европейских компаний, участвующих в энергообеспечении Европы!» - именно так, с восклицательными знаками, высказались в совместном заявлении министр иностранных дел Германии Зигмар Габриэль и федеральный канцлер Австрии Кристиан Керн.
Что ж, повторяется старая история. Когда в 1970 году федеральный канцлер ФРГ Вилли Брандт и советский вождь Леонид Брежнев заключили легендарную сделку «газ - трубы», согласно которому Германия стала поставлять Советскому Союзу трубы большого диаметра в обмен на поставки газа, американцы потратили немало сил, убеждая Бонн отказаться от соглашения. Прошли десятилетия. Зависимость Европы от поставок российского газа - для некоторых стран стопроцентная - стала фактором политики.
Нет сомнения, что европейскими возражениями будут оперировать противники ужесточения санкций в нижней палате. Если Поправку не удастся принять в нынешней редакции, Конгресс уйдет на летние каникулы, отложив вопрос до сентября. А в сентябре все начнется сначала: законодатели нижней палаты сядут писать свой вариант Поправки, потом палата проголосует за него, потом соберется согласительная комиссия и напишет компромиссный вариант, и обе палаты будут голосовать заново.
