И кстати: обеспокоенная оттоком слушателей и забастовками оркестров сфера классической музыки в Америке нуждается во внутривенном вливании новой энергии плюс в напоминании о необходимости приобщения к музыке и вообще культуре с младых ногтей. Венесуэльский оркестр Симона Боливара под управлением Густаво Дудамеля, приглашенный открывать сезон 2016-2017 года, обе миссии выполнил. Хотя, боюсь, воздействие будет кратким.
Латинская Америка не может похвастаться всемирно известными симфоническими оркестрами, но Оркестр Симона Боливара – исключение. Он был создан в 1975 году из питомцев прославленной программы «Эль Система»: венесуэльской системы универсального бесплатного музыкального образования с ориентацией на оркестровое исполнительство, разработанной экономистом, дирижером, пианистом, педагогом Хозе Антонио Абреу. Сегодня в «Эль Системе» более 400 центров, в которых занимаются около 700 000 детей. Каждый день после школы – четыре часа музыки плюс занятия по выходным. Но нам с вами не надо доказывать, как важно все это и для эмоционального, интеллектуального и социального развития ребенка, и для создания слушательской и исполнительской базы для классической музыки.
35-летний Дудамель, вот уже восемь лет возглавляющий Лос-Анджелесский симфонический оркестр, – самый знаменитый питомец «Эль Системы». Он также главный дирижер Оркестра Симона Боливара, который из учебно-образовательного несколько лет назад превратился в профессиональный, гастролирует по миру и выпускает записи.
Почетная миссия открывать сезон Карнеги-холла, конечно, аванс, и ни Дудамелю, ни его оркестру не хватает пока зрелости и глубины, отличающих ведущие оркестры мира. Чего у них, однако, не занимать, так это молодости, энергии и энтузиазма. Для первого концерта этого было достаточно. Почти.
Программа была неутомительной, как и положено для гала: «Вальс» Равеля и «Весна священная» Стравинского. Обе партитуры были созданы как новые балеты для труппы Дягилева, но ныне известны чисто концертными исполнениями, поскольку требуют огромных и очень виртуозных оркестров. Обе исполнены были в весьма быстрых темпах, которые любит Дудамель и с которыми музыканты справлялись просто здорово: ни одна нотка, кажется, не потерялась, и большой оркестр звучал сочно и слаженно.
Откровений, однако, в трактовке не было, и многое осталось в обоих сочинениях непроявленным. Напомню, что «Вальс» Равеля (время создания – 1919-1920 гг.) не просто апофеоз венского вальса: он окрашен ощущением катастрофы, в которую «влетел», беспечно вальсируя, мир европейской культуры. А «Весна священная» - это воссоздание пусть экзотического, но полного крови и жестокости мира языческих обрядов и вообще одна из самых колористически богатых и многогранных партитур в истории музыки.
Но «боливарцы» проскользнули по поверхности и перешли к десерту - группе танцев (от Венгерского танца Брамса до «Мамбо» Бернстайна из «Вестсайдской истории», со Штраусом и Гинастерой посередине), которые перемежались трогательными и не без юмора комментариями Дудамеля, увы, частично утонувшими в его тяжелом акценте.
Впрочем, десерт привел всех в приподнятое настроение, к тому же концерт шел без перерыва и был сравнительно недолог, так что друзья Карнеги-холла, дающие на его работу изрядные средства, успели на традиционный гала-обед в «Уолдорф-Асторию».
Поводов для радости, впрочем, мало. Венесуэла в немыслимом экономическом и политическом кризисе, «Система» под угрозой, а Дудамель под огнем критики за то, что не протестует против венесуэльского правительства. В Америке всего несколько дней назад бастовали сразу три больших симфонических оркестра – Форт-Уорта, Питтсбурга и Филадельфии: новые контракты предлагали сокращения бенефитов, числа постоянных работников и зарплаты или, как в Филадельфии, мизерные добавки. Филадельфийский оркестр, правда, быстро договорился с администрацией, которая пошла (частично) на попятную. Остальные бастуют.
