Под начинкой имею в виду музыку - главное дело оркестра. Увы, сегодня от музыкальных программ и качества исполнения внимание сдвигается к сбору средств, поискам спонсоров и всевозможным внемузыкальным способам привлечь в залы публику.
На сей раз сезон открыла церемония переименования построенного в 1962 году Эвери Фишер-холл в Дэвид Геффен-холл - в присутствии самого Дэвида Геффена, давшего 100 млн на перестройку зала, его знаменитых коллег по шоу-бизнесу (в том числе Барбары Уолтерс, Стива Мартина, Опры и Джорджа Лукаса), а также Оскара Шэйфера - главы частной инвестиционной фирмы Rivulet Capital. Шэйфер спас концерты оркестра в парках, дав на это в течение последних лет 8 млн и добавив только что еще 25, из которых часть тоже пойдет на перестройку зала. Вечер закончился праздничным обедом для покровителей. А в середине была короткая, без перерыва, чтобы не утомить почетных гостей, программа из Седьмой симфонии Бетховена, исполненной без особого вдохновения, и Концерта Грига, в котором солист Ланг Ланг вновь продемонстрировал богатство мимики, которой он щедро иллюстрировал происходящее в музыке (кто знает, может и пригласили его для комического эффекта?).
Все надеются, что перестроенный и снабженный новой технологией и новой акустикой зал станет магнитом для новой публики (с сезона 2006-2007 гг. посещаемость упала на 14%) и поможет оркестру собрать сотни миллионов спонсорских денег и выбраться из долгов, в которых он давно пребывает. Другими стимулами должны стать многочисленные образовательные программы в школах и колледжах, которыми интенсивно занимаются оркестранты, а также назначение нового главного дирижера, поскольку контракт с нынешним, Аланом Гилбертом, завершается в 2017 г. и продлен не будет.
Не исключаю, что именно разочарованием (Гилберт остается без «своего» оркестра, и единственная его постоянная работа - это Джульярд, где он возглавляет дирижерскую кафедру) были вызваны скромные музыкальные качества не только первой, но и следующей программы, официально открывшей абонементную серию регулярных концертов.
Она началась опусом Эса-Пекки Салонена «Лос-Анджелесские вариации». Точнее - приветственной речью президента оркестра Мэтью Ван Безина и диалогом Алана Гилберта и Салонена, призванным помочь в восприятии музыки. Салонен сообщил, что идея пьесы возникла 15 лет назад, когда в бытность свою главным дирижером Лос-Анджелессокого симфонического оркестра он как-то утром у себя дома в Санта-Монике пережил непривычное ощущение... счастья и захотел передать это в пьесе. Потом он начал объяснять, как она построена, и «потерял» меня. Но ненадолго: Гилберт наконец встал на подиум.
В предстоящие три сезона Салонен будет «композитором-резидентом» оркестра, сменив другого балтийца - Магнуса Линдберга. Если судить по «Вариациям», резиденция Салонена не будет сильно отличаться от линдберговской - по крайней мере по эмоциональному воздействию на публику. Комментарии автора, конечно, помогли, но мешало ощущение умозрительности и некоторой размытости. Впрочем, Салонен прекрасный дирижер, и в этом качестве исполнит с Оркестром Нью-Йоркской филармонии в рамках «Недели Мессиана» прославленную симфонию Мессиана «Турангалила», которая когда-то и повернула его к сочинительству.
Вся программа, как и гала-открытие, была краткой, но от антракта не отказались: надо же было продать десятидолларовые сэндвичи! После чего оркестр в расширенном составе сыграл монументальную (шесть частей без перерыва) симфоническую поэму Рихарда Штрауса «Жизнь героя» - своего рода автобиографию, написанную 34-летним композитором, который к тому моменту (1898 г.) уже достиг международной известности, встретил «женщину своей мечты» - сопрано Паулину Марию ди Ана и женился на ней (они проживут в непростом браке больше полувека, она переживет его на 8 месяцев) и, не страдая чувством неполноценности, решил изобразить некоторые перипетии своей жизни в музыке.
Поэма, в которой есть несколько прекрасных эпизодов с солирующей скрипкой, должна была представить публике нового концертмейстера оркестра: на смену почтенному Гленну Дихтерову пришел Фрэнк Хуанг, сын музыкантов из Китая и бывший концертмейстер Хьюстонского симфонического.
Увы, скрипка нового концертмейстера звучала «жидко», вяло, без той чувственности, которой композитор наделил скрипичные соло, связанные с образом своей жены. Да и вся струнная секция (большинство - молодые женщины азиатского происхождения) играла так, словно музыканты просто не умеют извлекать сочный, насыщенный, теплый, по-настоящему экспрессивный звук. Несколько ярких моментов не скрасили того факта, что ни форма, ни звуковой баланс не были по-настоящему продуманы, прочувствованы и выстроены. Очень театральная, многоплановая, полная контрастов, живописности и даже юмора поэма показалась громоздкой, громкой и длинной. Акустику винить нельзя: в этом же зале другие оркестры - Лондонский симфонический, Концертгебау, Оркестр Мариинского театра, Кливлендский - давали незабываемые исполнения музыки того же Штрауса, Шостаковича или Бетховена.
