Сердце живописного региона Голубой травы с множеством речек, озер, прудов, конных заводов и винокурен. Здесь родина знаменитого на весь мир виски-бурбона. Городок невелик – всего около девяти тысяч душ населения, – но в нем десятки музеев и церквей различных конфессий.
Католическая – первая среди равных. Бардстаун – что-то вроде американского Ватикана, неофициальная католическая столица страны. Впрочем, так и было при французах, застолбивших на Новом континенте эти земли. Бардстаун являлся резиденцией первых католических кардиналов в Америке. О тех славных временах можно судить по щедрым подаркам пап и французских королей – картинах мирового класса, хранящихся в главном соборе города.
Виски и католицизм мирно уживаются в современном Бардстауне. Хотя католицизм «местного розлива» довольно строг и суров. Его символ – Гефсиманское аббатство, мужская обитель цистерианского толка в окрестностях городка. Самый старый монастырь на территории Соединенных Штатов.
Корни цистерианства во Франции, где тысячу лет назад произошла малая религиозная революция, предтеча большой Реформации Мартина Лютера. Цистерианство не слишком строго к мирянам, но предъявляет высокие требования к служителям церкви, особенно монахам. Их чаще зовут траппистами.
Никакой личной собственности, что не относится к общественной, – например, Гефсиманское аббатство владеет большим наделом земли и комплексом монастырских зданий. Обязательный физический труд. 11 часов в сутки в молитвах. Аскетизм в быту и еде. Традиционная «форма одежды» траппистов – балахон с капюшоном. Жесткие правила молчания. После семи вечера – уединение в келье для молитв, размышлений и сна. Подъем в половине четвертого утра.
В Гефсиманском монастыре живут 42 послушника. И хотя обитель окружена почти крепостной стеной, она не отгорожена от мира. Монахи производят и торгуют сувенирами, сладостями и сырами. Вся выручка идет на общие цели, иметь личные деньги запрещено. Монастырь открыт для посещения верующими. При обители несколько гостевых домиков, где паломники могут остановиться на один или несколько дней.
Больше того, в штате аббатства есть миряне – для тех работ, которые не могут делать сами иноки. По части техники, компьютеров (как сейчас без них даже в обители?) и связи с внешним миром. Вот эти миряне и явились причиной сегодняшних проблем Гефсиманского аббатства. А именно – бухгалтер Джон Хатчинс, и, косвенно, его жена Керри, не состоявшая в штате монастыря.
В феврале этого года аббат Эллиас Дитц, находившийся в заграничной поездке, по интернету послал в родной монастырь загадочное письмо, в котором предупредил братьев о грядущих неприятностях. Каких именно, наставник не уточнил. Пока братья гадали, в офисе шерифа графства Нелсон, в которое входит город Бардстаун, полным ходом шло следствие.
Месяцем ранее Эллиас Дитц обратился к шерифу с просьбой расследовать подозрительные транзакции со счета монастыря. Конкретно расследованием занялся детектив Джейсон Аллисон. Вскоре выяснилась банальная «картина маслом». В течение нескольких лет вольнонаемный бухгалтер Джон Хатчинс пользовался монастырской казной, как своей собственной.
Ему в этом активно помогала спутница жизни Керри. Супруги-сообщники начали с присвоения небольших сумм, но потом вошли во вкус, и незаконные транзакции со счетов монастыря пошли на десятки тысяч долларов.
В итоге обоим было предъявлено уголовное обвинение. Но Джон Хатчинс делает неожиданный гроссмейстерский «ход конем». Якобы иск о растрате денег сфабрикован администрацией монастыря в отместку за собранный Хатчинсом компромат на царящие в аббатстве нравы. Чувствуя свою грядущую уязвимость, предусмотрительный бухгалтер стал загодя собирать досье на монахов. С профессиональной пунктуальностью фиксировал события, даты, имена. В основном, грехи братьев по женской линии, что не очень характерно для католических церковников. Они, в основном, специализируются по мужской части.
В итоге усилий Хатчинса родился малый Декамерон. Из досье следовало, что монахи ведут двойной образ жизни. Один лицемерный – напоказ. Другой реальный – разврат за стенами монастыря. Монахи имеют половые связи с посетительницами и работницами аббатства в гостевых домиках или своих кельях. Кроме добровольного секса, бывают случаи изнасилований.
Но наставники монастыря делают все возможное, чтобы избежать публичной огласки, и уговаривают верующих женщин во имя доброго имени церкви простить оступившихся и кающихся грешников.
Козырная карта бухгалтера Хатчинса не сработала. Ее не приняли в качестве доказательства ни детектив Джейсон Аллисон, ни суд округа Нелсон. На днях большое жюри признало супругов Хатчинс виновными в присвоении свыше миллиона долларов монастырских средств. Вскоре судья графства определит конкретную меру наказания злоумышленникам.
Скорее всего, им светит долгая дорога в казенный дом и конфискация. В принципе, офис шерифа и суд в этом деле заняли мудрую позицию. Финансовые махинации – в прямой компетенции правоохранительных органов. О закулисье монастыря пусть думают церковное начальство и общественность. Мухи и котлеты – отдельно.
Кстати, реакция общественности на монастырские кривотолки в Бардстауне довольно сдержанная. Слегка пошумели, и умолкли. С одной стороны, в свете многочисленных скандалов в лоне католической церкви, все может быть. С другой, в досье Хатчинса нет никакой доказательной базы. Ну мало что может нафантазировать человек? То ли было, то ли нет, кто знает? Хатчинс обещал передать в СМИ компромат с видеозаписями прелюбодеяний святых отцов, но так и не сделал.
Вряд ли стоит сомневаться, что будь у него таковые, бухгалтер наверняка пустил бы в дело. Как бы то ни было, в остатке классический вариант. «Ложки нашлись, но осадок остался». К тому же, хатчинский «накат» на монастырь пришелся совсем не ко времени.
В крупнейшем городе штата, Луисвилле, наконец открывается новый мост через реку Огайо. Вдобавок к нынешним пяти, соединяющим Индиану и Кентукки. Я приехал в Луисвилл 22 года назад, но уже тогда шли дебаты по поводу его строительства. Сегодня мост готов, дебаты по другому поводу.
Как его назвать? Первый вариант – в честь Рональда Рейгана. Второй – полковника Харланда Сандерса, основателя известной сети ресторанов “Kentucky Fried Chicken”. Совсем недавно появился третий вариант, кажется, самый привлекательный, – имени Томаса Мертона.
Против Рейгана никто ничего не имеет, равно, как и «за». Ни с Кентукки, ни с Индианой бывший президент не был как-то особо связан. Не родился, не жил, не умер. Полковник Сандерс, наоборот, «свой в доску». Родился, жил, умер, и даже похоронен. Но одно «но». Под давлением общественности имя полковника становится нарицательным, как символ жестокого обращения с братьями меньшими. Вины лично Сандерса никакой, он жил в несентиментальное время, когда люди не мучились угрызениями совести, отрубая головы курам. Сейчас иначе – жареных цыплят по-прежнему любят, но птичек жалко.
Ну, и теперь о Томасе Мертоне. Кто он и чем прославился? Самый известный монах в истории Гефсиманского аббатства. Философ, поэт, публицист, автор 70 книг, пацифист. Мертон прожил недолгую, но нестандартную для монаха жизнь. В 50 лет впервые влюбился. После двухлетнего романа вернулся в лоно монастыря.
Был вроде американского Ганди, Мартина Лютера Кинга или Далай-ламы, сочетая проповедничество с политикой и борьбой за мир. Томас Мертон погиб в Таиланде в результате бытового электрошока. Интеллектуальная Америка считает Мертона совестью нации, духовным мостом между Востоком и Западом. Чем не причина назвать реальный мост его именем? Кстати, у Мертона есть стихотворение с символическим названием – «Луисвилл – мост через Огайо-ривер».
Главным промоутером присвоения мосту имени Мертона выступает католический университет Луисвилла. Bellarmine University является домом международного центра духовного наследия Томаса Мертона. В 2015 году будет отмечаться столетие со дня рождения великого кентуккийца. Проректор университета Джейсон Сисселл задается ехидным вопросом: «Неужели мы отдадим предпочтение жареным цыплятам вместо высоких духовных ценностей?».
Скорее всего, Кентукки выберет высокое и вечное. Если, конечно, не взорвется «Гефсиманское досье» бухгалтера Хатчинса. Чем черт не шутит, пока Бог спит.
