Хотеть не вредно. Главная проблема в дефиците салунов как таковых. В начале прошлого столетия в моем Луисвилле насчитывалось 840 салунов. Что-то должно было остаться от этих славных питейных заведений? Еще в 1970-х в даунтауне работал местный «черный» клуб Top Hat, главная джазовая сцена города, куда любили ходить даже белые. Или Bloody Bucker, знаменитый перестрелками и поножовщиной. Совершаю визиты в луисвиллские бары, ведущие родословную от знаменитых предшественников.
Главный вывод моих поисков – настоящих салунов, как мы их представляем по ковбойским фильмам, в Америке уже нет. Салуны были порождением своего времени и ушли вместе с ним, став частью истории. Что ж, предлагаю заглянуть вместе со мной в салунное прошлое Америки.
Начнем с того, не надо путать американский салун с салоном мадам Шерер. Одна лишняя буковка в слове (saloon - salon), но разница огромная. Салон – это нечто изнеженное, аристократичное, пахнущее парижскими духами. Салун – грубое, народное, с запахом виски и конского пота. Анекдот-быль из салунной жизни. Ковбой – с ногами на столе – заказывает пиво и к нему бутерброд с сыром. Официант кладет заказ к подошвам клиента. Капризный ковбой жалуется на скверный запах от сэндвича, на что невозмутимый официант рекомендует клиенту. «Сэр, уберите сапоги со стола, тогда ваш сыр будет пахнуть сыром».
У американских салунов два прародителя. На Востоке страны ирландские и немецкие иммигранты, привезшие с собой традиции европейских пивных и пабов. Как и на родине, в Америке салуны ориентировались на обслуживание своей округи. Чужие захаживали редко. Часто хозяева салунов были по совместительству владельцами винокурен или небольших пивоварен. Отсюда поощрялся местный алкогольный патриотизм. В одном из старых баров Луисвилла я как-то увидел историческую табличку.
«Джентльменам, пьющим напитки из других штатов, в долг не наливают». На Диком Западе салуны появлялись по мере продвижения разношерстного интернационала в глубь страны. В качестве салунов могли служить кибитка предприимчивого пионера, палатка, амбар, а то и две пустые бочки с поперечной доской-прилавком в тени дерева. Хотя питейные заведения в обеих частях страны назывались одинаково, настоящие салуны были только на Западе. В восточных кабаках отсутствовала неповторимая атмосфера авантюрного Дикого Запада.
Точной даты появления салунов, естественно, не знает никто, с долей приблизительности где-то в начале XIX века. Расцвет пришелся на вторую половину того же столетия. Салуны нередко служили мало совместимым целям. В здании одновременно могли быть салун и мэрия, салун и суд, салун и острог. На одного романтика или подвижника-миссионера приходилась дюжина уголовников, головорезов и авантюристов.
Что в первую очередь искал, попадая в город, охотник, золотоискатель или ковбой? Виски, карты, развлечения и женщин. Все это он находил в одном месте – «Мулен Руже» Дикого Запада – салуне. Кроме того, салун давал возможность мужчинам пообщаться, узнать новости, заключить сделки, спустить деньги. Канзасская газета Dodge City в 1884 году пишет о местных нравах. «Ковбой тратит деньги безрассудно. Он весел, беззаботен, каждый день пьян, сорит долларами. За две недели спускает полугодовой заработок, чтобы потом снова на полгода вернуться к своему стаду. Через шесть месяцев история повторяется».
Со временем салуны стали строить по «типовым проектам». Обычно здание было двухэтажным. На первом ели, пили, танцевали, играли в карты и бильярд. Второй этаж отводился под гостиничные номера и комнаты салунных девушек. Непременным атрибутом любого салуна был бар с полированной дубовой стойкой. Ассортимент напитков был небогат – два-три сорта виски и пиво по доступным ценам. Так как публика изысканными манерами не отличалась, плевала, сморкалась и бросала объедки, где попало, полы посыпали опилками. Хотя нравы с тех пор несколько улучшились, в ряде сегодняшних ресторанов «под Запад» сохранилась эта традиция. Например, в сети Texas Roadhouse. Только вместо объедков, клиенты сорят на опилки шелухой арахисовых орехов.
Первый вопрос, каким задаются современники, почему в салунах такие странные двери? Из двух створок на пружинах, открывающиеся внутрь и наружу. Когда человек стоит за ними, то видны лишь голова и ноги. Версий много, от экзотических до тривиальных. Чтобы хозяину было видно, кто идет; чтобы пьяным посетителям легче выходить; чтобы их же проще выбросить; чтобы в жарком климате Запада в помещении была вентиляция. В конце концов, в нормальной двери не было необходимости – салуны работали 24 часа в сутки без выходных и праздников.
В зависимости от местных условий одни салуны специализировались на карточных играх, другие на боулинге или бильярде, третьи на танцах, четвертые были универсальными. Салуны Запада были сегрегированными заведениями. Индейцев не подпускали на ружейный выстрел, китайцев, коих немало осваивало американский Запад, с большой неохотой, неграм вход разрешался, но без права участвовать в азартных играх. Из белых не жаловали солдат – среди них было много дезертиров и больных венерическими заболеваниями.
Существовал салунный кодекс поведения. Мужчины обращались друг к другу только по имени. Спрашивать фамилии и детали биографии считалось верхом бестактности. Так как у большинства было смутное прошлое, этих тем старались избегать, а чересчур любопытные могли получить пулю. Только вошедшему предлагалась выпивка за счет доброхота. Отказ равнялся оскорблению и новичка, не отходя от бара, начинали учить хорошим манерам в приличном обществе. Осуждалась выпивка, когда посетитель заказывал дринк, заведомо не имея денег.
Хозяевами салунов на Западе часто были отпетые бандиты вроде Дикого Билла, Бэта Мастерсона, Дока Холидея. Через салуны проходила контрабандная торговля спиртным и оружием. Владелец-гангстер Боб Янгер говорил. «Мы – жесткие мужчины, и выбираем жесткие пути». Вокруг салунов формировались банды и преступные группировки. Здесь же сводились счеты между крутыми парнями и, вообще, убийства по пьянке считались рутинным делом. Участника крепкого застолья могли пристрелить по пустячному поводу или повесить у входа в салун.
Особая тема «салуны и женщины». На Диком Западе на одну женщину приходились десятки, а то и сотни мужчин. Поэтому ковбойская мораль была менее требовательной к прекрасному полу, чем на пуританском Востоке.
Если судить по фильмам-вестернам, салуны были не только питейными заведениями, но и одновременно борделями. Это не совсем так, хотя грань была зыбкой и тонкой. Виноваты в этой путанице салунные девушки. Saloon girls были вроде американских гейш, хозяева нанимали их не для проституции. Девушки встречали клиентов, танцевали с ними, составляли компанию одиноким мужчинам, провоцировали на выпивку или игру. Контингент girls – фермерские дочки, соблазненные объявлениями о легких заработках, либо молодые вдовы. Многие быстро выходили замуж, поэтому была постоянная «текучка кадров».
Девушкам платили приличные по тем временам деньги – 10 долларов в неделю, а также комиссионные от танцев и спровоцированной выпивки. Салунные девушки носили юбки ярких цветов, высокие туфли на шнурках, шелк и кружева шли на соблазн одичавших в прериях ковбоев. Каждый танец с девушкой был платным, иные гёрлз имели за ночь до полусотни ангажементов и зарабатывали за смену больше, чем их кавалеры за месяц. Девушек на всех не хватало, и ковбои шли в пляс с ковбоями. Тот, кто был в роли дамы, повязывал руку шейным платком.
Высокие заработки салунных девушек делали проституцию бессмысленным занятием. Плюс они имели подарки от щедрых поклонников и обожателей. От них же нередко головную боль. Пьяный кавалер мог избить девушку и даже убить. Правда, это плачевно заканчивалось для него самого, что не меняло сути дела.
В любом случае работать салунной девушкой было небезопасным занятием. Находиться постоянно в гуще мужчин, ежедневно иметь дело с алкоголем и не впасть в соблазны было непросто. Салунную девушку от проститутки отделял один шаг. Фактически каждый городок на Диком Западе имел минимум пару shady ladies, работающих под видом швей, кухарок и прачек. Нередко до четверти немногочисленного женского населения городков пополняли ряды проституток – «нимф прерий». Хотя официально проституция была запрещена, число борделей росло как на дрожжах. Как правило, проститутки работали в гостиницах, борделях, на дому, но не в салунах. Салун был лишь местом знакомств, остальное происходило вне его пределов.
К концу XIX столетия салуны – «сатанинские» заведения – заполонили страну. Салун не только спаивал мужскую часть населения, но и оставлял семьи без средств к существованию – мужчины спускали заработанное в карты и на проституток. Спасать мужей взялись их жены. Они объединились в Антисалунную Лигу. Организация, выглядевшая поначалу опереточной, впоследствии показала себя серьезной политической силой, добившейся невероятного – введения в стране в 1919 году «сухого закона». Закон просуществовал 14 лет и стал братской могилой салунов в США.
Среди наиболее яростных борцов с салунами в стране прославилась моя землячка Кэрри Нейшн. Ее первый муж умер от белой горячки, и женщина решила посвятить свою жизнь борьбе с алкоголем. Гвардейских габаритов Кэрри врывалась с толпой женщин в салуны. В одной руке она держала Библию, в другой тесак мясника. Толпа громила в салунах все подряд. Кэрри Нэйшн умерла в 1911 году, но ее наследие ощутимо по сей день. В штате Кентукки из 120 графств в 80 практически действует «сухой закон».
Но не все так грустно. После Великого Запрета минул без малого век. Как по мановению волшебной палочки, в стране возродились сотни тысяч баров, пабов, ресторанов, таверн. Социальная революция 1960-70-х годов тоже внесла свои коррективы. Исчезла сегрегация, женщина в баре сегодня будничное явление. Появились бары по интересам – для одиноких, геев, спортивные, музыкальные, национальные... Но если приглядется внимательней, в большинстве из них можно найти приметы салунного прошлого. О связи времен свидетельствуют архитектура в стиле Старого Запада, названия, интерьеры, меню, атмосфера клубов и баров.
Салун, конечно, умер. Но, да здравствует салун!
