Ближе к полудню 22 декабря у 52-этажного жилого дома South Park Tower на Вест 60-й стрит между Линкольн-центром и Десятой авеню, рядом с Коламбус-серкл в центре Манхэттена, остановился серебристый Lexus. Из машины вышел мужчина, ведя за руку маленького мальчика, и, как показала дежурная видеокамера, в 11.45 они вошли в подъезд и в лифт.
Мужчина не жил в этом доме, но швейцар пропустил его, увидев рядом ребенка в красной рождественской пижамке, а к тому же мужчина, возможно, был ему знаком (об этом см. ниже). Мужчина с ребенком прошли мимо рождественской елки, вошли в лифт, поднялись на верхний этаж и вышли на крышу. Через 20 минут мужчина бросил ребенка вниз и прыгнул следом за ним. Малыш упал на крышу четырехэтажного дома № 445, а мужчина – на крышу соседнего дома.
Так трагически оборвались жизни трехлетнего Кирилла Канарикова и его 35-летнего отца Дмитрия, иммигранта из Украины. Произошло то, что судебные психиатры называют familycide (murder-suicide in families) – внутрисемейное убийство-самоубийство, которых, к сожалению, в Америке совершается от тысячи до полутора тысяч в год.
Специалисты подсчитали, что 92% таких «убийств-самубийств» происходят с помощью огнестрельного оружия, а убийцами в подавляющем большинстве становятся белые мужчины. Причин familycide может быть множество, но в основном это конфликты из-за детей и собственности, не считая, конечно, клинического расстройства психики. Так произошло и в случае с отцом и сыном Канариковыми. Как написал друг моей мятежной московской юности, замечательный поэт Сергей Чудаков, «самоубийство есть дуэль с самим собой».
Родители привезли Дмитрия в США 19 лет назад, он окончил школу, затем колледж, а затем манхэттенский Pace University и стал аналитиком компьютерных систем в компании TIAA-CREF, которая обслуживает финансовые фирмы. В колледже Дмитрий Канариков познакомился со Светланой Бухариной, тоже иммигранткой из Украины, и в 2009 году они поженились, обвенчавшись в Знаменском синодальном соборе русской православной церкви на Ист 93-й стрит в Верхнем Манхэттене.
Молодожены купили за $830 000 двухэтажный дом на хорошей Ист 57 Плейс в хорошем бруклинском районе Милл-Бэйсин, сделали там ремонт и зажили, что называется, душа в душу. В 2010 году Светлана, которой суйчас 32 года, родила Кирилла. На странице Дмитрия Канарикова в сайте Facebook нашли множество его фотографий с женой и сыном. Все трое улыбались, казались счастливыми, и в марте Светлана написала на своей странице в Facebook, что у нее лучшие в мире муж и сын.
В сентябре на своей странице этого сайта Дмитрий написал: «Я хочу быть самым лучшим отцом и мужем, и сейчас это для меня самое важное». По словам соседей, это была дружная и тихая семья, которая говорила между собой по-русски, как, впрочем, многие на этой улице. Одна соседка-американка вспомнила, как Дмитрий поливал сад или парковал свой Lexus, а другая – что он носил дорогие спортивные костюмы. Но примерно месяц назад Светлана и маленький Кирилл из дома исчезли.
О том, где работала Светлана Бухарина-Канарикова до рождения сына, ничего не известно, кроме странного сообщения, что она «играла на скрипке в Рочестерском технологическом институте». Известно также, что по образованию Светлана – математик. Ее родители живут в городке Фэйр-Лон в Нью-Джерси, а родители Дмитрия – в Бруклине на Ист 24-й стрит.
Приятель Дмитрия, который попросил не называть его, характеризует Дмитрия как трудолюбивого и ответственного парня, который по субботам играл с приятелями в футбол и увлекался туристическими поездками в кэмпинги. В роковое воскресенье 22 декабря они собирались в очередной поход в Нью-Гэмпшир, но Дмитрий отказался, объяснив, что хочет провести время с сыном.
«У него никогда в жизни не было проблем, ничего, что могло бы довести до самоубийства», – сказал по телефону репортеру The New York Times Александр Канариков, отец Дмитрия, и добавил, что в воскресенье, то есть в день «убийства-самоубийства», они собирались вместе пообедать.
По словам Светланы, Дмитрий сказал своим родителям, что покажет ребенку вокзал Grand Central, но вместо этого повез его в небоскреб South Park Tower, так как все обдумал заранее. В дом его впустили, так как там жил приятель Дмитрия, у которого он часто бывал в гостях. Два месяца назад приятель съехал, но швейцары 52-этажного здания могли об этом не знать.
Раздоры в семье Канариковых начались летом этого года, и в августе Светлана с сыном уехала к родителям в Фэйр-Лон. Там Светлана отдала Кирилла в дошкольную группу Bright Start Educational Center, где мальчик был зачислен в «русскую группу» и, по словам менеджера Анны Меррил, прекрасно говорил по-русски. «Когда мы разошлись,
Дмитрий сразу сказал мне, что оставит меня в покое, только если я оставлю ему все, что у нас есть, – говорит Светлана. – Деньги и имущество были для него важнее всего. А в другой раз он сказал, что заберет сына, а я застрелюсь с горя».
В полиции сообщили, что, по их данным, Дмитрий Канариков в одном случае сказал жене, что если он получит сына, то и она его не получит, а в другом – что если она не подпишет (его условия), он убьет ребенка. На пресс-конференции после «убийства-самоубийства» начальник городской полиции Рэймонд Келли подтвердил, что «суть угроз была в том, что если она не отпишет право на дом и другое имущетво, он заберет ребенка».
После таких угроз Светлана, уже уехав из Бруклина в Нью-Джерси, обратилась в полицию и получила судебный ордер на защиту от Дмитрия, но данных об аресте Дмитрия по обвинению в домашнем насилии нет.
В октябре Светлана Канарикова подала на развод с Дмитрием в гражданский суд Бруклина. Явившись туда 5 декабря, она и Дмитрий согласились выполнять предыдущее решение нью-джерсийского суда о временном праве матери на опеку с разрешением отцу на определенное время брать сына в полицейском участке и возвращать туда же. Такие решения часто принимают в особо конфликтных случаях. Светлана также согласилась, чтобы Кирилл ежедневно общался с отцом по Скайпу. В пресс-релизе ее адвоката Аллы Ройтберг со слов Светланы написано, что она нервничала по поводу свиданий Кирилла с Дмитрием, которые состоялись 8 и 15 декабря, но отец никогда не проявлял агрессивности, и «оба раза Кирилл был счастлив, а разговоры по Skype тоже шли хорошо».
Но 18 декабря, за четыре дня до трагедии, бруклинский судья Джеффри Саншайн согласился с ходатайством Светланы и присудил ей право временной опеки над сыном, а также алименты от Дмитрия. Это решение судьи, очевидно, стало каплей, переполнившей чашу страданий и терпения Канарикова, который решил уйти из жизни вместе с сыном, чтобы ребенок не достался ненавистной ему жене.
Ему разрешили видеть сына под надзором третьих лиц, и 22 декабря он в первый – и последний – раз за несколько месяцев оказался с Кириллом вдвоем. Он взял мальчика в 17-м участке полиции на Ист 51-й стрит в 10 часов утра и должен был привезти его туда в час дня. После полудня их обоих не стало. Со ссылкой на свои источники газета The New York Post написала, что, узнав об «убийстве-самоубийстве» сына и отца Канариковых, судья Джеффри Саншайн был «видимо расстроен и потрясен».
Кирилла Канарикова проводили в посдедний путь 26 декабря в Знаменском синодальном соборе Русской православной церкви за границей на Ист 93-й стрит в Верхнем Манхэттене, том самом, где четыре года назад венчались его родители. Белый открытый гроб с телом трехлетнего мальчика был обложен белыми розами и ромашками, а вокруг собрались примерно сто человек – родные и друзья семьи. Первой к гробу подошла мать мальчика, которая со слезами поцеловала его, а священник Джером Шоу сказал, что Господь вознаградит ее за страдания и что всем нам больше всего нужно милосердие.
Над гробом маленького Кирилла отец Джером сказал, что, как это ни печально, подобные трагедии «могут случиться в любое время», пояснив, что «под сильным давлением, от слишком большой работы или по другой причине люди просто ломаются, теряют контроль и совершают то, чего никогда бы не совершили».
По словам дьякона церкви Дениса Львова, ему и в голову не приходило, что подобное может случиться, но «Господь все выравнивает, и если мы страдаем в этой жизни, если умираем молодыми или нас преследуют,ѕ то Господь вознаградит нас за все это». Дьякон вспомнил, что Светлана и Кирилл были постоянными прихожанами церкви.
Похороны Кирилла Канарикова состоялись в тот же день на русском православном кладбище Новодивеево в Нануэте, графство Рокленд. Дмитрия Канарикова, как самоубийцу, отпевать в церкви и хоронить на кладбищах около церквей не положено.
Говоря о «familycide», специалисты отмечают, что этот вид «убийства-самоубийства», когда родители убивают детей и кончают с собой, редок и, как правило, такие случаи получают широкую огласку. Весной СМИ сообщали о 45-летней Синтии Вакенхайм, которая 13 марта бросилась из окна своей квартиры на восьмом этаж дома в Гарлеме, держа на руках 10-месячного сына Кестона. Синтия погибла, а Кестон чудом остался жив, упав на тело матери. В квартире, где Синтия жила с мужем и сыном, нашли предсмертное письмо, в котором она на семи страницах объясняла, что считает «убийство-самоубийство» страшным грехом и злом, но озабочена будущим своего ребенка. Имела ли она в виду его здоровье или судьбу, остается невыясненным.
А на следующий день после трагедии семьи Канариковых аналогичным способом покончил с собой 86-летний мультимиллионер Роберт Уилсон, прыгнув из окна своей квартиры на 16-м этаже 27-этажного элитного дома San Remo на Сентрал-Парк Вест между 47-й и 48-й стрит. Если Дмитрия Канарикова довела до убийства-самоубийства борьба с бывшей женой за имущество и право опеки над сыном, то Роберт Уилсон несколько месяцев назад перенес два инсульта. По словам его друга Стивена Вискуси, старик постепенно выздоравливал, но говорил, что не хочет мучиться и, «когда придет время, будет готов». Его смерть полиция не считает подозрительной с уголовной точки зрения, тем более, что самоубийца оставил краткую записку: «Я прожил замечательную жизнь. Благодарю всех и прощаюсь с друзьями. Постарайтесь остановить все мои планы. Расскажите всем, что я сделал. Мне не стыдно убить себя. Продайте все мое имущество».
С женой Мэрилин он прожил 35 лет, после чего объявил себя гомосексуалистом и разошелся; детей у них нет, а из родни остался только 88-летний брат Уильям, который живет в Мичигане. Уроженец Детройта, Роберт Уилсон стал почти миллиардером и титаном хеджфондового бизнеса, начав дело с $15 000.
Он щедро жертвовал свое состояние, жертвуя по $100 млн. фондам искусства, охраны памятников архитектуры, защиты окружающей среды и сохранения фауны. По словам Стивена Вискуси, его друг Уилсон хотел раздать почти все свое состояние, которое журнал Business Week еще в 2000 году оценил в $800 млн., после чего оно неизменно увеличивалось за счет разумных инвестиций.
ѕА российский поэт Сергей Чудаков, автор бессмертных строк «самоубийство есть дуэль с самим с собой», замерз нищим в подъезде московского дома.
