Рассказывают, что мэр Нью-Йорка Фиорелло Ла Гвардиа возвращался домой из деловой поездки в Чикаго. Самолет DС-2 компании TWA приземлился, как обычно, в Ньюарке в штате Нью-Джерси. Пассажиры потянулись к выходу. Только мэр не двинулся с места. Когда салон опустел, командир корабля подошел к высокопоставленному пассажиру и вежливо поинтересовался, все ли в порядке. Ла Гвардиа достал из кармана билет и не без раздражения ткнул пальцем в строчку, где было написано:«Чикаго - Нью-Йорк».
- Нью-Йорк! - несколько раз повторил мэр.- А не Ньюарк!
Командир вежливо согласился: пассажир, конечно, прав, но что делать, ведь в Нью- Йорке нет аэропорта, вот и приходится пользоваться территорией соседнего штата Нью-Джерси.
Ла Гвардиа настаивал на своем и наотрез отказался покинуть самолет, поскольку в билете «чертовски ясно» указано место назначения и, стало быть, именно туда и обязаны его доставить. Почесав в затылке, командир решил не перечить «начальству» и лететь в Нью-Йорк. Но где приземлить машину? Единственным подходящим местом представлялось небольшое летное поле в Бруклине - Floyd Bennett Field. Дорожки для «Дугласа» там едва-едва хватило, и летчикам пришлось поволноваться при посадке.
Едва ли выходка мэра была импровизацией. Он уже давно и неоднократно сетовал публично по поводу того, что нью-йоркцам приходится ездить к соседям, когда возникает нужда куда-то лететь, и такая зависимость совсем не к лицу жителям «столицы мира». Фиорелло Ла Гвардиа был вообще горячим поборником всего нового и ратовал за развитие авиации. Так что мэр принял самое непосредственное участие в выборе места для будущей «авиагавани», которая теперь по праву носит его имя.
Поле, на которое совершил вынужденную посадку «Дуглас» с мэром на борту, годилось для его замыслов не больше, чем Ньюарк, - далеко и неудобно. Поначалу внимание Ла Гвардиа привлек Губернаторский остров - до Манхэттена рукой подать и сообщение будет удобное: вот-вот должны были проложить долгожданный туннель Бруклин-Бэттери. Но мэр не получил одобрения от федеральных властей. И тогда его взор обратился к Норт-бич - узкой полоске земли в Квинсе, разделявшей два залива - Флашинг и Бауэри.
Место было не ахти какое приятное - с видом на мусорную свалку на Райкерс-Айленд. Однако в 1937 году, когда решалась судьба будущего аэропорта, два аргумента перевесили все другие соображения - близость нового моста Трайборо и площадки, отведенной под строительство Всемирной выставки 1939 года.
Чем был известен Норт-бич? В восьмидесятых годах ХIХ столетия это место облюбовал для своей фабрики роялей Уильям Стейнвей. Потом здесь одно время был парк аттракционов и пляж.
В 1920-е годы корпорация «Кертисс-Райт» построила небольшой частный аэродром, который использовался главным образом для спортивных самолетов. Один ангар арендовало Городское управление полиции. Газетчики из «Дейли ньюс» также держали здесь редакционный самолет. Но, конечно, для регулярных коммерческих линий летное поле не годилось.
Ла Гвардиа заявил, что сам решит проблему. В августе 1938 года город откупил Норт-бич у владельцев за миллион триста тысяч долларов. Немедленно стали расширять территорию за счет прилегающих неосвоенных земель. Завезли миллионы кубометров грунта с уже упомянутой свалки на Райкерс-Айленд. Более двадцати тысяч получателей государственного пособия были привлечены к сооружению аэропорта.
Работы велись круглосуточно в течение двух лет. Мэр мечтал увидеть свое детище завершенным к открытию Всемирной выставки, то есть к 30 апреля 1939 года. Однако не получилось из-за разного рода непредвиденных трудностей. Во-первых, реальная стоимость проекта превысила смету более чем в три раза: 40 миллионов долларов вместо планируемых 13.
Во-вторых, возникли сомнения относительно «велфэрщиков»: по мнению специалистов, квалифицированные работники сделали бы все быстрее и дешевле. Кроме того, ньюаркские власти, вполне обоснованно опасаясь сокращения доходов, направляли протесты в адрес федерального ведомства Гражданской авиации. Эти интриги отнимали много времени, так что к весне 1939 года не поспели. Лишь через полгода наступил, наконец, момент, которого Ла Гвардиа ожидал с таким нетерпением.
15 октября 1939 года мэр «с оправданной гордостью», по его собственному выражению, объявил об открытии нового аэропорта. Было солнечное воскресенье. Почти четверть миллиона нью-йоркцев собрались на торжество. На поле выстроились серебристые машины четырех авиакомпаний -TWA, American, United и Canadian Colonial. Они были готовы стартовать с шести взлетных полос. Над головами зрителей с ревом проносились военные самолеты.
По заливу скользил парусник, принадлежавший компании Pan American - символ предстоящих в ближайшем будущем трансатлантических перелетов. Во время речи Ла Гвардиа к трибуне прорвалась молодая женщина с большим плакатом «Ньюарк - все равно величайший в мире аэропорт!». Полицейские выпроводили ее и вежливо, но настойчиво порекомендовали идти домой.
Аэропорт принял первых пассажиров в полдень 2 декабря. Это был рейс из Чикаго - как бы в напоминание о полете, во время которого Фиорелло Ла Гвардиа принял окончательное решение. На борту самолета среди пассажиров оказался некто Омеро Кейтон.
Этому вездесущему джентльмену, заслужившему прозвище «Мистер Первый», повсюду удавалось опередить остальных: он был первым при открытии моста Трайборо, первым проехал под землей через нью-йоркские тоннели Линкольн и Холланд. В общем, «наш пострел везде поспел». Присутствие мистера Кейтона приятно оживило церемонию встречи.
Первоначально аэропорту было присвоено имя Гленна Кертиса, пионера ранней авиационной эры, но уже совсем скоро аэропорт стали называть Норт-бич. Уже после войны, в 1947 году аэропорт получил длинное название Нью-Йоркский Муниципальный Аэропорт-Ла Гвардиа Филд. (Ла Гвардиа, пробывший на посту мэра Нью-Йорка три срока с 1934 по 1945 год, умер от рака желудка в возрасте 64 лет в последний день 1947 года). Только в 1953 году аэропорт получил свое нынешнее назвние в честь 99-го мэра «Большого яблока».
В первое время своего существования аэропорт приобрел такую популярность у нью-йоркцев, что они приезжали сюда просто так - поглазеть. Поэтому к Рождеству городские власти ввели плату за автостоянки и за проход на площадку обозрения, чтобы хоть немного уменьшить поток экскурсантов.
Кстати, скептики, не одобрявшие участие «велфэрщиков» в строительстве, оказались правы. Качество работ, как выяснилось, оставляло желать лучшего. Через два года после открытия взлетные полосы в некоторых местах просели, здания ангаров покосились. Назревал срочный ремонт. К тому времени стало ясно, что аэропорт слишком тесен для развивающихся воздушных сообщений, так что неугомонный Ла Гвардиа начал поиски новой площадки.
Уже в 1943 году началось строительство второго нью-йоркского аэропорта, который должен был разгрузить только что построенный аэропорт, будущий Ла Гвардиа. Строили его на месте поля для гольфа, которое называлось Айдлуайлд.
Это поле и дало имя новым воздушным воротам города. Аэропорт Айдлуайлд был открыт через пять лет после начала строительства под названием Нью-Йоркский Международный, хотя еще полтора десятка лет жители города продолжали называть его Айдлуайлд. В самом конце 1963 года, спустя месяц после убийства президента Кеннеди, новый аэропорт получил новое имя. Но это уже другая история.
