Среда или генетика
"Не дай мне Бог сойти с ума", писал Пушкин, не ведавший страха перед властями земными и небесными. Причина опасений поэта не генетика, а жизнь в несвободе, подавляющая творчество и разум. В советские времена инакомыслие приравнивалось к сумасшествию, неординарность, уклонение от строя и идеологии пресекались при участии карательной психиатрии. Было отчего спиться, искать убежище в психушке.
Можно было бы надеяться, что в Америке, в условиях гражданских свобод, с помощью самой большой и дорогостоящей в мире армии психологов, социальных работников, фармацевтов, лавины self-help литературы общество избавится от жизни во лжи и страхе и массовой патологии. Но положение в США хуже, чем в других развитых странах. В течение жизни почти половина граждан испытывает психологическое заболевание.
Растет число людей, подверженных депрессии, повышенной тревожности, ощущению бессмысленности жизни. Это удел не только неудачников. Уильям Стайрон, автор книги "Выбор Софи", сохранил до конца жизни творческий потенциал, имел семью, друзей, после фильма по книге стал суперселебрити, но в мемуаре "Видимая тьма" описал свою многолетнюю борьбу с депрессией и одержимостью суицидом.
Подобных примеров немало во все времена. Царь Соломон, мудрейший из мудрых, потерявший смысл жизни, Черчилль, утишавший депрессию алкоголем, Хемингуэй, не нашедший спасения в творчестве и мировой славе. Но вопрос в том, почему эти аномалии приобрели такие масштабы, почему в обществе, культивирующем оптимизм, право на счастье, сегодня плохо, завтра будет хуже.
Официальный перечень психических расстройств пополняется новыми диагнозами, растет число тестов, рекомендаций, как распознать аномалии. Но помимо того, что в компетенции специалистов, нельзя не заметить стремительный рост девиантного, антисоциального поведения. Татуировка от головы до ног, металл, пластик, кости по всему телу, включая гениталии. Музыка, от которой дикие звери разбежались бы. Публичное общение истерикой, ором и матом. Вечеринка не обходится без марихуаны. Одуряющее зелье в свободной продаже малолеткам в гросери. Агрессия по любому поводу и без повода. Одной генетикой такую лавину аномалий не объяснить.
Жизнь тревоги нашей
Одно из расхожих объяснений - алчность медикофармакомплекса: чем его услуги шире и дороже, тем прибыльней. В прошлом году от передозировок погибло 74 тысячи человек, больше всего от опиоидов по рецептам. Это больше, чем в пик эпидемии СПИДа. Месячная стоимость болеутоляющего лекарства может быть более 30 000 долларов, и не факт, что оно достанется больной бабушке, а не ее внуку. В США потребляют в 7 раз больше опиоидов на человека, чем в Англии. Предполагается, что фармкомпании проверяют лекарства на побочный эффект: лиса сторожит курятник.
Обстоятельный анализ, если кто хочет новых свидетельств, дан в книге Бет Месси "Одурение: Врачи и фармкомпании, которые довели Америку до кризиса". Для противодействия Большой фарме у экспертов и судов руки коротки. Но главный вопрос - что побуждает миллионы молодых, здоровых людей к саморазрушению. Почему биографии селебритис - Case studies (примеры) для учебников психопатологии? Наркодилеры с дипломами и без лишь удовлетворяют рыночный спрос.
Мощнейшим проводником психопатологии стали социальные сети. Хиллари Клинтон после провала на выборах задалась вопросом, каким образом «Фейсбук», задуманный для обмена дружеской информацией, стал рассадником ненависти. Можно долго спорить, но ложь, оскорбления, угрозы пишет в сетях не Цукерберг.
Философ Славой Жижек пишет в бестселлере "Насилие": "Чего стоят все протесты против глобального капитализма после изобретения Интернета?!". "Интернет основан на страхе, - пишет Джонатан Франзен, - страхе быть непопулярным, несовременным, страхе потеряться, страхе быть забытым... Билл Гейтс - это Троцкий наших дней". Разница в том, что мировая соцреволюция не состоялась, а Интернет стал глобальной тоталитарной силой.
Нынешний старшеклассник читает по доброй воле две книги в год, потребности общения, познания удовлетворяются сетевым потоком невежества и недомыслия. Катастрофически снизилась культура языка. История не знала столь массового доступа к сценам насилия и сексуальной перверсии. Силиконовая долина, банки и власти постарались, но и массы с энтузиазмом включились в новый смелый мир. Возможность не участвовать, закрыть аккаунт и взять книгу в руки все еще остается, но мало желающих оставаться в стороне.
Америку сотрясают трагедии массовых расстрелов. Ежегодно 125 000 жертв оружейного бизнеса, более 35 000 погибают. Убийства в США случаются в 25 раз чаще, чем в других развитых странах. Что такое положение устраивает бизнес, понятно, но истинная загадка, каково состояние рассудка покупателя М16, карабина чудовищной убойной силы, пригодного для войны с динозаврами и инопланетянами. Обама не мой любимый автор, но он был прав, когда утверждал, что люди "становятся озлобленными и цепляются за оружие и религию". Оружие, как и религия, превратилось в средство выражения патологических отношений с миром.
Запрет - очевидное решение, но как объяснить, что в Израиле, где оружие почти в каждом доме, солдат на побывке кладет винтовку дома под кровать, где люди живут в стрессе и тревожности, нет ничего подобного, а в Америке это повседневная сводка новостей?
Другой вопрос: как объяснить фронтальную атаку на полицию, единственную защиту от массового одичания? Либералы поддерживают лозунг "Чёрная жизнь значима", хотя 94% черных погибают от рук чёрных и у полиции меньше летальных ошибок, чем, скажем, у врачей, у которых больше времени подумать и посоветоваться.
Война без победителей
Мишель Уэльбек вынужден был покинуть Францию из-за угроз исламских радикалов. В романе "Покорность" он представил свою страну под властью президента-мусульманина, утверждающего жизнь по законам Шариата. Идея уже не кажется дистопией, в недалеком будущем вопрос может быть решен демократическим путем.
Но над знаменитым писателем нависла еще большая опасность, когда он обратился к проблемам деградации отношений полов. Уже в первом романе "Расширение пространства свободы" и в каждой последующей книге он создает свою версию Апокалипсиса: отношения мужчины и женщины на Западе определяются рыночными нормами и ценностями, и это ведет к гибельным последствиям для личности и общества. Разделение на тех, кто имеет, и тех, кто не имеет, перешло границы экономики и определяет сексуальную жизнь. Победитель получает все, и фрустрация, депрессия, мизантропия, комплекс неполноценности стали уделом миллионов людей.
Свидетельством масштабов неблагополучия стали акции возмездия инселов - так называют мужчин, не по своей воле обреченных на целибат - отлучение от секса. Сексуальный лишенец - устрашающая сила, было немало случаев массовых убийств за отвергнутые попытки близости. Это не классическая ревность, жертвы - незнакомые женщины. На Интернете представлены многотысячные группы одичалых женоненавистников, обсуждающих свои несчастья и пути отмщения.
Инселы - западный феномен, ничего подобного нет в Китае, хотя политика "один ребёнок на семью" (аборты удел девочек) привела к тому, что миллионы мужчин оказались без женщин. В мусульманском мире недоступность женщин для неимущих тоже источник массового психоза, но там он порождает религиозных фанатиков, чья фрустрация направлена на внешние мишени, а не на ближайшее окружение.
Западный инсел считает, что его беды от безденежья, алчности женщин. Часть истины в том есть. Как-то я увидел в поп-журнале иерархию сексуальных возможностей мужчин. Внизу мелкий офисный клерк: единожды в год, если повезёт. Наверху СЕО - неограниченно. "Лучше раз с Клинтоном, чем сто с лузерами из дейтсайта" - популярная точка зрения, независимо от партийной принадлежности.
#MeToo ("Я тоже") - оправданное и своевременное движение, но иногда трудно понять, какова в мотивах обвинения степень влияния денег, попыток обратить внимание, отомстить за неоправданные ожидания. Многие мужчины, и до того с комплексами, почувствовали себя еще более скованными и испуганными. Другие перешли в контратаку. Кинозвезда Асия Ардженто, одна из первых обвинивших Вайнштейна женщин, выплатила 380 тысяч долларов Джимми Беннетту: он был несовершеннолетним, когда Асия лишила его невинности.
Конечно же, и у женщин много причин для фрустрации. Феминизм, борьба за равенство привели к многим завоеваниям, но поводов для депрессии множество. Амбиции всё выше, а в реальной жизни лузеров, неспособных создать семью, больше, чем королей вселенной.
Похоже, сексуальная революция сделала всех несчастными. Возникает вопрос: почему бы при нынешних свободах и толерантности тем, кто недоволен своим полом, не сменить его на более подходящий? Обамакэр оплатит. Хорошая тема для перешагнувшей границы природы Синтии Никсон, героини "Секса в большом городе", кандидата в губернаторы Нью-Йорка.
На протяжении веков отношения мужчины и женщины были основой психологической стабильности и взаимоподдержки, определяли суть бытия - от продолжения рода до наполнения жизни смыслом и целью. Когда отношения полов вызывают разочарование, чувство неполноценности, визитом к врачу, прозаком проблемы не решить. Миллионы людей ищут утешения в наркотиках, алкоголе, девиантном поведении, альтернативных связях.
Либералы видят решение - больше свободы, терпимости, долой ветхозаветные нормы. Фонд Сороса продвигает легализацию проституции, наркотиков, расширение возможностей трансгендерной трансформации. Представления оппонентов выразил радиоведущий Майкл Сэвидж в книге "Либерализм - это умственное расстройство". Психолог Джордан Питерсон предлагает узаконить моногамию. Есть много предложений узаконить полигамию, расширить альтернативные формы сожительства. Кого лечить первым, вопрос открытый.
Я бы не поверил, но передо мной респектабельный New York Times Magazine, тема номера - "Город любви", фото на разворот: секс-оргия в деталях, 2:08 ночи в клубе "lust" (похоть, страсть), Бруклин. Еще недавно такое можно было увидеть только в "Пентхаусе" и "Плейбое".
Что дальше, кто предложит спасение? Придет кандидат с программой сексуальной справедливости, пообещает утешить лишенцев, нынешние страсти и раздоры останутся забавными воспоминаниями.