Результат размышлений Кулхааса, а также членов созданной им экспертно-аналитической группы АМО и студентов четырех университетов (из Нидерландов, США, Китая и Кении) – выставка «Countryside, The Future», занявшая сейчас всю спираль нью-йоркского музея Гуггенхайма. Произведений искусства на ней нет, о чем авторы сразу предупреждают. Если и есть пара картин – то в репродукциях или «квазицитатах», вроде крестьянки с полотна Малевича, силуэт которой, прикрепленный на электросамокат, разъезжает по музею. Зато есть современная сельскохозяйственная техника: контейнер для выращивания помидоров и гигантский трактор около музея и еще много чего внутри...
Начинается выставка пасторально: увеличенной фотографией трех юных крестьяночек из дореволюционной русской деревни. Это «как было». Рядом – «как стало»: в пронзительно-малиновом искусственном свете огромной герметической «теплицы» с микроклиматом двое в униформе что-то делают на искусственной грядке.
А дальше – вопросы (они составили текст эссе Кулхааса «?» и покрыли стены «высокой галереи» в начале спирали) и попытки ответить на них. В шести «главах».
Первая – это многометровое красочное полотно, похожее издалека на гобелен, а на самом деле – продукт компьютерной графики. На нем картинки и изречения про природу как место отдыха и бегства от мрачных мыслей и городской тесноты. Это не столько исторический обзор, сколько столкновение представлений: от древнего Рима и Китая до фермы Марии Антуанетты, коммун хиппи и сегодняшней «индустрии здоровья», организующей на природе шикарные корпоративные «ретриты» или восстанавливающей заброшенные деревни, где теперь в усовершенствованных «сельских условиях» отдыхают не те, кто когда-то жил и работал на земле, а те, кто способен выложить средства на приобретение очередного дома.
Но тут глаз спотыкается о фотоколлаж: Сталин, Гитлер, Рузвельт... Сидят рядком и что-то подписывают. Наверное, декреты о том, «как нам преобразовать природу». XX век был особенно богат на попытки сделать это в организованном государством, часто насильственном и небывало массивном порядке. Повысить урожайность, изменить классовый профиль (раскулачивание), предохранить от пыльных бурь и засух и дать работу миллионам (рузвельтовская Америка), восславить деревню как оплот нации (гитлеровская Германия), накормить население в условиях блокады (Катар, 2017 год), «догнать и перегнать» - Кулхаас не делает различий между поводами. И все у него равны: диктаторы, идеалисты, прагматики. Он демонстрирует факты и результаты, часто катастрофические, с которыми мы продолжаем сталкиваться по сей день.
Что же делать? Заброшенная немецкая деревня, оживающая благодаря беженцам из Ирака, Китай, где в деревнях, дабы сохранить плодоносные земли, строят многоэтажки, эксперименты в Кении, Франции – в минифильмах, схемах и фотографиях множество свидетельств нового мышления, без которого выживание невозможно. И, конечно, консервация, сохранение, где, как оказывается, последствия не всегда предсказуемы. История сохранения горных горилл в Уганде и примеры «выкупа» земель в Патагонии высвечивают разные подходы: одни считают, что необходимо кардинальное разделение между нетронутой природой и местами обитания человека, другие предлагают их смешение при новых методах существования. Финал – открытый и неожиданный: Декарт, XVIII век, пример рационального математического, системного подхода. Поможет ли он?
Между тем все уровни спирали до самого верха пронзает колонна, обклеенная, как старая театральная тумба, сотнями красочных журнальных обложек и реклам, воспевающих Country Life: Country Woman, Country Music, мода, игрушки - глянцевый, красиво упакованный для быстрой продажи образ сельской жизни, американский коммерческий эквивалент «Свинарки и пастуха».
Выставка великолепно, умно, изобретательно выстроена, визуально эффектна и полна интересных фактов, напоминая о том, как радикально, порой до неузнаваемости, изменилась столь жизненно необходимая человечеству сельская местность и сколько роковых ошибок и просто глупостей было сделано и делает человечество по сей день, продолжая этот разрушительный процесс. Она заставляет думать и порой внушает надежду. Но климатические изменения уже опередили ее благородные задачи: Калифорния, Австралия, леса Амазонки в огне, Чарльстон и десятки других прибрежных городов вот-вот уйдут под воду и лишними станут и ледоколы, и ледорубы. Объективно-холодноватый тон выставки тут кажется слишком отстраненным. Между тем наводнившие музейную спираль видео, роботы, движущиеся модели съедают бездну электричества и других ценных материалов. И так ли уж нужна коммерческая мишура на тему спасения природы, наполнившая по случаю выставки музейный магазин? Разве это не тот же мусор, который убивает природу?