Его любимым городом была Венеция, но летняя жара гнала в прохладную свежесть Альп - швейцарских или итальянских. При этом он постоянно, неутомимо работал, быстро набрасывая увиденное в красочных и динамичных акварелях. К концу жизни он был автором более чем двух тысяч подобных работ и считается одним из лучших мастеров этого жанра.
Если вы любите путешествия, итальянские и испанские барочные сады с их таинственными аллеями и грациозными скульптурами, венецианские и флорентийские соборы, купающиеся в солнечном свете, альпийскую зелень и вид беспечных молодых людей - отправляйтесь в Бруклинский музей, где представлена сейчас (по 28 июля) большая - почти 100 - группа акварелей Сарджента, вместе с несколькими близкими по теме и духу живописными полотнами.
У этой выставки - интересная предыстория, в которой замешан Эдвард Дарли Бойт. Если это имя вам что-то смутно напоминает, то причина - «Портрет дочерей Эдварда Дарли Бойта», одно из лучших полотен Сарджента, ныне - гордость коллекции Бостонского Музея изящных искусств. Бойт, чей портрет работы Сарджента вы найдете в самой последней комнате нынешней выставки, был, как и Сарджент, «американцем в Европе», и тоже занимался живописью - с куда меньшим успехом.
Но в начале 1900-х престижная нью-йоркская галерея «Knoedler» предложила устроить выставку его акварелей. Бойт согласился, но только при условии, что это будет совместная выставка - с Сарджентом. Тот, однако, всегда рассматривал свои акварели как личные «упражнения» и не стремился их афишировать.
В конце концов Сарджент выбрал 86 акварелей на разные темы и отправил их в Нью-Йорк. Среди них была и изумительная группа работ, выполненных во время его путешествия (чуть ли не в первый раз - в одиночестве!) по Ближнему Востоку в 1905-1906 гг.
Слава Сарджента была так велика, что еще до открытия нью-йоркской выставки появились желающие купить акварели. Но он поставил условие - продать все акварели сразу и только солидному учреждению, типа музея или библиотеки. Ему было уже за 50 и он думал о судьбе своего творческого наследия.
Тогдашний президент совета попечителей Бруклинского музея, коллекционер Аарон Августус Хили (его портрет висит на выставке рядом с портретом Бойта), оказался самым быстрым и щедрым, и через два дня после открытия выставки в галерее 83 акварели стали собственностью Бруклинского музея.
Бостон, где было немало заказчиков и поклонников Сарджента и где вскоре появятся его знаменитые фрески, всполошился и предложил устроить свою выставку акварелей, которую обещал купить. Для бостонской выставки, которая состоялась в 1912 году, Сарджент уже не отбирал старые акварели, а создавал новые - больших размеров и с большей тщательностью и с учетом вкусов своей бостонской публики. Сюда вошли виды садов около Лукки, почти абстрактное изображение мрамора Каррары, ряд виртуозно выполненных портретов...
Бруклинская и бостонская коллекции акварелей и встретились на нынешней выставке, где работы сгруппированы по темам, а в последних залах дополнены инструментами и красками, которыми пользовлся художник, небольшим фильмом и детальным анализом его методов, создававших в его акварелях столь ослепительные эффекты.
Даже неопытному глазу на выставке сразу открывается одна из ключевых композиционных особенностей этих акварелей: почти всегда художник рассматривает объект на близком расстоянии. Если воспользоваться кинематографическими терминами, крупный план он предпочитает общему.
Подобно фланирующему туристу или пассажиру гондолы, он любуется деталями: солнечными бликами на воде, каменной кладкой, цветущей ветвью, складками платья. Нам тоже стоит уподобиться неторопливому путешественнику, упивающемуся красотой благополучного мира.
После Бруклина выставка поедет на несколько месяцев в Бостонский музей изящных искусств, а затем в Хьюстон.