Нам – кто не видел его никогда – дарована возможность познакомиться с автором любимых книг. Пару лет назад Джастин Вебстер снял полнометражный документальный фильм "Габо" о писателе Габриэле Гарсиа Маркесе. Фильм о том, каково быть Маркесом. Как бедный мальчик из крошечного городка на побережье Карибского моря смог стать писателем, завоевавшим сердца миллионов? Как ему удалось изменить наше восприятие реальности своими работами?
Фильм дает ответ на эти вопросы, знакомя зрителя с историей жизни Габриэля Гарсиа Маркеса, лауреата Нобелевской премии 1982 года в области литературы.
Недоучка, недолго посещавший юридический факультет университета, стихийный политический журналист, который вырос в бедности и насилии на севере Колумбии, Габриэль Гарсиа Маркес стал писателем, признанным во всем мире. Он известен как "Габо" в странах Латинской Америки. Чувственный, "магический" Маркес вышел на авансцену политической борьбы 1970-1980-х годов, о чем никогда не рассказывал сам. Фильм впервые предает огласке ключевую роль Габо в переговорах между кубинским лидером Кастро и американским президентом Клинтоном.
Смотреть фильм следует, если вам дорого это имя.
Смотреть для того, чтобы видеть и слышать самого Габо. Живьем. Видеть, как прост великий человек, крестоносец, взваливший божий дар, как крест, и пронесший его безропотно до последнего слова. Даже просто - чтобы увидеть, какая на нем рубаха, как он улыбается, как говорит глуховатым голосом. Как стоит перед королем Швеции в полотняном белом костюме - "мэйд ин Коломбиа" - без галстука-бабочки и сюртука, в которые облачен король. "Ноу смокинг" Габо прибыл в Швецию из Мокондо и в Мокондо вернется. Такой белизны одежды свойственны положению во гроб, но никак не прогулкам. Особенно по Швеции.
После вручения премии какой-то журналист тянет микрофон и спрашивает Габо, насколько значительным является день вручения Нобелевской премии для него.
- Значительным? - переспрашивает Габо. - Значительным был один день - тот, в который я родился.
Он говорит мягко, без вызова, с легкой улыбкой. И уходит, слегка выгнув грудь колесом. Ему есть чем гордиться. Даже если бы не было десятков лет нищеты и мытарств, а был один талант. Обслуживать такой огромный дар - это одиноким садовником окучивать гигантский ботанический сад. Маркес справился - ни одной былинке не дал завянуть. Все, посеянное Создателем, взросло в нем и принесло плоды.
- Была ли неожиданностью для него Нобелевская премия? - спрашивает в фильме биограф Маркеса колумбийский писатель Хуан Габриэль Васкес у закадычного друга Габо.
- Нет. Он с детства мечтал о ней.
На вопросы прессы о том, почему тема семьи опущена, Хуан цитирует Габо, который говорил, что у него ТРИ жизни: "паблик, прайвит энд сикрет". Так фильм становится внешней матрешкой - о публичной жизни писателя. Друзья вспоминают, каким бедным-голодным-бездомным был Габо. Как без предупреждения закрывались газеты, где он служил, и он повисал между небом и землей. О том же говорит женщина, которую можно назвать гражданской женой, - как она ушла от него в Париже, так как Габо был не способен содержать её. О том же говорит друг: как, уже имея жену и сына, Маркес заперся и принялся писать "Сто лет одиночества". Так как образы его героев - вся огромная семья Буэндиа - преследовали его, словно привидения. И ходили не по пятам, а вставали перед носом - лицом к лицу - и не давали ему шага ступить. Он принялся писать, и однажды жена вошла к нему и, прикрывая телефонную трубку рукой, сказала, что звонит лендлорд и требует немедленно плату за квартиру.
- Ты задолжал уже за три месяца.
- Скажи ему, что я не буду платить еще полгода, - ответил Габо.
Жена повторила это в трубку. И лендлорд - да святится имя его! - сказал, что он согласен, при условии, если Габо пообещает, что через полгода погасит долг.
Он пообещал. Сел и дописал всё, что хотели от него привидения. Книга вышла немыслимым тиражом и Габо погасил долг. Друг рассказывает эту историю так, словно Габо вообще написал "Сто лет", чтобы оплатить рент.
Кем стали его сыновья - узнать нельзя. Как выглядит жена - тоже. Охотно говорит о Габо только та, которая не стала женой. Она была в числе его гостей на вручении Нобелевской премии, и веселилась вместе со всеми.
Но несколько жемчужин в этом потоке можно выловить.
Первое - деталь о том, что отец Габо был гомеопатом. Это все-таки волшебство - смешивать загадочные ингредиенты. И детство прошло в доме, где отец колдовал.
Каждый год в семье рождалось по ребенку. Габо рос и хотел только тишины, он мечтал сбежать из дома. И сбежал - уехал в другой город в колледж. А когда приехал навестить родителей, по которым скучал, то вошел и вышел: в доме было одиннадцать детей.
Отец умер, когда Габо был юношей. Как мать подняла такую ораву - подумать страшно. Фильм об этом умалчивает. В кадре есть только один брат - тот, который в последние месяцы исправно поставлял информацию о состоянии Габо.
Второе - то, что родители разъезжали по стране и, чтобы не таскать с собой детей, Габо и еще пару первенцев они оставили бабушке-дедушке. Старики стали главными героями Габо. Он вспоминает, как, с одной стороны, радовался тому, что оказался не в тесноте родительского дома, а в просторных комнатах старого дома Деда, где можно было бегать и играть, а с другой - играть было сложно, так как едва он ребенком обежал дом, как почувствовал, что он тут уже жил, умер и погребен внутри дома. И панически боялся, что никогда не сможет вырваться из этого дома. Так жизнь и смерть в одночасье открыли ему объятья. Габо рассказывает, что Дед описан им в нескольких важных для него произведениях. А история "Полковнику никто не пишет" целиком посвящена тому, как Дед всю жизнь ждал, что ему заплатят обещанную пенсию за службу в армии. Но так и умер, ни гроша не дождавшись. Атрибуты дома Деда и Бабушки кочуют из романа в роман.
Третье - имя Мерседес. Так звали дочь аптекаря их маленького городка. Ей было девять, когда Габо исполнилось 13. Дом, где он кружил днем и ночью в надежде увидеть ее, когда она выйдет или выглянет, уцелел. Габо был влюблен, уехал-вернулся-выследил ее, получил отказ и покинул город навсегда, сохранив верность имени и образу своей драгоценности - всех лучших женщин его литературы отныне будут звать Мерседес.
Об этом рассказывает Васкес. Габо не произносит ни слова о Мерседес. Он говорит обо всех других. Но замолкает после того, как произносит, что известие о смерти Деда ошеломило его настолько, что он не знал, как это пережить. А когда не стало Бабушки, вообще перестал понимать, зачем ему самому жить.
Его молчание проливает больше света на тайну его творчества, чем все слова. Обнажает процесс того, как чудо получало статус обыденности, а обыденность становилась чудом. Мистический творческий метод Габо - магический реализм - утрачивает налет мистицизма и становится обыкновенной чудесной реальностью.
Единственное, что он преображает, - место. Маркес с котомкой уходит сам из Аракатаки и уводит своих любимых в Мокондо, где они могут жить вопреки тому, что умерли и погребены. Он выносит такую несовершенную реальность за скобки и созидает другую - в которой смерти нет. Есть только память. Он зачарован ею. И восстанавливает все детали, шорохи и запахи дедова дома. Поклоняясь и служа одной богине - Мнемозине. Она отвечает ему взаимностью и служит ему верой и правдой до последнего дня. Когда оставляет его, отбирает последнее: имя. Помню, как брат его, сообщая о состоянии Габо, говорит, что он так же добр, ласков и улыбчив, как прежде, с той только разницей, что он не знает, кто он...
А кто он - Габо? Кем становится писатель, написав все? Вспомнив всех и перетащив на закорках из жизни-смерти в бессмертие? Я не знаю. И Габо не знает. Мнемозина забыла сказать, как его теперь величать. Запамятовала. Она оставила его, когда выжала из него все соки. Оставила в счастливом беспамятстве. Думаю, он даже не узнал, что он умер. Да и умер ли он, если все остается Мнемозине?
- Он поклонялся своим воспоминаниям, - с ноткой ревности говорит его первая избранница. - И то, что он к концу жизни потерял именно память, кажется мне знаком завершения цикла.
Большая часть фильма отдана хронике визитов Маркеса на Кубу. Друзья-писатели рассказывают, что Габо был дружен с Фиделем и это озадачивало многих. Но не был членом компартии, равно как и никакой другой партии. Что это были настоящие дружеские отношения и Фидель с ним отходил душой. И что Габо имел редкую возможность помочь неким товарищам... В этом месте рассказчики тушуются, словно они волнуются за судьбы тех, о ком речь. Либо - за свою судьбу.
Фильм завершает сияющий Клинтон, который польщенно рассказывает, как Габо прислал ему - президенту - свою книгу. И Клинтон открыл и забыл все, чем намерен был заниматься в тот день...
- Чего обычно со мной не случалось, - отмечает он.
Он пригласил Габо в Белый дом, что звучит по испански Каса Бланка. Габо приехал, они прекрасно поговорили. В том числе о Фиделе, о Кубе. Хуан Васкес неожиданно твердо говорит, что санкции Америки против Кубы, которые были отменены Обамой, инициированы на самом деле Габо в период его дружеского чаепития с Клинтоном. Очень неожиданная новость. Клинтон рассказывает о юношеской увлеченности романами Маркеса и сияет, перебирая детали и подробности как книг, так и личных разговоров с Маркесом.
- Что изменилось в вас самом в процессе работы над фильмом? – спросили биографа Маркеса Хуана Васкеса.
- Я обнаружил, как меняется тема любви у Маркеса: если в начале его творчества, в романе "Сто лет одиночества" мужчина рушит все вокруг - в мире и в доме, - воюет в поисках любви и хранит только то, что что имеет отношение к его любви, то в конце... Всё, что прежде было важным, оказывается не важным, и только сама любовь чудесным образом сохраняет всё...
