Вероятность того, что любитель заметит ошибку, которую не заметит профессионал, исключительно мала. Гораздо больше шансов на то, что любитель не понимает ходов профессионала, называя его глубокие маневры ошибочными. Что не исключает настоящих ошибок со стороны профессионалов. Но их любители как раз не замечают, ибо это ошибки, как правило, далеко не очевидные. В тех же редких случаях, когда профессионалы действительно грубо ошибаются, они делают ходы, которые бы сделали на их месте любители. Шахматисты про такие ляпы говорят «шлепнул».
Путина называют «пацаном с Лиговки». Трамп — пацан из Квинса. Изысканным манерам не обученный. Поэтому, когда на приеме у английской королевы он шел впереди нее мимо почетного караула, нарушение этикета заметили многие. Оно бросалось в глаза. А когда первая американская чета здоровалась с монархом, муж не поклонился, а жена не сделала реверанс; они просто пожали хозяйке руку. Что тоже было подмечено недоброжелателями и возведено в ранг чуть ли не покушения на высочайшую особу. Янки из Коннектикута перевернул все вверх дном при дворе короля Артура не потому, что подражал придворным. Любители не в состоянии отличить мелкий промах от крупной ошибки. Потому они и любители. Что вовсе не означает, что Трампу не следовало проявить большее уважение к институту монархии. Хороший институт. Путин его, кстати, тоже не ценит и опоздывает на приемы к королевам. В этом, помимо всего прочего, критики обоих пацанов, и питерского, и нью-йоркского, усматривают проявление женоненавистничества. Ну что ж: мир несовершенен и должен погибнуть. Но кто его сгубит, женоненавистники или их хулители, вопрос открытый.
Простым людям неведома сила амбиций людей незаурядных. А Трамп однозначно человек незаурядный, независимо от знака, плюс или минус, который мы ему присваиваем. Он — личность. Люди, его окружающие, в массе своей заурядные. По определению. Это не их вина, это просто факт жизни. Человека необычного снедают честолюбивые помыслы, ради которых он идет на риск. Иначе не бывает. Окружающие этого честолюбия не испытывают и потому ужасаются при виде того, как он рискует.
Трампу Путин нужен в качестве стратегического союзника США. Это задача огромной сложности, и склонить питерского пацана в правильном направлении очень сложно. Нужны какие-то неординарные усилия. И слова, способные растопить ледяные торосы. Поэтому Трамп расточает Путину невероятные комплименты. Которых тот не заслуживает. Но это вторично: чтобы растопить лед, калорий надобно израсходовать множество. Окружающие дивятся несоответствию трамповских слов реально расхваливаемому субъекту. Правильно, но это лишь оборотная сторона несоответствия того, что есть сейчас, тому, что в идеале хочется иметь.
Путин выглядел рядом с Трампом очень бледно. И в буквальном, и в переносном смысле слова. Он был не способен и на малую толику оригинальности, которую проявил американский президент. Трамп продемонстрировал, что нисколько не уступает россиянину в умении отрицать очевидное. На Путина это должно было произвести впечатление: вы заявляете, что не вмешивались в наши выборы, и я с равной отвязанностью заявлю, что доверяю вам больше, чем родным спецслужбам. Это, как ни крути, была все же передержка. В Белом доме это сразу почувствовали, и Трамп исправился, зачитав, по сути, покаянное заявление. (см. стр. 3 настоящего номера.) Но главное в другом: Трамп — большая личность, он рискует. Путин — личность куда более мелкая, он перестраховывается. Если Трамп провозглашает, что США ошибались в отношениях с Россией, - независимо от того, прав он или нет в плане исторической конкретики, - это сильно. Путин же на вопросы Криса Уоллеса из Fox News о причинах гибели его политических соперников, в частности, Политковской, Литвиненко, Немцова, не нашел ничего лучшего, как ответить фактически фразой из знаменитого советского анекдота, что «у вас убивают президентов».
Значение хельсинкского саммита Трамп, по большому счету, раскрыл, выдал, если вы считаете его предателем, в первых же строках своего вступительного слова. «У нас есть много тем для разговора. Нераспространение ядерного оружия, военное сотрудничество, договоры о ракетах, Китай. Мы немного поговорим о Китае, о нашем общем друге Си». Что это такое: Китай, друг Си? Все, что выносится в первые абзацы заявлений, - вещи программные. Тщательно продуманные, совсем не случайные. И никаких развернутых откликов комментаторов на Китай и Си. Прошли мимо. Российский политолог Леонид Радзиховский сказал на «Радио Свобода», что вся эта тройка — нарциссы, мнящие себя вершителями судеб мира. Верное замечание. Но одного его мало. Продолжим рефлексировать. Геополитическим противником номер один Соединенных Штатов сегодня и на обозримое будущее является Китай. У Вашингтона есть потребность в союзниках в противоборстве с Китаем. На многих направлениях Китай уже сейчас блокирован самими США, Австралией, Индонезией, Вьетнамом, Филиппинами. Мощным сухопутным противовесом Пекину является Индия. Но это юг. Россия была бы идеальным сухопутным блокатором Китая на западном направлении. Есть о чем торговаться. Путин пока, однако, на сделку не готов. Или хочет получить за свое согласие слишком много. Но Ялта-2 исключена, по крайней мере в Европе. В Азии, то бишь средней ее части, - пожалуйста. Казахстан, Киргизия, Узбекистан и т.д. Это именно то, что надо. В смысле антикитайского заслона. И в Сирии США и Израиль смирятся с российским военным присутствием. В цивилизованных же уголках планеты Трамп ничего не предлагает империалисту Путину материального, физического, осязаемого.
Наш президент ведет с россиянином тонкую игру с помощью кнута и пряника. Пряник протягивает он сам, кнут в виде всевозможных санкций, уже действующих или только проектируемых — в руках общественности и Конгресса, от которых, не будучи диктатором, он не в состоянии отмахнуться. У Обамы тоже было сильнейшее желание отличиться на поприще сближения с противниками Америки. К сожалению, концептуальное стратегическое видение у Обамы отсутствовало; наличествовала только левацкая идеология, толкавшая его в объятия иранских аятолл, братьев Кастро и никарагуанских и венесуэльских автократов. Антизападного люда. Трамп же старается ради важной стратегической цели укрепления Запада. Он может ее не достичь. Но даже его неудача станет частью большой истории. Дядя Сэм обнимает главного обитателя Кремля одной рукой и плотно сжимает за тестикулы — другой. Такую любовь Путин понимает. И во взрослой политике только такая любовь и возможна. Подкрепленная в случае Путина осознанием того, что из двух автократий, России и Китая, первая как более слабая нуждается в сильном союзнике, которым может быть только либеральный Запад. Первая и Вторая мировые войны — порука этому тезису.
Однако стараться ради Запада американскому руководителю ныне трудно. Центр тяжести в глобальной политике склоняется на восток, Европа неуклонно теряет свое мировое влияние. Но при этом остается неотъемлемой частью западной цивилизации, не утратившей до сих пор своей притягательной силы. Далеко не для всех народов, конечно, но для некоторых - точно. Помощники Трампа все это прекрасно понимают, сам президент, не будучи интеллектуалом, осознает это скорее инстинктивно, нежели рассудочно. Но он и бизнесмен, и хочет, чтобы богатая Европа платила более адекватно за свою оборону. (Зачем, между прочим, Трамп настаивает на укреплении военной мощи Европы, если не для сдерживания России? И приходит в уныние от желания Германии соединить сохранение американских военных гарантий своей защищенности от России со строительством Северного потока 2, ослабляющего восточные рубежи НАТО в лице Украины и Польши.)
Впрочем, отвлечемся от мелочей. Во-первых, богатства Европы не должны попасть в руки антизападных России и Китая. Во-вторых, абсолютно прав американский политобозреватель Израиль (Айра) Страус: если бы не НАТО, то Трамп думал бы не о том, как склонить Европу, при всем ее нынешнем пацифизме, к увеличению военных расходов, а о прямо противоположном, ибо Европа, предоставленная сама себе, могла бы стать источником серьезной нестабильности в мире. Как уже неоднократно случалось. Сколько бы тогда Америке надо было потратить, чтобы нейтрализовать эти опасности? Вместо того, чтобы считать европейские армии, пусть скромные, в одном ряду со своей. $320 млрд, которые Европа тратит на вооруженные силы, бухгалтеры, работающие на Трампа, могут провести по своим книгам как расходы на собственные активы Америки. То же самое, кстати, в отношении Японии, война с которой обошлась США много дороже, чем ее защита от Китая, России и Северной Кореи.
Страус прав и в том, что Америке дорого обходится содержание армии как таковой, а не НАТО. Мало того, если бы американские солдаты были полностью размещены в Европе, то это благодаря европейским субсидиям стоило бы Пентагону дешевле, чем стоит сегодня содержать большую их часть дома. До потенциальных «горячих точек» на Ближнем Востоке американцам ближе от Висбадена, чем от Техаса. Да и вообще, в принципе, дармоедство и нахлебничество — не самые тяжкие пороки человечества.
И последнее: самый дешевый способ защитить Европу лежит не в призывах к европейцам увеличить свои военные расходы, а в присоединении Европы к США. Что-то похожее произошло в XVIII веке во время войны американских колоний за независимость от Британии, когда колонисты были вынуждены констатировать неспособность договориться о «справедливом» раскладе расходов на ведение боевых действий.
