Мои коллеги по журналистскому цеху могли меня опередить, если бы вовремя догадались зайти на ее страничку в Интернете, где перед ними, как в калейдоскопе, пройдут профессионально исполненные фотопортреты российских (и не только) знаменитостей (и не только). Сочувствую коллегам: на сей раз им не повезло, и удовольствие позвонить в Дублин, столицу Ирландии, выпало не им, не им...
- Ирина Викторовна, поспешу задать вопрос о непривычном звучании вашей фамилии, пока он не появился у читателя...
- Знала я, что вы про это спросите. Василевич - фамилия моего первого мужа, он белорус. Но в Латвии, где я родилась и жила до эмиграции, при выдаче паспорта переделывают имя без согласия владельца. Вот муж и стал Василевичс, а я, его жена, - Василевича. Во втором браке я фамилию не меняла, решила остаться на прежней, я ее как бы люблю.
- Как бы – или все же любите?
- Люблю! Меня везде знают как Василевича. Я так и сказала в интервью латвийскому радио: «Спасибо, Латвия, за то, что у меня есть фамилия, какой больше нет ни у кого».
- Помню Латвию конца 80-х. Мне там почти все нравилось, и я плохо понимал людей, старавшихся оттуда уехать. Вот вас, к примеру, что заставило это сделать?
- Верите или нет, но я Латвию безумно любила! Родилась в Риге, училась, работала на латвийском телевидении инженером студийного оборудования, у нас девяносто процентов было латышей, мы жили дружно. Но в один прекрасный день я, коренная рижанка, оказалась инопланетянкой, без документа человеческого. Потому что, если у тебя родители не латыши, то в твоем паспорте будет проставлено не «гражданин», аn alien, иными словами, ты пришелец. И я вместе с другими не-латышами стала alien. Поверьте, это очень неприятно – знать, что не имеешь права участвовать в выборах или занять ответственный пост. Как будто латыши - великая раса, а мы, русские, извините, говно. Мы - никто! В таком состоянии я прожила одиннадцать лет, до эмиграции в Ирландию. Роман, мой сын от первого брака, в Латвии стал Романс: к его имени, когда оформляли паспорт, приписали букву «с». Он приехал сюда в 17 лет, перед этим заочно окончил в Риге первый курс университета, хочет быть кризисным психологом. Шесть лет назад Роман решил, что в Латвии ему будет лучше, чем в Ирландии. Уехал туда, выучился на компьютерного программиста, нашел работу в одной компании, потом его сократили, остались только латыши. Роман знает латышский язык, английский, норвежский и немного немецкий, а на его место взяли человека, который говорит только на латышском. Теперь мой сын возвращается в Ирландию...
- Общаясь с русскими в Латвии, я отметил про себя, что мало кто из них знаком с латышской культурой, музыкой, литературой – их это просто не интересовало. Зато им было по душе, что в магазинах вкусные продукты, в городах европейская архитектура и комфорт – все то, о чем в любом городе России, кроме, пожалуй, Москвы или Санкт-Петербурга можно было только мечтать...
- Может, у кого-то было именно так, но для меня магазины и комфорт не главное. Мне всегда нравились латышские писатели, художники, композиторы, я с удовольствием посещала концерты латышских певцов. Но скажу честно: у меня нет ностальгии по Латвии, а есть ностальгия по Москве. Безумно ее люблю! Я там не была семнадцать лет – безумно хочу! Новый год встречаю по кремлевским курантам, смотрю русское телевидение и русские фильмы, слушаю русскую музыку, интересуюсь русской культурой. Только знаете что? По всему миру я со своим паспортом могу ездить без визы, но есть одна страна, куда нужна виза, - угадайте, что за страна? Моя любимая Россия! А я так мечтаю походить по улицам, где вывески «Молоко», «Хлеб» написаны на моем родном языке! Утро начинаю с просмотра новостей из России. И пятый год подряд еду работать в Латвию на музыкальный конкурс «Новая волна», который в Юрмале устраивает Россия.
- Вот прочтут в Риге все, что вы мне тут наговорили, и перестанут вас туда пускать. Вас это не пугает?
- Мне пугаться нечего. Я, когда даю интервью латышскому радио, говорю то, что думаю и что сегодня у всех на уме, а у многих на языке.
- Очень удобно: словно в пику Латвии любить Россию, но в то же время жить в Ирландии. Как вообще вы оказались в этой стране с ее климатом, далеким от курортного?
- Одиннадцать лет назад Ирландия усиленно искала в Латвии рабочую силу, предлагала эмигрантам хорошие условия. Мы с мужем знали о ней не очень много: вересковые поля, пиво Guinness и День Святого Патрика, который, кажется, уже и в России отмечают. Когда-то зачитывались чудесной книгой «Унесенные ветром» и помнили, что отец главной героини Скарлет О’Хара – ирландец. Стали искать информацию. Климат – для меня очень подходящий: нету жаркого лета и нету холодной зимы. Никакой визы не было нужно, достаточно просто купить билет. Я не из тех, кто постоянно сверяет свою жизнь по гороскопу, но тут взяла, сверила и оказалось, что для меня, Тельца, из трех стран самая благоприятная - Ирландия. В то время многие из Латвии сюда ехали, это был настоящий ирландский бум. На площади перед Домом конгрессов в Дублине собиралось много людей, с ними заключали контракты для работы на строительстве, на сборе грибов или по уборке квартир. Муж приехал первым, как бы на разведку, подрядился на стройку. Года через полтора прибыла и я с твердой мечтой: стать профессиональным фотографом. Всегда любила фотографировать людей, цветы и животных. И сейчас умею снять красивый портрет, вытащить из натуры даже то, чего она в себе сама не подозревает. А вот пейзаж – это не мое. Бесконечно могу любоваться красотами природы, но передать эту красоту на снимке не получается. У меня образование далекое от моих сегодняшних занятий: строительный колледж, специальность - гражданское и промышленное строительство. Фотография была моим хобби, а я твердо решила сделать ее своей профессией, для этого в Риге закончила курсы. Но какой из меня в Ирландии профессионал без английского языка? Приезжаю, муж говорит: тебя ждет cleaning. И я, женщина 38 лет, не бедная, имевшая в Риге прекрасную квартиру, шубу, дорогую обувь и бриллианты, одела спортивную маечку, спортивные штанишки и пошла убирать чужие дома.
- Как писал Николай Некрасов, хоть и очень давно и совсем по другому поводу, - «...это многих славных путь». У нас в Америке едва ли не все женщины из бывшего Союза, прежде чем встать на ноги, прошли через cleaning. Это время осталось у них в памяти как страшный сон, и не столько из-за работы, тяжелой и грязной, сколько из-за хозяев - вздорных и капризных. А что у вас?
- Ирландцы, у которых я работала, меня обожали. Предоставляли какой хочу пылесос, любые моющие средства. Начала у них работать в октябре, а на Новый год, на Рождество, они мне вручали подарки! Приду – сажают чай пить. Говорю: да не буду я пить чай, я работать пришла – а они уговаривают. До сих пор дружу со всеми, у кого когда-то убирала. Они меня любят. За несколько лет заработала денежки на уборке домов, купила аппаратуру и открыла фотостудию. Объявление дала: я такая-то, у меня студия, я снимаю. Знали бы вы, каких трудов это мне стоило поначалу и сколько я проплакала! В моей ситуации Остап Бендер бы точно плакал. Дождалась, что мне позвонили из дублинской русской газеты, название - «Наша газета», пригласили прийти, познакомиться, предложили быть их репортером – снимать, писать тексты. Я в то время еще не могла бросать cleaning, нужно было зарабатывать деньги, потому что студийная аппаратура стоила безумно дорого. Вставала в пять утра и успевала сделать больше, чем сегодня, когда эти уборки ушли в прошлое. Получилось, как в анекдоте про русского студента: «Петя, ты за сколько времени можешь китайский выучить? – А что, завтра сдавать?..» Но я всегда знала, что Бог воздаст мне за труды. А если ничего не делать - он и не даст ничего. Вот мне он дал. Правда, на этом пути не обошлось без потерь: пока я усиленно учила английский, стала забывать родной русский.
- Ну, не скромничайте, ничего вы не забыли...
- Ой, что вы, в моей речи так много ошибок! Меня подруга постоянно поправляет: не говори «с Дублина», говори «из Дублина». Я, когда пишу, могу спросить: как пишется по-русски слово «трафик» - с одной «ф» или с двумя.
- Для чего вам это знать? Пишите просто: «движение на дороге», «затор» или «пробка» - смотря по содержанию. Зато вы аккредитованы для работы на «Новой волне». Повезло вам: звезды не всякому дадут себя снимать...
- Не «повезло», а заработано трудом. Повезло – это когда родишься с хорошей генетикой: например, можешь много кушать и не толстеть. А в нашем деле – 98 процентов труда, два процента везения. Люди часто хотят, чтоб было наоборот: два процента труда, остальное бонус. От брата, от сестры, от Бога. Пять лет назад меня пригласили на «Новую волну», это был мой первый бонус. Там существуют допуски, статусы, в этом году мне опять дали самый высший. На моем счету десятки интервью с участниками конкурса, сотни фотографий. Там публика самая разная, у каждого свои капризы. Иной охотно дает себя снимать, другой, стоит к нему подойти с аппаратом, тебя просто отшвырнет.
- Вас-то не очень отшвырнешь, как я погляжу...
- Это точно. А я не собираюсь ни за кем бегать. Иногда у меня рука устает держать микрофон во время интервью с интересным человеком, а от других я сама отказываюсь, хотя им хочется лишний раз показаться на страницах газеты, да еще в Ирландии – стране более закрытой для россиян по сравнению с остальной Европой. В позапрошлом году фотографировала Пугачеву, сделала с ней много снимков, один из них, где Алла Борисовна с Максимом Галкиным, попал на обложку латышского журнала. Это все-таки легенда, звезда, которую уже никто не переплюнет.
- Пугачева, безусловно, да. А остальные участники конкурса?
- Есть среди них звезды, но в основном звездочки...
- Глянуть на их манеры, так все они претендуют на звездность.
- Ну и пусть претендуют. В моем активе полно снимков звезд настоящих, без лишних претензий: Валерий Леонтьев, Борис Гребенщиков, Николай Басков, Юрий Антонов, звездная пара – Леонид Агутин и Анжелика Варум... После недели конкурса приезжаю во-о-от с таким архивом, во-о-от с такой головой, работы хватает на год. Когда лечу обратно в Дублин, в свою тихую гавань, то, верите ли, кайфую. Здесь у нас спокойно, тихо, как в деревне. Знаю, что мне уже не прожить без этого фейерверка счастья.
- На своей странице в Skype вы поместили слоган: «Я женщина творческая: хочу – творю, хочу - вытворяю». Читал я и думал: «Ничего себе...»
- А я так и живу. И этому слогану полностью соответствую. Жуткая баловница. Могу быть жутко серьезной, а могу и пошалить, и выпить крепко.
- Крепко выпить – это хорошо, но недостаточно. Чем еще подкрепите столь яркий слоган?
- С таким вопросом лучше вам обратиться к мужу моему.
- Никак не смогу, вы забыли нас познакомить...
- Его зовут Дмитрий Савченков (само собой, в латышском паспорте он – Дмитрийс Савченковс!). Дима хороший маляр, с большим опытом, работает уже много лет как self-employed, работу делает качественно, его за это ирландцы уважают, передают друг другу с отличными рекомендациями. Так вот, спросите моего мужа, и он подтвердит, что я все время что-то вытворяю. Не пай-девочка. Дима на девять лет младше меня, мы с ним живем уже тринадцатый год. Он мне помог вырастить Романа. Заводить второго ребенка мы не стали, ведь я должна была к чему-то примкнуть, что-то делать. Муж, когда ему задают вопрос о детях, отвечает: «О чем вы говорите, какие могут быть дети?! Я живу с безумной женщиной-фотографом...»
- Как изменилось, если менялось в принципе, отношение ирландцев к вам, выходцам из бывшего Союза?
- Ох, ну что тут скажешь... Как только стало заметно, что мы занимаем рабочие места, которые могли бы занять ирландцы, получаем деньги, которые им не достанутся, к нам начали относиться хуже, чем прежде. Есть и другие причины: наши люди часто ведут себя не лучшим образом. Ездят в автомобилях в пьяном виде, на высокой скорости. Знаю одну русскую семью, снимает дом поблизости, – так там, что ни день, пьянки-гулянки, а здесь такое не принято, у ирландцев для party существуют суббота и воскресенье. Если перед домом у ирландца разбит садик или газон, трава там должна быть аккуратно подстрижена. Но если дом снимают русские, то на газоне, извините за выражение, трава по яйца. Ну подними ты жопу, подстриги травку, специальная машинка для этого есть! Нет, он не подстрижет. Пожил в доме, переезжаешь в другой – ну убери за собой, паутину по углам вымети, мусор вывези! Снова нет: наш человек всю грязь оставит и съедет. Такое у него воспитание, таким он приехал в чужую страну, принес свои привычки, свою манеру поведения, вместо того, чтобы принять ее порядки и обычаи. Криминал тоже понаехал: залезают в квартиры, в частные дома, воруют. Несколько лет назад приезжала ко мне подруга с Москвы...
- Может, все же из Москвы?
- Ой, простите! Конечно, из Москвы. Так, помню, она говорила: «Как это у вас в домах двери нараспашку, все открыто?..» Сейчас она бы так не сказала.
- Что привлекает вас в ирландцах и что в них не нравится?
- Ирландцы – классные! Добрые, дружественные, рассудительные. В этом плане мы от них сильно отличаемся, мы просто другие. Ирландец честен, он никогда не обманет на деньги, уплатит за работу вовремя и полностью. Но знаете что? Им нравится, как мы умеем работать, а сами они так не могут. У нас принято - пришел и трудись, а у ирландца рабочий день начинается с пары чашек кофе и просмотра газеты. Им не свойственна пунктуальность. На каждом шагу можно услышать: «See you tomorrow, see you next week». Ирландец вам не скажет «нет», он скажет: «О’кей, позвоню тебе на следующей неделе», а сам возьмет и забудет. Это уже в крови. Мне такое непонятно. Если я сказала, что приду затра в одиннадцать утра, то, кровь из носу, буду минута в минуту.
- Как-то не по-женски...
- Знаю, что не по-женски. Но я очень дисциплинированна и пунктуальна. Пообещала моему редактору, что принесу репортаж со снимками к такому-то часу, значит, редактор может спать спокойно, ему не нужно выяснять, куда запропастился фотограф и где сейчас обитает. Как всякий хороший репортер, я в газете набила глаз и руку, полна сил для работы, могу снять любой концерт, любой репортаж могу подготовить. И у себя студии без заказов не сижу. Живу только с заработков за свои фотографии.
- Хочу узнать, как вы относитесь к Ирландии. День Святого Патрика празднуете?
- Да, конечно, каждый год. И делаю для нашей газеты интервью.
- В зеленое одеваетесь?
- Раньше такое было, сейчас нет. Но обязательно украшаю дом в традициях праздника.
- Песни, музыку ирландскую слушать любите?
- Первые лет семь слушала с удовольствием, потом устала.
- А сами поете?
- Нет. Слуха у меня нету и не нравится мой голос: чуть-чуть его пугаюсь.
- По-моему, зря. Голос как голос. Не могу не спросить о вашем отношении к пиву Guinness, о котором вы раньше знали по наслышке...
- Пиво я вообще-то люблю латвийское. Но если где-то сильно выпью и почувствую, что пьянею, то принимаю баночку Guinness и прихожу в норму, останавливаю себя, чтобы дальше не напиться.
- В пабах с мужем бываете?
- С мужем - очень редко. Дима человек домашний. Дома ему нужна только я, даже гостей не надо. Скорее я без него могу зайти в паб: сделать репортаж для газеты, концерт послушать, пива попить...
- Ирландия в вашей судьбе – это навсегда?
- Для меня - процентов на восемьдесят, для мужа – на все сто, ему здесь все нравится. А загадывать надолго – дело неблагодарное, никогда не знаешь, как жизнь повернет. Не зря говорят: изложи свои планы Богу – он посмеется. Главное - мы живем в стране, которая дала нам все. Ко мне она отнеслась не как мачеха-Латвия, а как мать родная. Здесь в сорок два года я открыла свой бизнес, а в Латвии была бы никому не нужна, уверена в этом на 250 процентов. Возвращаюсь из Юрмалы после очередной «Новой волны», иду и думаю: «Господи, какая же я счастливая, и как я люблю Ирландию, сколько я здесь получила любви от людей, с которыми едва знакома!..» Чувствую, что приезжаю сюда не с родины, а на родину, из отпуска домой.
- Жаль, что на этой красивой ноте приходится завершить интервью. И как у меня раньше до него руки не доходили!..
- Всему свое время.
