Все это в сочетании с пребыванием в Берлине, а потом с весьма разнообразным американским опытом (статистка в кино, официантка, костюмер, автор киносценариев) породило в ее сознании гремучую смесь, «взорвавшуюся» несколькими популярными романами и эссе и превратившую ее чуть ли не в главного идеолога «капитализма без берегов», создателя весьма туманной философии объективизма и рационального индивидуализма.
Около 10 лет тому назад режиссер Иво ван Хове (ныне почти боготворимый европейскими и американскими театралами) начал листать подаренную ему книгу Рэнд «Источник» (Fountainhead), неожиданно для себя увлекся и решил сделать по ней спектакль. Прошло несколько лет в добывании прав, создании инсценировки, репетициях , и с 2014-го спектакль, поставленный Хове в театре Toneelgroep Amsterdam, которым он руководил, не сходит со сцены, разъезжает по международным фестивалям и напоминает об Айн Рэнд.
То, что из текста Рэнд, стилистически и интеллектуально устаревшего, невыносимо выспренного, населенного характерами-схемами и перегруженного рассуждениями и «изречениями», Хове сумел сделать достаточно увлекательный (при всей непомерной длине – четыре с лишним часа!), современный и заставляющий думать спектакль, - свидетельство его режиссерского дара, триумф сценической виртуозности. Если бы не визуальная изобретательность, не великолепная сонорная «подкладка», не актерская игра и не чувство юмора, ходульный текст казался бы невыносимым. Но даже почти совершенный облик не уберегает спектакль от смысловых нестыковок, а зрителя – от желания с ним спорить и не соглашаться.
Впрочем, начинается все вполне человечно и узнаваемо. Перед нами история двух друзей – одержимого архитектурой, ищущего новые пути, готового идти на личные жертвы, невероятно талантливого и столь же упрямого в своем идеализме Ховарда Роарка (обаятельный Рэмси Наср) и менее талантливого, но амбициозного (его амбиции подстегивает мать в превосходном исполнении Фриды Питтурс) и согласного ради успеха идти на любые компромиссы и даже предательства Питера Китинга (слегка одутловатый Аус Грейданус). Рэнд полностью на стороне Ховарда. Ван Хове пытается ее прямолинейность смягчить.
Драма разворачивается в гигантском пространстве, похожем на индустриальный лофт, где могла бы разместиться современная архитектурная мастерская. За стеклянной стеной сидят за компьютерами молодые люди, у задней кулисы, в глубине — еще несколько человек, они отвечают за музыкальный фон (шум города, американский джаз, Шопен, Вагнер...) и видеопроекции – на свисающие экраны разной конфигурации. В этом пространстве перемещаются герои – от дома к офису, в мастерскую знаменитого архитектора (каждый выбирает своего, в согласии со своими духовными устремлениями), к рабочему столу, на котором рождаются проекты (мы видим это рождение на экране), за кухонный стол, в спальню...
Спальня, точнее – кровать, тут особенно важна, потому что на ней Ховард грубо и зло насилует красивую и самоуверенную Доминик Франкон (Халина Рейн). Сегодня за такое упекли бы его в тюрьму. Но Доминик насилие нравится. Мельком упомянута и любовь, но Ховард хочет быть свободным для творчества, и Доминик выходит замуж за Китинга, помогает его карьере, потом «перепродается» медиамагнату Вайнарду (замечательный Ханс Кестинг), хотя время от времени совершает с Ховардом половой акт (на все той же кровати с детальной проекцией на экран), неизменно кончающийся ее оргиастическим воплем...
Есть еще циничный манипулятор-социалист Элсворт Тухи, скромная труженица Катрин, преображение Вайнарда из капиталистической акулы в идеалиста – в общем, достаточно, чтобы голова пошла кругом.
Кульминация: Ховард взрывает свое главное творение – дом для малоимущих. В протесте против изменений, которыми невежды-девелоперы и строители собираются исказить его детище, он готов разрушить надежды сотен людей на лучшее существование. Потом суд и в конце - длинный монолог, в котором Ховард защищает свою позицию - сверхчеловека, творца, гения, противостоящего толпе – «ленивой и нелюбопытной». А в глубине сцены - все участники спектакля, и звучит тихая музыка: они – вместе, он - один... Что важнее – коллектив или личность? Компромисс во имя сегодняшнего блага или разрушительная сила самоутверждения во имя абсолютного идеала?
Как всякий просвещенный европеец, Ван Хове с фундаменталистским максимализмом Рэнд и ее героя не может полностью согласиться и пытается дать право голоса всем сторонам, добавить оттенки туда, где в первоисточнике только черное и белое. Ему это не очень удается. Но мы по крайней мере задумались...
