Два концерта в Карнеги-холле

Время открытий

«И зачем ему дирижировать, когда он ТАК играет?!» - недоумевал почтенный нью-йоркский критик после недавнего (18 октября) выступления Максима Венгерова в Карнеги-холле, где скрипач, не появлявшийся на этой сцене несколько лет, исполнял с Монреальским филармоническим оркестром под управлением Кента Нагано Концерт Брамса для скрипки с оркестром и, в ответ на овации публики, Медитацию Массне из оперы «Таис». 

Время открытий
Максим Венгеров, Кент Нагано и Монреальский симфонический оркестр на сцене Карнеги-холла

Вопрос был риторическим, но на него есть ответ: не уверена, что Венгеров мог бы сегодня так играть, не имей он дирижерского и, добавлю, педагогического опыта.

Сыграв впервые Концерт Брамса, когда ему было восемнадцать, с Берлинским филармоническим оркестром под управлением Клаудио Аббадо, он не раз возвращался к нему, в том числе и как дирижер. По его собственным словам, он знает сегодня каждую ноту оркестровой партии, и это сказалось в уникальной гармонии оркестра и солиста, в зрелой уверенности и цельности этой интерпретации, напомнившей, что  перед нами не столько концерт, сколько симфония.  Симфоничность и  монументальность  помешали когда-то даже весьма просвещенным современникам по достоинству оценить этот концерт. Охватить эту форму, не превратив ее в набор эпизодов, нелегко, но Венгеров и монреальцы во главе с Кентом Нагано сумели это сделать. Даже огромная каденция, в которую скрипач, вдохновленный тем, что Брамс дает солисту возможность самому решать, что играть в этом сольном эпизоде в конце первой части, собрал, кажется, все темы и все возможные технические эффекты, не нарушила эту музыкальную поэму, в которой  музыканты соединили мощь и страсть со свободой и очень брамсовским «дыханием природы».

А если вернуться к вопросам, то меня занимал такой: «Почему мы так редко слышим Монреальский филармонический с Кентом Нагано?». Оркестр замечательный, с изумительно певучими и сочными струнными (как у Филадельфийского в его лучшие годы) и яркими, точными и гибкими духовыми (как у Чикагского симфонического), а главное, с дирижером, обладающим отличным слухом и пониманием. Особенно в музыке XX и XXI века. Последнее продемонстрировали два других опуса в программе: сложнейший Концерт для оркестра Бартока, мрачный (в военные трудные годы написанный), саркастичный, с «проблесками» фольклора и крошечными и, может быть, потому незабываемыми лирическими островками, и 11-минутная пьеса для органа и оркестра Сэми Муссы “The Globe Itself Infolding”.

Судя по трагическому тону музыки, эти слова, взятые из поэмы Уильяма Блейка, можно перевести как «Мир сжимается». В отличие от многих современных опусов, этот отличается точностью эмоций и компактностью: все, что композитор хотел передать, вложено в лаконичную форму, которая заканчивается ни минутой позже, чем хотелось бы. Серия аккордов-кластеров, каждый из которых обладает сильной и определенной эмоциональной окраской, продолжает в чем-то  музыкальные идеи Шнитке. Родившийся в Монреале в 1984 году Мусса сейчас живет в Европе, но в 2015 году стал «Композитором года» провинции Квебек, а Кент Нагано давно обратил на него внимание, и уже пять сочинений Мусса создал по заказу Монреальского оркестра. Может быть, именно такое внимание и нужно, чтобы стать хорошим композитором?  

Перенасыщенный событиями октябрьский график заставил выбрать один из двух концертов римского оркестра Академии Санта-Чечилия под управлением Антонио Паппано в Карнеги-холле. Вместо первого, с участием Марты Аргерих, я отправилась смотреть документальный фильм «Слишком свободный человек», открывавший Независимый фестиваль русского документального кино. О выборе не жалею: фильм отличный, очень важный для понимания не только судьбы его героя – Бориса Немцова, но и российской истории последних 27 лет,  а встреча с авторами, Михаилом Фишманом и Верой Кричевской, добавила к увиденному много интересного.

А римский оркестр, полвека не появлявшийся в США, я услышала на следующий вечер. От главного симфонического оркестра Италии ждут, конечно, итальянской музыки. Но поскольку Италия вплоть до XX века была страной сугубо оперной (не случайно этот первый чисто симфонический оркестр страны был создан всего 110 лет назад), то и в программе обоих концертов Италию представляли опусы Респиги (XX век) и нашего современника старшего поколения Сальваторе Скиаррино. Исключение составила 15-минутная Sinfonia Aida Верди - он задумывал ее как увертюру к «Аиде», но отказался в пользу более краткого вступления, а пьеса была «раскопана» в свое время Артуро Тосканини. Но ее, как и поэмы Респиги, исполняли в первой программе.

Мне же «достался» опус Скиаррино «Новая Эвридика» на тексты двух стихотворений Рильке (в переводе самого Скиаррино на итальянский). Один из крупнейших композиторов сегодняшней Италии, автор 15 опер, остается преданным наследником послевоенного европейского авангарда. «Точечная», атмосферная партитура (короткие реплики, вскрики, шепоты отдельных инструментов, загадочные паузы, странные тембры), на которую накладывается замысловатый речитатив сопрано (изумительный специалист в исполнении современной музыки Барбара Ханниган), воспринималась с трудом, даже после устного комментария дирижера, с которого концерт и начался.

Вознаграждением стала экспрессивно и виртуозно исполненная Шестая симфония Малера. Было ясно, что Италия давно уже не только страна оперы, но и высокой культуры симфонического и инструментального исполнительства, и следующий приезд этого оркестра не придется ждать полвека.      

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру