С одной стороны - попытки сделать нечто новое, нестандартное, вводя новую музыку или новые формы исполнения, объединяя концерты определенными темами, включая в ход концерта устные комментарии, а в программки каждого концерта – стихотворения разных поэтов. С другой - редкое обилие заигранного репертуара (например, программа из 40-й симфонии Моцарта и Скрипичного концерта Бетховена или другая: Седьмая симфония, «Эгмонт» и Первый концерт Бетховена). Да и качество интерпретаций колебалось между выдающимся и весьма заурядным. Сужу по перечню концертов и по почти наугад выбранным нескольким, на которых удалось побывать.
Одна из программ Фестивального оркестра (как всегда, в зале Дэвида Геффена) посвящалась ударным, что стало понятно не сразу, а только после комментария композитора Дэвида Ланга, который вышел с микрофоном перед исполнением своего нового Концерта для ударных и оркестра. «Солистом» был основанный в 1999 году и ныне заслуженно известный квартет ударников Sō Percussion. Кстати, слово “Sō” - из японского языка, где означает не только «играть на музыкальном инструменте», но и «достичь успеха» и «следовать найденному направлению».
Сольная партия Концерта Ланга написана для «предметов домашнего обихода» (включая баки для мусора, бутылки и прочее), которые на поверку оказываются весьма музыкальными. Начавшись ритмичным разламыванием деревянных шампуров, концерт набирает звучание за счет сначала осторожных, а потом все более активных вторжений инструментов оркестра и усложнения полифонической ткани, но в конце вдруг возникает нежная меланхолическая атмосфера, с трогательными обрывками мелодии. Вся «история» разворачивается в четырех фазах и длится 22 минуты.
Музыка королевского композитора Люлли к «Мещанину во дворянстве» его коллеги по двору Мольера стала второй вершиной концерта: танцевальные и маршевые темы оттенялись громом литавр и звоном тамбурина (тут тоже «руку приложили» артисты Sō Percussion), и перенестись на эти несколько минут в XVII век было очень приятно.
А вот главный герой фестиваля – Моцарт – в этом концерте не получил должного. Возможно, оркестр, который каждую неделю давал по четыре концерта с двумя разными программами и был в данном случае занят подготовкой новой и непростой партитуры Ланга, не успел толком порепетировать. Но и увертюра к «Похищению из сераля» с ее «турецкой» музыкой, и «Парижская симфония», первое сочинение Моцарта для Парижа, написанное с желанием удивить парижан эффектами, прозвучали под управлением Луи Лангре... ординарно.
Чего не скажешь о программе под управлением британца Эндрю Манце с участием Джошуа Белла (скрипка) и Стивена Иссерлиса (виолончель), давних друзей и концертных партнеров. С первых же звуков Двойного концерта Брамса стало ясно, что ничего ординарного тут не будет. Играемый много и самыми известными дуэтами (послушайте как-нибудь Кремера с Майским и с Бернстайном за пультом Венской филармонии), этот шедевр позднего Брамса, моментами – страстный и драматичный, моментами – игривый, но большей частью - личный, почти интимный, несмотря на могучий оркестр позади солистов, редко звучал с такой гармонией и взаимопониманием, как в этот раз. Голоса скрипки и виолончели дополняли и завершали друг друга, все вместе имело абсолютно завораживающий эффект, который был еще усилен «бисом»: красивейшей второй частью из Скрипичного концерта Шумана, где также велика роль виолончели.
В этом концерте тоже было слово – на сей раз в начале второго отделения, где Эндрю Манце замечательно объяснил присутствие в программе последнего, 14-го баховского контрапункта из «Искусства фуги» (он сам его оркестровал), а также суть «Реформаторской» симфонии Мендельсона, написанной к 300-летию «Исповеди» Мартина Лютера, основателя реформизма. Попросив не аплодировать между Бахом и Мендельсоном, дирижер и своим рассказом, и, главное, необыкновенно увлеченным исполнением выстроил впечатляющий музыкальный мост между сочинениями и эпохами.
Концерты в зале Дэвида Геффена идут в сравнительно традиционном формате. За необычным публика отправилась в Rose Hall, где Ян Бостридж с группой ICE (буквально - Международный современный ансамбль) под управлением Балдура Бронниманна исполнял «Зимний путь» Шуберта, точнее – сольный видеоспектакль «Темное зеркало», поставленный Нетьей Джонс по одноименной, известной в Европе уже в нескольких записях, композиции немецкого авангардиста Ганса Зендера, которая шубертовский цикл переосмысливает, отражая его в темном зеркале современного, постаревшего и многое повидавшего сознания.
У Зендера – не фортепиано и голос солиста, поющего 24 песни на стихи Мюллера об отвергнутой любви, одиночестве и безнадежности, а герой и ансамбль инструментов, сопровождающий его совсем новой партитурой. И если вы думали, что «Зимний путь» - трагическое сочинение, то Зендер возводит его трагизм в квадрат, добавляя странные сюрреалистические звучания, где-то удлиняя паузы, где-то ускоряя темпы, когда шаг становится нервным, а атмосфера лихорадочной, и светлый сон превращается в туманное забытье или кошмар и герой оказывается на грани (а может быть, и за гранью) безумия.
Оформление Нетьи Джонс эту атмосферу сгущает – черно-серыми кадрами (иногда намеренно похожими на старое немое кино), то абстрактными, то почти иллюстративными (деревня под падающим снегом). Бостридж, всю жизнь поющий цикл Шуберта и даже написавший о нем книгу и сделавший по нему несколько фильмов, тут не певец, а сам герой. В начале и конце он неподвижно сидит на венском стуле, поставленном на черный пандус, диагональю пересекающий экран. На экране иногда появляется сильно укрупненное его лицо – то озаренное свежестью и красотой юности, то внезапно постаревшее. Это есть в стихах: весь «Зимний путь» - это мучительный, горький диалог с самим собой - прежним, нынешним. Английский перевод немецкого текста – тут же на экране, крупным шрифтом, как часть визуального образа.
Спектакль исполнялся в Европе. Фрагменты его, как и полную запись музыки, можно найти на Интернете. После него, как ни странно, захотелось послушать еще раз бессмертную запись Дитриха Фишер-Дискау. Иногда хочется включить собственное воображение.
А на фестивале еще два события: в зале Дэвида Геффена - концерт Фестивального оркестра с традиционной программой из Скрипичного концерта Чайковского, «Классической» симфонии Прокофьева и 25-й симфонии Моцарта, а в Rose Theater - совсем не традиционное прочтение оперы «Дон Жуан» Будапештским фестивальным оркестром и Иваном Фишером. Кому что нравится.
