Повод для письма : финансовая поддержка театров от государства Израиль и показ его не только в столице, но и в поселениях на оккупированных территориях.
«Двойной стандарт» такого подхода прекрасно показала газета «Форвард» в одной из недавних публикаций. Линкольн-центр спектакль снимать не стал. Но перед театром Дэвида Линча было как никогда много полиции и проверка была как в аэропорту. Публику это не отпугнуло - спектакли шли с аншлагом. А я боялась... Нет, не протестов и демонстраций, а слишком острой душевной боли (в самом Израиле некоторые не шли на спектакль по той же причине): я знала содержание пьесы, и то, что сын Дэвида Гроссмана был убит на Ливанском фронте, пока автор заканчивал эту книгу. Лишний раз столкнуться с трагизмом и неразрешимостью ситуации казалось мучительным. Напрасно я боялась.
Для меня в пьесе и в романе главное - не запутанный любовный треугольник Ора-Илай-Аврам (они встречаются юными в госпитале и у Оры в конце концов рождаются сыновья от обоих), а происходящее с Орой десятилетия спустя, когда она, боясь гибели на фронте младшего сына, Офера, уходит из дома - «на край земли», бродить по холмам Галилеи, чтобы ее не нашли официальные «вестники смерти», и почти силком тащит за собой тяжело травмированного в арабском плену Аврама, потому что ей нужно говорить о сыне, тем самым храня его жизнь - хотя бы в сознании, в памяти...
Через роман, как через историю Израиля, тянется нить войн: первая встреча происходит в дни шестидневной войны, когда никто не знает, выживет ли Израиль; Аврам попадает в плен во время войны Йом-Кипура, Офер уходит добровольцем на Ливанскую кампанию. И на сцене почти все время - люди в военной форме, и солдатский ансамбль то и дело включается в действие песнями, честно скажу, не очень интересными, что обидно, потому что музыка может быть могучим рассказчиком . В последней сцене песни сменяются Шубертом, что сразу меняет тон повествования, переводя его в такое необходимое высокое универсальное измерение. Увы, поздно!
Инсценировка (сам Гроссман и режиссер Ханан Снир) слишком долго бродит по эмоциональным лабиринтам взаимоотношений Оры (Эврат бен Зур), Илана (Амнон Вольф) и Аврама (Дрор Керен). Иные ситуации, перенесенные в определенность сцены и представленные в диалогах и действиях реальных актеров, кажутся банальными и неестественными. И на рассказы об Офере уже не так много времени остается, а последняя сцена так быстро и невзрачно «проговаривается», что катарсиса не происходит.
Потеряв авторский голос, такой значимый в романе, и заменив его скороговоркой сменяющихся событий, история Оры утратила...душу. Впрочем, в постановке есть несколько убедительных моментов: короткая, но важная линия шофера-палестинца Сэми (Гай Мессика), роль Офера в искреннем исполнении Дэниэла Саббага, эпизод с веселящимся Акивой (Дэвид Биленка)и его «свитой», и несколько минут тишины, когда актеры рисуют на белых стенах холмы Галилеи, а мы, наконец, можем подумать. Спектакль, как и роман, затрагивает много проблем. Жаль, что делает это второпях.
