«Взбитые сливки» и «Воспоминание...» на сцене АБТ

Разный Ратманский

В тот вечер, когда труппа Американского балетного театра давала «Онегина», прощаясь с Дианой Вишневой -Татьяной, я сказала сидевшему рядом коллеге-критику, что пришло время для другого «Онегина» и сочинить его мог бы Алексей Ратманский.

Разный Ратманский
Балет “Взбитые сливки”

После того, как АБТ в последнюю неделю сезона показал маленький Souvenir d’un lieu cher Ратманского на музыку Чайковского, у меня на этот счет не осталось сомнений.

Название в переводе означает «Воспоминание о возлюбленном месте»: это была группа пьес для скрипки и фортепиано, подаренная Надежде фон Мекк в знак признательности за возможность провести время в ее поместье. Пьесы эти — «Размышление», «Скерцо» и «Мелодия» — чаще исполняются поодиночке, и для балета были использованы в оркестровой версии, созданной Глазуновым (солист Бенджамин Баумэн).

Ратманский не только суперчувствителен к музыке Чайковского, ее тончайшим эмоциональным оттенкам, ее фразам и ритмам. Он создает на нее такой пластический текст, в котором мы видим себя, сегодняшний мир – и который именно поэтому кажется абсолютно натуральным. Хотя в основе текста – классическая лексика. Просто хореограф преображает ее – ненавязчиво, на первый взгляд почти незаметно, тонкими деталями, вроде наклона головы или нечаянного прикосновения или опущенных в бессилии рук.

И никакой программы. Просто на сцене две пары. У одной пары (Сара Лэйн и Албан Лендорф) все хорошо: любовь  и полная  гармония. У другой (Стелла Абрера и Марсело Гомес) – проблемы: может быть застарелые обиды, или просто непонимание, или «она его не любит». Разрешения не происходит. Да и не надо. Потому что просто хочется следить за этими немыслимо красивыми вращениями, поддержками, наклонами, шагами – такими естественными и так много говорящими. Смотреть, узнавая и сопереживая этой вечной драме человеческих отношений.

АБТ танцует этот спектакль впервые. Но оригинал был создан в 2012 году для Голландского национального балета. Оттуда — дизайн костюмов (Кесо Деккер), современных, простых и элегантных, визуально удлиняющих тела танцовщиков и добавляющих движениям певучести.

В тот вечер это был единственный балет, который показался слишком коротким. Исполнялся он в рамках представления Tchaikovsky Spectacular, в один вечер с па-де-де Баланчина из «Щелкунчика» (Изабелла Бойлстон и Джозеф Горак), «Моцартианой» — тоже Баланчина, с царственно-классичной Вероникой Парт, воздушным Даниилом Симкиным и виртуозным Блэйном Ховеном в этой типично- баланчинской композиции, и балетом Марсело Гомеса «Aftereffect» на музыку «Воспоминания о Флоренции».

Гомес, премьер АБТ, вот уже несколько лет серьезно занимается хореографией, и 35-минутный «Aftereffect», в котором занято 24 танцовщика, включая трех ведущих солистов (в аллегорических ролях «Человек», «Его утрата» и «Его надежда») и около десятка других, в тоже достаточно индивидуализированных ролях, был его первой монументальной композицией – довольно мастеровитой для дебюта.

Судя по тому, что я видела в последние недели сезона АБТ, дела компании идут неплохо: зал Метрополитен-оперы полон, публика настроена более чем благожелательно. Особенно тепло принимали Веронику Парт, которая завершает свои выступления в  труппе (ее последний спектакль состоялся 8 июля). Напомню, что она – выпускница Вагановского училища, в АБТ танцевала с 2002 года, в категории «principal» – с 2009. Ролей было много: и в классике — от Одетты-Одиллии до Феи Сирени и Виллисы, и в более современном репертуаре.  У нее здесь немало поклонников, и на Интернете даже циркулировала петиция с просьбой не отпускать Парт из труппы...

Энтузиазм публики был ощутим и на «Взбитых сливках» — еще одной новинке Ратманского. Балет создавался для АБТ, и премьера прошла под дружные восторги в Калифорнии, а недавно и в Нью-Йорке.

Написанный в 1924 году Рихардом Штраусом (он же автор либретто) для Венской оперы, этот второй балет композитора недолго продержался на сцене и был забыт. Плодовитый Штраус  не раз (особенно в поздние годы своей долгой жизни) полагался на умение, но не на вдохновение. Мне кажется, что это случилось и здесь, хотя поклонники  «Кавалера розы», «Тиля Уленшпигеля» и «Домашней симфонии» найдут и во «Взбитых сливках» любимые черты.  

Для послевоенной, уже не императорской Вены этот балет был, вероятно, необходимым развлечением. Впрочем, учитывая царивший в то время экспрессионизм, мог быть и мрачноватым гротеском... 

Новая постановка с развлекательностью не спорит и к тому же служит эффектной приманкой для родителей, мечтающих приобщить детей к классическому балету.  Правда, первое из двух действий балета, несмотря на многообещающее начало, показалось длинноватым. Группа детей  под благословение священника покидает церковь после церемонии причастия. По торжественному поводу их ждет угощение в кондитерской, куда они отправляются в запряженной смешной лошадкой конке. Прелестная картинка с белой церковью сменяется сладкой, бело-розовой, в виньетках и узорчиках, кондитерской, где главный герой (Даниил Симкин) объедается взбитыми сливками, после чего санитары увозят его в больницу, а ожившие сладости выбираются из своих коробок и устраивают в опустевшем магазине бал.  Таким образом большую часть действия занимает дивертисмент с участием Принцесс Пралине и Чайного цветка, Принцев Кофе и Какао (у всех – виртуозные партии и слегка намеченные, но все же индивидуальные  характеры), а также их свит, марципанов, пирожных и в довершение всего взбитых сливок, являющихся, почти как Тени из «Баядерки», под белыми прозрачными покрывалами. Ирония налицо. Я не против, чтобы ее было больше.  

Второе действие, где события происходят в больнице и реальность перемежается горячечными снами-фантазиями больного, дает для юмора и иронии больше материала, особенно в танцах медсестер (как в «Намуне», Ратманский здесь щедро пародирует классические комбинации).   Все заканчивается  «в стране сладостей» общим дружным, долгим  переплясом.

Особые похвалы раздаются в адрес художника спектакля — Марка Райдена, известного мастера «поп-сюрреализма» и любителя умильно-сладко-ироничных картинок. Гигантские смешные головы взрослых персонажей, пушистые зверюшки, мигающие огромными глазами, очаровательное оформление первой сцены, пристальный глаз на черном заднике в госпитале, десятки костюмов – один забавней другого... Не удивительно, что публика сходит с ума от восторга. Но это буйство красок и форм  часто затеняет хореографию, особенно в сценах в кондитерской и на площади, «взбивая» все в некую пеструю сладкую пену. 

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру