Фондовые индексы
В этой связи следует дать краткую справку об американских фондовых индексах, ведь не Доу-Джонсом единым жив наш бизнес. Просто он старейший и более всего на слуху. Итак, Dow Jones это индустриальный индекс, созданный редактором газеты Wall Street Journal и основателем компании Dow Jones & Company Чарльзом Доу еще в конце XIX века. Отражает активность фондового рынка – через стоимость акций охваченных компаний. Таковых тридцать, их отбором по-прежнему занимается WSJ, но сейчас, помимо промышленных, в списке числятся и прочие компании, например, банки-гиганты JP Morgan Chase и Goldman Sachs.
Из-за малого числа компаний индекс не отражает общей активности фондового рынка, поэтому настоящим барометром американской экономики считается не он, а индекс S&P 500, охватывающий пятьсот избранных акционерных компаний США, имеющих наибольшую капитализацию. Значение индекса отражает их суммарную капитализацию. Список принадлежит компании Standard & Poor’s и публикуется с 1957 года. Сейчас также находится в состоянии возбуждения и, просев перед 8 ноября до 2000 пунктов, 19 июня также достиг рекордного показателя в 2433,46 пунктов.
Третий известный индекс деловой активности, NASDAQ Composite, составляет биржа NASDAQ. Он включает в себя более пяти тысяч высокотехнологичных компаний, как американских, так и иностранных. Весьма известен и NASDAQ-100, который рассчитывается на основе рыночной капитализации 100 крупнейших компаний нефинансового сектора, зарегистрированных на бирже NASDAQ. Есть также индексы для банковского сектора, для промышленных компаний, для компьютерных и так далее. Ведет себя NASDAQ Composite сходно с перечисленными выше индексами и, слегка нырнув 4 ноября до 5046 пунктов, достиг максимума (6321 пункт) 8 июня.
Итак, отражают ли индексы реальное состояние экономики?
Дело в том, что при росте котировок акций корпорацийѕ падают корпоративные доходы! В первом квартале этого года они рухнули сразу на 7,3% в годовом исчислении. Что как-то не очень стыкуется со взлетом биржевых показателей. Да и вообще, дела в экономике идут не так бодро, как ожидалось. Казалось бы, фондовая активность должна отражать деловую, а та выражаться в росте ВВП, производительности и оплаты труда, количества новых рабочих мест, продаж товаров и услуг, ноѕ ничего этого не наблюдается.
Наоборот, розница в мае упала на 0,3% - это наибольшее месячное падение более чем за год. В частности, на 2,8% упал сбыт электроники и бытовой техники, на 2,4% - цены на бензоколонках и так далее. Последнюю цифру объясняют снижением цен на бензин, но ведь к лету обычно увеличивается его потребление, что должно было компенсировать ценовой фактор. Этого не произошло, да и продажи автомобилей падали в четырех месяцах из истекших пяти, а это уже тревожный симптом.
Да, вырос интернет-шопинг и компания Amazon, лидирующая в этом сегменте, в декабре открыла пилотный полностью автоматизированный магазин без касс, пока только для своих сотрудников в Сиэтле. Но и эта радость сомнительна, поскольку в целом сфера розничной торговли потеряла в мае примерно 80 тысяч рабочих мест.
Потребительские расходы формируют львиную долю американского ВВП, и их падение не сулит хороших перспектив. И хотя ВВП в первом квартале вырос на 1,2%, что даже лучше, чем ожидали, но все же это худший показатель с начала 2016 года. Аналитики ожидали гораздо лучших показателей во втором квартале, но связывали свои ожидания именно с ростом потребительских расходов, а они тормозят.
Мало того, хотя уровень безработицы низок как никогда, прирост рабочих мест разочаровал – всего 138 тысяч. Да и средний почасовой заработок стагнирует. И, несмотря на то, что показатели доверия потребителей значительно выше, чем в конце 2016 г., американцы стали осторожнее относиться к тратам, разочаровав аналитиков. Судя по всему, эйфория сторонников Трампа угасает, а пессимизм его противников нарастает, и это находит свое выражение в таком чрезвычайно важном для страны экономическом аспекте.
Если окажется, что мы имеем дело не с разовым понижением, а с тенденцией, то Федеральной резервной системе будет сложнее проводить политику повышения учетной ставки, а это и станет свидетельством неблестящего состояния экономики. Что подтверждается падением доходов Казначейства от продажи государственных облигаций, говорящее громко и ясно, что рост инфляции и ВВП замедляется.
Все это показывает, что рост наших индексов имеет не вполне экономическую подоплеку, он отражают не столько реальное положение дел, сколько, по всей видимости, ожидания «быков», биржевых игроков, играющих на повышение и подстегнутых надеждой на трамповскую налоговую реформу, обещающую большие поблажки корпорациям. Как считают ряд экспертов, этот мало чем оправданный рост свидетельствует о перегреве фондового рынка и заставляет опасаться повторения 2008 года.
Не надувается ли новый мыльный пузырь?
Такие опасения имеются еще и потому, что на рынке недвижимости ситуация также близка к перегреву. Ожидания в продажах домов не оправдались, зато средняя стоимость нового жилья вышла на рекордный уровень и S & P CoreLogic Case-Shiller U.S. National Home Price Index в марте вырос на 5,8 процента в годовом исчислении - это самый быстрый темп роста почти за три года. Да и рост задолженности по ипотеке также начал вызывать беспокойство у аналитиков – она практически достигла уровня 2008 года. Правда, процент просроченных платежей пока невысок - 3,9%. В начале 2010 г., сразу после выхода из кризиса, он составлял 11,5%. Но растет также объем потребительских и автомобильных кредитов – и просрочек по ним. В условиях низкой безработицы это тревожный признак. Либо люди снова плохо контролируют свои расходы (но падение продаж в мае говорит об обратном), либо зарплаты работающих не обеспечивают своевременного погашения кредитов.
Успокаивают невысокие цены на нефть, некоторый рост экспорта - и особенно инвестиций в нежилой сектор, наметившийся в первом квартале. Они означают рост вложений в производственные объекты и оборудование, в меры по повышению производительности труда. Экономисты надеются, что это позволит преодолеть застой заработной платы и общее замедление роста производительности в США.
Также внушает надежду отсутствие чрезмерного ажиотажа в банковском секторе, с которого начался прошлый кризис. У крупнейших банков США период бурного роста котировок, также начавшийся 8 ноября прошлого года, завершился еще в марте и сменился колебаниями с постепенным падением: и у JP Morgan Chase, и у Bank of America, и у Wells Fargo и Morgan Stanley. Сейчас разве что Citigroup продолжает рост, зато Goldman Sachs вот уже второй год в минусах и накопил огромные убытки.
Поэтому больших опасений назревающий фондовый пузырь как будто внушать не должен: если он лопнет, то никто из гигантов не рухнет, как это было в 2008, не потянет за собой цепи банкротств, потерю рабочих мест и жилья миллионами людей. В таком случае игры финансовых профессионалов закончатся тем, что лопнувший пузырь обдаст брызгами их самих - корпорации, предвкушающие трамповские налоговые пироги, и биржевиков. Что будет даже неплохо. Периодическая встряска полезна, к тому же на ней многие недурно заработают.
Если, конечно, ситуацию в сфере недвижимости удастся удержать под контролем. Что означает контроль за банкингом. Но тут Трамп крайне непоследователен. С одной стороны, он очень хочет отменить или хотя бы урезать принятый при Обаме закон Додда-Франка, который ограничивает совмещение инвестиционной и коммерческой деятельности банков и ужесточает контроль над ними. На этом настаивает Гэри Кон, его главный экономический советник, недавний президент недаром упомянутого Goldman Sachs. Но с другой стороны, Трамп сообщил, что рассматривает вопросѕ раздробления крупнейших банков, так как они слишком огромны и небезопасны. Их нужно принудительно уменьшить, отделив инвестиционный банкинг от потребительского.
Да, да, представьте себе, Трамп взял на вооружение один из главных лозунгов, с которым сенатор Берни Сандерс выступал в борьбе за кресло президента США! И тут я его поддерживаю, хотя и понимаю, что республиканцы никогда не пропустят ничего подобного. Но надо же какая разновекторность у нашего президента, или, как выражаются финансисты, амбивалентная волатильность.
