Он гордился этой должностью. С удовольствием рассказывал мне, что Русское дворянское собрание было создано как неполитическая и некоммерческая организация, главная задача которой – благотворительность, ну и исследовательская работа в архивах. На собранные деньги создают приюты, покупают продукты, лекарства и предметы первой необходимости нуждающимся.
Благородство сквозило в каждой его черточке. Аристократизм – родовое качество Кирилла Эрастовича Гиацинтова. Знаменитый американский прагматизм, который, казалось бы, должен был определять характер и стиль поведения этого крупного бизнесмена и ученого из Нью-Джерси, никак на нем не отразился. Ну, единственное, пунктуальность и уважение к деловому графику других. Так сказать, вежливость королей.
Помнится, он как-то рассказал мне восхитительную историю. Кирилл Эрастович (называть его с американской фамильярностью Кириллом я не смел) приехал в очередной раз в Россию, в Пензенскую область, чтобы посмотреть на бывшее родовое имение своих предков по материнской линии. Гиацинтов там никогда прежде не был, родился он во Франции, а большую часть жизни прожил в Америке. И вот машина остановилась посреди деревни, которая недавно, видимо, входила в колхоз типа «Путь к коммунизму», а сейчас вообще незнамо что, без прозвания и будущего. И стоит лавочка у забора, а на лавочке бабуся, деревенская старуха в платочке. Бабулечка встает, кланяется в пояс американцу и говорит: «Это вы, барин, приехали». Они познакомились. Она доярка, 44 года отпахала на «коммунизм», но интуиция отменная.
Дед его был директором финансового управления российских железных дорог. Отец, Эраст Николаевич, потомственный дворянин, родился в Царском Селе. Три года отец воевал на немецком фронте, потом, в послереволюционную пору, в Белой Армии, затем в Иностранном легионе. С прославленной театральной актрисой Софьей Гиацинтовой Эраст Николаевич были двоюродными братом и сестрой, что не помешало им влюбиться друг в друга и даже какое-то время состоять в браке. В Праге, в университете, он встретил Зою Сергеевну, дочь полковника Мартынова, прямого потомка того самого Николая Мартынова, убившего на дуэли Лермонтова. Спустя много лет Кириллу Эрастовичу передали в Москве добытые из недр КГБ записные книжки отца. Основанные на них мемуары «Записки белого офицера» в 1991 году издали в Петербурге.
Кирилл Гиацинтов был президентом крупной международной компании, продающей диагностическое оборудование и биопрепараты в 110 стран, с главным филиалом в германском городе Марбурге. У доктора G (так его называли коллеги) сложились прекрасные отношения с Россией. Он мне говорил, что его поразило, когда на заре перестройки тогдашний российский премьер-министр Силаев тепло обратился к аристократам в изгнании, предложив им забыть о прошлом и дружить с метрополией.
Лавры потомка убийцы великого поэта не самые, полагаю, заманчивые. Но, с другой стороны, если уж в иных обстоятельствах сын за отца не отвечает, то праправнук за пращура – и подавно. Кроме того, как это ни горько говорить, Михаил Юрьевич на пулю напросился. Есть весомые свидетельства, которые говорят о его, Лермонтова, несносном характере и о не самых благовидных поступках, за которые по кодексу чести ему и пришлось отвечать.
Элке - его второй брак. В первый он вступил в 1953 году, когда был в армии. У Тамары, его первой жены, отец - белорус, мать - русская немка. Развелись они в 79-м. А на Элке он женился в 81-м. Элке - немка, он за ней долго и упорно ухаживал и наконец уговорил пойти под венец. Но на свадьбу она ехала из Германии в Нью-Джерси с билетом в обе стороны - на всякий случай. Не понадобилось.
Как и тысячи других «бывших», оказавшихся после Второй мировой войны на Западе, Гиацинтов именовался «перемещенным лицом», в нынешней терминологии - беженцем.
...Он всегда говорил тихо, но весомо. Красивый, одухотворенный, изящный человек. Таких лиц, как у Гиацинтова, мало осталось. Переместились, увы, уже почти все - ближе к небесам.
