То есть 55% считают, что обидные высказывания недостойны свободы. Притом такое мнение все чаще слышится в США с колоколен. Например, на днях бывший губернатор прогрессивного Вермонта и бывший кандидат Демпартии в президенты Ховард Дин заявил, что Первая (и, не только с моей точки зрения, самая главная) поправка к Конституции США, гарантирующая свободу слова, не гарантирует ее hate speech, то есть «человеконенавистническим высказываниям».
Озвучив эту ахинею, Дин изобличил себя как человек, не понимающий собственную Конституцию, блюсти которую он бы торжественно поклялся, если бы его сдуру выбрали в президенты.
Понятия «человеконенавистнические высказывания» в ней нет (как нет и понятия «человеколюбивые»). Есть, конечно, исключения. Их немного.
Это «прямые угрозы», которые адресованы конкретному человеку (а не группе лиц, например, «всем козлам», или «всем пидорам», или «всем фанатам Трампа, потому что они все нацисты»), либо «подстрекательство», когда вы кого-то на кого-то всерьез науськиваете.
Когда Дину об этом напомнили, он уперся и начал доказывать, что можно запретить так называемые fighting words, то есть, буквально, «драчливые высказывания». В Конституции этого термина тоже нет, но он есть в судебном решении 1942 года по делу «Чаплинский против Нью-Гемпшира». Он означает прямое приглашение другому лицу подраться. Американский закон таких приглашений не поощряет.
Ну, и общеизвестно, что нехорошо всуе кричать «Пожар!» в переполненном театре. Вот и все. Термин hate speech, страшно популярный у нашей образованщины, придуман теми, кто хочет запретить высказывания, с которыми они несогласны.
Уже нескольким поколениям наших студентов вдалбливают еще с начальной школы, что люди консервативных взглядов априорно юдофобы, исламофобы, гомофобы, расисты и т.д и т.п., которые изъясняются исключительно языком ненависти и ничего путного вам не скажут, а только забьют уши ядом. Понятно, что не все наши школяры вырастают в поклонников Вольтера, который говорил, что готов умереть за ваше право говорить всякую гадость.
В последнее время участились попытки сорвать выступления консерваторов или иных врагов народа в американских ликбезах. Увы, в большинстве случаев попытки эти были успешными, отчасти благодаря молчанию или поддержке профессорско-преподавательского состава и попустительству местной полиции, особенно в таких прогрессивных студгородках, как Беркли.
Отменяя выступления консерваторов, администрация вузов обычно объясняет свою капитуляцию перед крикунами (есть даже такое понятие, как «вето крикунов», hecklers’ veto) невозможностью обеспечить безопасность выступающего, его аудитории или всего студенческого коллектива, хотя для этого есть все возможности.
Можно вызвать полицию из окрестных городов или мобилизовать Национальную гвардию, как поступал Рейган, будучи калифорнийским губернатором. Правда, это было тогда, когда в Калифорнии могли выбрать Рейгана. Это было давно и неправда.
У попыток заткнуть неугодных ораторов в современной Америке долгая история, которую я изложу здесь лишь очень бегло. Начну не с начала, то есть с 1960-х, а с 2001 года, когда телекомпания АВС сообщила, что в предшествующее десятилетие хулиганы срывали речи Генри Киссинджера, Уорда Коннери, который выступал против процентных норм для меньшинств, и актера Чарльза Хестона, агитировавшего за право на оружие.
В том же 2001 году хулиганы ворвались в редакцию студенческой газеты «Дейли калифорниан» и уничтожили весь тираж номера, в котором была статья Дэвида Хоровица, бывшего левого радикала, потом перековавшегося в консерватора. Он возражал в этой статье против репараций за рабовладение, которых левые требуют с белой Америки, включая нас, грешных.
В 2014 году пошла волна срывов выступлений произраильских ораторов, а за год до этого – лекций сторонников ископаемых энергоносителей. Тогда стало модно требовать, чтобы вузы забрали свои инвестиции у нефтегазовых и угледобывающих компаний.
Вот как описывал Хоровиц свои приключения в студенческих аудиториях в начале нулевых: «Один раз мне пришлось прервать свое выступление в Беркли раньше времени, несмотря на присутствие тридцати вооруженнных полисменов и четырех телохранителей. В Мичиганском университете меня пришлось охранять двенадцати вооруженным полисменам и немецкой овчарке. В МТИ и Принстоне на меня бросились явно помешанные люди, и я дважды уцелел лишь благодаря телохранителям».
16 лет спустя на Хоровица опять бросились на выступлении левые, и он едва унес ноги.
В 2000 году «Сан Франциско кроникл» рассказала о том, как около 200 санкюлотов провались через полицейские барьеры и сорвали выступление Биньямина Нетаниягу. Этот инцидент публично осудили тогдашний мэр Беркли и несколько членов прогрессивного Движения за свободу слова, прославившего городок в 1960-х.
Даже их вывели из себя выходки левых хулиганов, которые в предшествующие годы бесновались на выступлениях клинтоновского госсекретаря Мадлен Олбрайт, члена Верховного суда Сандры Джей О’Коннор и бывшего командующего НАТО генерала Уэсли Кларка.
Эта волна беспорядков завязалась в 1983 году, когда левые не давали говорить рейгановской представительнице в ООН умнице Джин Киркпатрик, потому что были несогласны с политикой США в Сальвадоре. Киркпатрик была железной леди и договорила до конца, хотя ее постоянно заглушали. Но ее следующее выступление в Беркли было отменено тамошними ягнятами, убоявшимися гнева смутьянов.
Прошло почти полвека, и на той неделе ягнята отменили выступление белокурой консервативной хулиганки Энн Коултер, которую левые прозвали бы «белокурой бестией», если бы в США было такое понятие. О ней я расскажу отдельно.
