Миша был арт-директором газеты, генералом и рядовым в одном лице, безотказным иллюстратором всего и вся. Ежедневная газета, прожорливый молох, требовала снабжать актуальные статьи и заметки рисунками самого разного рода - от комплиментарных и нейтральных до смешных и карикатурно-сатирических. Миша был, без преувеличения, Моцартом неблагодарной газетной поденщины. В двух словах набрасываешь ему идею рисунка, и, вот чудо, через час, а то и раньше, рисунок или шарж готов. Остроумный, лаконичный, внятный. И всегда талантливый.
Надо сказать спасибо журналистке Наташе Шарымовой, знакомой всех великих, ветерану эмиграции, нашему многолетнему автору. Ей принадлежит идея собрать графику Михаила Беломлинского в один зал и показать почтенной публике. Поблагодарив на вернисаже Наташу, дочь Михаила Юлия Беломлинская, сама писательница, также выразила признательность Институту Гарримана, который предоставил для выставки уютный атриум на 12 этаже здания Школы международных отношений (IAB) Колумбийского университета.
Пара слов о биографии художника. Михаил Беломлинский - петербуржец, окончил художественную школу, затем Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Работал главным художником журнала «Костер». «Занимаюсь рисованием практически всю жизнь, ничего другого делать не умею и не люблю», - признался он в одном интервью.
В 1989 году переехал с семьей в США. Живя и в Петербурге, и в Америке Беломлинский проиллюстрировал добрые три сотни книг, среди которых особенно много классики и детских. Сервантес, Марк Твен, Джеральд Даррелл, Борис Житков, Даниил Хармс, Эдуард Успенский... И, конечно, Сергей Довлатов, с которым он был дружен, как и с Иосифом Бродским.
Юлия рассказала, что поехала в Петербург и в бывшей отцовской мастерской, которую он оставил своему другу, нашла его старые путевые книги и блокноты. И там на маленьких листочках - рисуночки, портреты, нередко с автографами.
Своего рода нескончаемая летопись встреч. Потому и выставка называется «Михаил Беломлинский: Встречи». Просто и исчерпывающе.
Коллекционер-букинист Алекс Рабинович, пришедший на вернисаж, - один из той, увы, уходящей генерации, дружил с Беломлинским с середины 50-х. В гостеприимную Мишину мастерскую в центре Ленинграда, вспоминает он, захаживали поэты и художники, почитать стихи, выпить, поболтать, поспорить.
Меня судьба сводила с классными карикатуристами. В «Советском экране» я работал с Олегом Теслером, в «Спутнике кинофестиваля» - с Костей Куксо. Большие, блестящие мастера. Но Миша им не уступает ни на йоту.
Рассматривать выставленные шаржи на знаменитостей, как на своих, так и на импортных, - одно удовольствие. Он схватывает не только внешнее сходство, но и стиль, образ, время - трудноуловимые субстанции. Свои - Галич, Окуджава, Высоцкий, Любимов, Евстигнеев, Бродский и еще очень многие. Это все с натуры. Ничуть не хуже и «чужие» (но тоже родные, свои) Марсель Марсо, Жерар Филип, Збышек Цибульский, Ван Клиберн. С Марлен Дитрих он даже обедал! Тогда, в оттепельные 50-60-е мировая киноэлита почитала за честь приехать в открывшийся миру Советский Союз.
Почти за каждым рисунком - личная история. Но кто же их теперь расскажет? Про Евгения Леонова, к счастью, было прежде рассказано самим художником. Миша иллюстрировал первый русский перевод «Хоббита» Толкиена, когда его еще не знали в Союзе. Добродушного увальня Бильбо Бэггинса он решил «делать с Леонова». Получилось невероятно узнаваемо и смешно. Возник удобный случай, не без трепета (а вдруг не понравится?) показал рисунки в вышедшей книжке Евгению Павловичу. Тот пришел в восторг и попросил книжку в подарок.
Замечательному и неподражаемому Мише Беломлинскому 82 года. Он болен, ну да, обычное, увы, дело. Его привезли на выставку в кресле-каталке. Он больше молчал, оглядывая толпу почти безучастным взглядом, изредка улыбался. Когда его просили дать автограф на открытке-приглашении и на одной из книжек, им проиллюстрированных, он долго и старательно рисовал свою фирменную подпись. Это он помнит. Выставка продлится до 26 мая.
