Оркестры-гастролеры в Нью-Йорке

Проблема для меломанов

Когда за пультом - правильный дирижер, все преображается. И как неоднократно доказывала история, лучше, когда дирижер постоянный, давно работающий с оркестром, знакомый с ним и знакомый ему.

Проблема для меломанов
В.Юровский и Лондонский филармонический

Владимир Юровский руководит Лондонским филармоническим с 2007 года. Это слышно. Тут не только баланс и индивидуальная виртуозность, но и отзывчивость и энтузиазм, с которыми оркестр реагирует на оригинальные интерпретаторские идеи своего лидера. Как показали две программы лондонцев в зале Дэвида Геффена, у Юровского идей предостаточно, и все укоренены в его редкостном знании музыки.

Лет десять назад его музыковедческая страсть к «раскапыванию» деталей могла заслонить целостность и эмоциональность. Сейчас интеллектуальная любознательность дирижера стала прочным фундаментом не только для поразительных открытий, но и для поразительных переживаний, и как слушатель ты ни на секунду не отвлекаешься от той истории, которую рассказывает музыка. Четвертая симфония Малера, которую теперь только ленивый не ставит в свои программы (только что ее играла Нью-Йоркская филармония, а в апреле привезет Мюнхенский оркестр с Гергиевым), стала в прочтении лондонцев абсолютным откровением, как и мало кому известная Первая симфония Рахманинова, которая под руками Юровского звучала как одно из великих сочинений конца 19 века. И все это - благодаря вдумчивому вслушиванию в партитуру, ее голоса - скрытые и явные.    

Как настоящий человек из России, Юровский ищет и находит в музыке метафизические высоты и подспудные смыслы, часто извлекая «темное и тайное». Вот почему в Вальсе-Фантазии Глинки, с которой он начал первую программу, была такая искренность и личная драма. То же было заявлено оркестром и в Первом концерте его современника Шопена, но не получило поддержки солиста: молодой канадец Ян Лисецкий заменил драматизм и глубину агрессией, в остальных случаях эффектно рассыпая очаровательные пассажи.

Зато босоногая, в «чаплинском» фраке Патрисия Копачинская была в полной гармонии с оркестром во Втором скрипичном концерте Прокофьева, сыграв его с захватывающей смелостью и свободой, остро и мрачно. А Юровскому отдельное спасибо за «Ночь в Мадриде» - не известную на Западе и очень оригинальную оркестровую пьесу Глинки. Если вы посмотрите на программы Лондонского филармонического и Госоркестра им. Светланова (Юровский им тоже руководит), то будете поражены, как много разной музыки они исполняют! И это лучшее лекарство от рутины, которая окутывает порой оркестры - вместе с их слушателями - пыльной дымкой.  

Андрис Нельсонс и руководимый им Бостонский симфонический с рутиной тоже успешно воюют: в каждом из трех концертов в Карнеги-холл играли по одному неизвестному опусу современного автора, начав премьерой только что написанного Концерта Софии Губайдулиной для скрипки, виолончели и баяна с оркестром. Для баяна она пишет еще со времен советской молодости. Не забуду ее In Croce, где партию баяна исполнял Фридрих Липс. Элсбет Мозес - ей посвящен этот тройной концерт - его ученица. Байба Скриде и Харриет Кридж были ее чуткими партнерами. Чуткость тут нужна всем, потому что этот «концерт на конец времени» - это постоянный разговор, диалог, перекличка, и голоса инструментов напоминают человеческие: стоны, шепоты, вздохи, крики, короткие мотивы, похожие на обрывки печальных песен, и полные ужаса изречения низкой меди и контрабасов. А еще стуки, рассыпающиеся, настойчивые, неумолимые - то ли Смерть, то ли полиция. Партитура кажется нарочито оголенной, краски - суровые, жесткие, лишь слегка светлеющие в середине и ослепляющие в заключительном нарастании.   

Что касается нарастаний, то Нельсонс тут специалист: незабываемо выстроил сложнейший финал Седьмой симфонии Шостаковича. Он многое трактует по-своему. Если мне в главной теме второй части слышится холод и одиночество, то ему - нечто более легкое, танцевальное, может быть слегка гротескное. Но следить за тем, как разворачивается это гигантское полотно, было интересно, и симфония Шостаковича стала уместным компаньоном Концерту Губайдулиной. Кто бы мог подумать, что два таких трагических опуса составят один из самых волнующих концертов сезона!

Шостакович появился и в программе Оркестра Петербургской филармонии под управлением Юрия Темирканова - только тут была более популярная Пятая симфония. Другую часть составил не менее популярный Первый фортепианный концерт Брамса - его мы только что слышали в исполнении Рудольфа Бухбиндера и Венской филармонии. У питерцев солистом был москвич Николай Луганский. Традиционность программы можно понять: оркестр отмечает свое 135-летие и оглядывается в славное прошлое. Он по-прежнему замечательно звучит, хотя в концерте Брамса звук казался слегка приглушенным, особенно в сравнении с сияющим колоритом Венского в той же музыке. Но в интерпретации сольной партии я - на стороне серьезного, даже интенсивного Луганского: Бухбиндер был слишком «легковесен» в этой нешуточной, почти симфонической по размаху драме. Что касается Пятой симфонии, то я порадовалась за тех, кто слышал ее впервые (а в переполненном в этот субботний вечер зале таких было немало): они получили абсолютно аутентичное прочтение гениального опуса. Из первых рук. Было два отличных «биса»: Луганский сыграл одну из «Песен без слов» Мендельсона, а оркестр - фрагмент из «Золушки» Прокофьева.   

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру